— Да плевать мне, что это было. Сейчас застрелю одну из этих соплячек. Вот только выберу. Эне-бэне-раба…
— Послушайте, Лу.
Никакого ответа.
— Могу я называть вас «Лу»?
— Вы же нас окружили, так? Рассадили по деревьям козлов, которым слабо даже удержаться на ветке. Так что валяйте называйте меня, как вам угодно.
— Послушайте, Лу, ситуация действительно напряженная.
— Только не для меня. Мне как раз очень хорошо. Со мной тут одна блондиночка. Правда, титек почти нет. Но пожалуй, я все-таки выберу ее.
Он играет с нами. Восемьдесят процентов за то, что блефует.
— Лу, Уилкокс представлял собой отличную мишень. Наш человек, вооруженный «М-16» с оптикой, находился от него в восьмидесяти ярдах. Полицейские, если надо, попадают в цель за тысячу ярдов.
— Здесь ужасный ветродуй. Может, ваш парнишка не сделал поправки на ветер?
— Говорю вам: если бы мы хотели, Уилкокс был бы уже на том свете.
— Все это совершенно не важно, — прорычал Хэнди. — Вы никак не хотите понять: случайность это или нет, надо поучить ваших ребят хорошим манерам.
Фактор блефа упал до шестидесяти процентов.
«Сохраняй спокойствие», — сказал себе Поттер. Уголком глаза он заметил, как Дерек вытер о брюки вспотевшие ладони и бросил в рот жевательную резинку. Бадд нервно расхаживал и поглядывал в окно фургона.
— Давайте, Лу, будем считать это несчастным случаем, и поговорим о том, о чем нам надо с вами поговорить.
— А нам надо с вами о чем-то говорить? — изобразил удивление Хэнди.
— О многом, — бодро ответил Поттер. — Прежде всего о том, со всеми ли все в порядке. Никто не ранен? Никто не пострадал?
Инстинкт побуждал его задать вопрос о девочках, но переговорщики, насколько возможно, избегают упоминать заложников. И таким образом пытаются внушить преступнику, что захваченные им люди не представляют ценности для торга.
— Шеп, как вы догадываетесь, малость выбит из колеи, а остальные тип-топ. Но если повторите свой вопрос через пять минут, я скажу, что кое-кто чувствует себя не так хорошо.
«Что она пыталась мне сказать?» — лихорадочно думал Поттер. И снова представил лицо Мелани. Губы, зубы, губы…
— Вам нужны средства первой помощи?
— Да.
— Какие?
— Медицинский вертолет.
— Это нелегко. Я сейчас говорю о вещах попроще: бинтах, морфии и тому подобном. Антисептиках.
— Морфии? Чтобы мы все прибалдели? Вам бы это понравилось.
— Мы вам столько не дадим. Лу, вам вообще что-нибудь нужно?
— Да, мне нужно кого-нибудь застрелить. Вот эту маленькую блондиночку — всадить ей пулю между титьками, которых у нее нет.
— Это ничего не даст.
«Он любит поговорить, — думал Поттер. — Психически неуравновешенный, но потрепаться не прочь. Вот если молчат — это первейшая помеха в переговорах, иногда непреодолимая. Тихие всегда самые опасные». Переговорщик склонил голову набок и приготовился внимательно слушать. Ему нужно проникнуть в сознание Хэнди. Освоиться с его оборотами речи, научиться предугадывать, что он собирается сказать и в какие выражения облечь свою мысль. Он намерен играть в эту игру всю ночь, и к тому времени, когда кризис тем или иным способом разрешится, часть его превратится в Луиса Иеремию Хэнди.
— Ну-ка еще раз, как там тебя зовут? — спросил Лу.
— Артур Поттер.
— «Арт» пойдет?
— Лучше «Артур».
— Собрал на меня досье?
— Кое-что есть, но пока не много.
В голове Поттера непроизвольно всплыла фраза: «Я убил во время побега охранника».
— Когда мы бежали, я убил охранника. Знаешь об этом?
— Знаю.
«Вот и девчонка без титек значит для меня не больше куска дерьма», — подумал переговорщик.
— И эту блондиночку мне ухлопать — раз плюнуть.
Поттер нажал на кнопку приглушения звука — специальное устройство, выключающее микрофон, но так, чтобы собеседник не услышал щелчка.
— О ком он говорит? — Поттер взглянул он Лебоу. — О которой из заложниц? Блондинка лет двенадцати или моложе.
— Пока не могу сказать, — отозвался аналитик. — Мы не можем заглянуть внутрь здания, а информации недостаточно.
— Почему, Лу, вам непременно хочется причинить кому-нибудь страдания? — сказал Поттер в телефон.
И подумал: «Сейчас он переменит тему».
Но Хэнди не оправдал ожиданий.
— А почему бы и нет?
Теоретически Поттер понимал, что ему следует говорить о легкомысленных вещах, тянуть разговор, склонять собеседника на свою сторону, смешить. Еда, спорт, погода, условия внутри здания скотобойни, легкие алкогольные напитки. Не следует обсуждать с преступниками сам инцидент с захватом заложников. Но, оценивая риск того, что Хэнди убьет девочку, Поттер снизил вероятность блефа до тридцати процентов. В этих обстоятельствах он не мог позволить себе трепаться о гамбургерах и бейсбольной команде «Уайт сокс».
— Лу, по-моему, тебе вовсе не хочется кого-то убивать.
— Откуда такая мысль?
Переговорщик заставил себя хмыкнуть.
— Если начнешь убивать заложников, я решу, что вы намерены убить их всех. И тогда отдам приказ спецназу на захват.
Хэнди негром ко рассмеялся.
— Если этот спецназ у тебя есть.
Поттер и Лебоу, переглянувшись, нахмурились.
— Есть. — Поттер кивнул на ту часть листа, куда заносились не соответствующие действительности заявления, и Лебоу бегло записал: «Хэнди проинформирован, что группа спасения заложников на месте».
— Ты просишь меня не убивать ее?
— Я прошу тебя никого не убивать.
— Ну, право, не знаю, что делать… То ли убивать, то ли нет… Так часто бывает: сам не понимаешь, чего хочется — то ли пиццу, то ли биг-мак. Поди тут прими решение!
У Поттера екнуло сердце. На миг ему почудилось, что Хэнди говорит искренне и действительно не знает, как поступить. И что если он пожалеет девочку, то не благодаря его увещеваниям, а по собственной, и ничьей иной, прихоти.
— Вот что я тебе скажу, Лу: я прошу прощения за тот выстрел. И даю слово, что ничего подобного больше не повторится. Обещай, что, в свою очередь, ты не застрелишь девочку.
«Он хитер, расчетлив, ничего не говорит не подумав, — мысленно заключил переговорщик. — В нем не заметно ничего от психопата».
«Его коэффициент интеллекта», — написал он на бумажке и пододвинул Лебоу.
— У нас нет данных.