— Даже не вопрос, — ответил я.
— Не хотите рассказывать о вашей ссоре? — спросила Бони. — Почему?
— А разве миссис Теверер не доложила?
— Зачем мне слушать ее, если я могу обратиться непосредственно к вам? — Детектив плеснула сливки в кофе.
— То был пустой спор, — начал я. — Именно поэтому я о нем даже не упоминал. Иногда люди, пожив вместе, пересматривают свои отношения…
Ранд глянул на меня так, словно не понимал, о чем идет речь. «Пересматривают? Что еще за пересмотр? О чем ты говоришь?»
— Мы поспорили из-за праздничного ужина, — продолжал заливать я. — Не могли договориться, что нам приготовить на юбилей. Видите ли, Эми склонна придерживаться стойких традиций…
— Омары! — перебил меня Ранд, обращаясь к копам. — Каждый год Эми варит для Ника омаров!
— Верно. Но в этом городе невозможно достать живых омаров, из аквариума. Поэтому Эми расстроилась. Я предложил ресторан «Хьюстон».
— А мне казалось, ты упоминал, что не заказывал столик в «Хьюстоне»… — нахмурился тесть.
— Ну да, точно. Перепутал, извините. Я имел в виду, что предложил заказать столик в «Хьюстоне». Но на самом деле должен был заказать омаров, чтобы нам их доставили самолетом.
У детективов брови полезли на лоб. Мои слова звучали совсем фантастически.
— В общем, из-за этого мы и поцапались. Это не ссора даже, а фигня, такое в любой семье бывает. — Я надкусил блинчик, ощущая, как пылает шея. — Уже через час смеялись.
— Фух! — только и сказала Бони.
— А как ваш поиск сокровищ? — поинтересовался Джилпин.
Встав, я нашел в кармане немного денег. Сейчас просто заплачу и уйду. Я не дам повода думать, что оправдываюсь.
— Да никак. Пока не решил. Трудно сосредоточиться в такой кутерьме.
— Ладно, — согласился Джилпин. — Вероятность того, что охота наведет нас на нужный след, невелика, учитывая, что несколько месяцев назад Эми уже беспокоилась о своей безопасности. Но в любом случае держите меня в курсе, хорошо?
Мы вышли под палящее солнце. Когда мы с Рандом усаживались в автомобиль, Бони вдруг спросила:
— Эй, Ник, а у Эми все еще второй?
Я непонимающе нахмурился.
— Размер второй? — пояснила она.
— Думаю, да, — ответил я. — Конечно второй.
Бони скривилась, будто хотела сказать «хм», и села в свою машину.
— К чему это она? — спросил Ранд.
— Второй размер? Да кто ее знает.
Большую часть пути к гостинице мы молчали. Ранд не отрываясь смотрел в окно на мигающие рекламой кафе быстрого питания, а я размышлял о лжи — о моей лжи. Пришлось покружить, чтобы найти свободное место на парковке около «Дэйза», Похоже, съезд Ассоциации аутсорсинговых бухгалтеров был гвоздем сезона.
— А знаешь, — проговорил тесть, берясь за ручку автомобильной дверцы, — это даже забавно, насколько я провинциален, хоть и прожил в Нью-Йорке всю жизнь. Когда Эми сообщила, что вы перебираетесь на берега Миссисипи, я представлял зеленый край: фермы, яблоневые сады, большие красные амбары. А теперь вынужден признать, что здесь одно убожество. — Он рассмеялся. — В этом городе я не смог найти ничего красивого. За исключением моей дочери.
Он выбрался из автомобиля и быстро зашагал к гостинице. Я даже не пытался догонять. Зашел в штаб несколькими минутами позже и устроился в укромном месте, за столом в задней части зала. Нужно закончить охоту за сокровищами до того, как иссякнут подсказки, выяснить, куда Эми хотела меня привести. Посижу здесь какое-то время и возьмусь за третий ключ. А пока можно позвонить.
— Да, — ответил нетерпеливый голос.
Где-то неподалеку плакал ребенок. Я услышал, как женщина сдула волосы с лица.
— Добрый день, это Хилари Хэнди?
Она отключилась. Я снова набрал номер.
— Слушаю.
— Добрый день. Кажется, нас разъединили.
— Почему бы вам не убрать этот номер из вашего списка?
— Хилари, я ничего не продаю. Я хочу поговорить об Эми Данн. То есть Эми Эллиот.
Тишина. Малыш снова взвизгнул. Похожий на мяуканье звук — то ли веселится ребенок, то ли собирается зареветь.
— Что с ней?
— Может, вы видели в новостях — она пропала. Это случилось пятого июля при внушающих тревогу обстоятельствах.
— О, мне так жаль…
— Я Ник Данн, муж. Обзваниваю ее старых друзей.
— Ну и?..
— Хочу спросить, не общались ли вы с ней? Недавно?
Хилари выдохнула в трубку. Три глубоких выдоха подряд.
— Это из-за тех глупостей в школе?
Где-то в отдалении капризно закричал ребенок:
— Ма-ама! Иди ко мне-е-е!
— Одну минутку, Джек, — ответила она в сторону, а потом обратилась ко мне раскаленным докрасна голосом: — Вы… поэтому мне звоните? Черт возьми, двадцать лет уже прошло! Даже больше.
— Я знаю, знаю. Погодите, я только хочу спросить. Я был бы последним подонком, если бы не спросил…
— Гребаный Иисус! Я сейчас мать троих детей! Я словом не перемолвилась с Эми после школы! Я отлично усвоила урок. Если увижу ее на улице, то перейду на другую сторону. — Малыш заплакал. — Уже бегу!
— Я только на секундочку, Хилари…
Она отключилась. И в тот же миг завибрировал мой мобильный. Я нажал на «отбой». Нет, эту назойливую вещицу надо спрятать куда подальше.
И тут я почувствовал, что рядом со мной кто-то есть. Женщина. Но я не обернулся, рассчитывая, что она уйдет.
— Нет еще и полудня, а вы так выглядите, будто вкалывали целый день. Бедный мальчик.
Шона Келли. Она завязала волосы в конский хвост, подобно малолетке с жевательной резинкой, и смотрела на меня, сочувственно вытянув намазанные блеском губы.
— Хотите попробовать мой пирог фрито? — В руках она держала форму для выпечки, опустив ее ниже груди, так что тонкая ткань блузки промокла от пара. Фраза звучала почти как в рок-клипе из восьмидесятых: «Хочешь попробовать мой пирожок?»
— Я хорошо позавтракал. Но все равно спасибо. Вы так добры.
Вместо того чтобы отправиться восвояси, она уселась. Выставила, наводя на размышления, до блеска намазанные лосьоном ноги из-под бирюзовой теннисной юбки и ткнула меня носком незапятнанного кеда «Треторн».
— Вы хоть высыпаетесь, дорогуша?
— Да, все нормально.
— Ник, вам нужно выспаться. Кому вы поможете, если измотаетесь до предела?
— Может, и вздремну часок-другой.
— Вздремните обязательно.