— Но ситуацией занимается ФБР. — Помощник Генерального прокурора дал Тримэйну понять, что в его помощи в деле решения кризиса с заложниками не нуждаются. Капитан не очень разбирался в иерархии власти, но даже школьнику ясно, что Генеральный прокурор и его подчиненные работают на губернатора. На исполнительную власть. — Придется им уступить. Хотя, может, это и к лучшему.
— Поттер — прекрасный человек. — Интонация прозвучала вопросительно.
Дэн Тримэйн, полицейский, научился говорить только то, что нельзя использовать против него. Он усвоил это прежде, чем узнал, как держать под прицелом расположенные одна напротив другой двери, когда врываешься через окно в занятый преступниками дом.
— Как мне говорили, гордость ФБР. — Капитан гадал, есть ли под столом у губернатора магнитофон или нет.
— Но… — Степпс изогнул бровь.
— Я так понимаю, что он придерживается жесткой линии.
— И что из этого следует?
Поле за окном бороздили молотилки.
— То, что он будет ломать Хэнди, пытаясь заставить сдаться.
— Рано или поздно Поттер осуществит захват? Если в этом возникнет необходимость?
— Он только переговорщик. Сейчас комплектуется федеральная команда спасения заложников, которая должна прибыть сюда к вечеру.
— Если Хэнди не сдастся, они ворвутся и…
— Нейтрализуют его.
На круглом лице губернатора появилась улыбка. Мечтательно посмотрев на пепельницу, он снова перевел взгляд на Тримэйна.
— Скоро ли после прибытия группа пойдет на штурм?
— Правило таково: приказ на штурм отдается только в самом крайнем случае. Несколько лет назад корпорация РЭНД [20] провела исследование. Выяснилось, что девяносто процентов заложников гибнут, когда ситуация становится особенно напряженной и правоохранительные органы идут на приступ. Но у меня на этот счет есть кое-какие соображения.
— Говорите прямо.
Из-под отвратительно-голубого рукава пуловера губернатора торчал уголок листа, и Тримэйн узнал в нем собственное досье. Гордясь своим послужным списком в полиции штата, он спрашивал себя, уж не потому ли попал в этот дом, что губернатор прочел короткий абзац о его службе советником, которая после демобилизации из морской пехоты завела его сначала в Африку, затем в Гватемалу.
— Исследования корпорации РЭНД не вызывают сомнений. Но в данной ситуации, сэр, прослеживается еще один фактор. Если убийство заложника происходит на такой ранней стадии, переговоры редко приводят к положительному результату. После убийства преступнику почти нечего терять. Иногда присутствует психологический момент: человек, захвативший заложников, специально поднимает требования до невыполнимого уровня, чтобы получить оправдание снова отнимать жизни.
Губернатор кивнул.
— Как вы оцениваете Хэнди?
— По дороге сюда я прочитал его досье и составил психологический портрет.
— Что он собой представляет?
— Не псих, но, без сомнений, аморальный тип.
Тонкие губы губернатора искривились в улыбке. «Уж не потому ли, — подумал Тримэйн, — что я, в прошлом головорез и наймит, употребил слово „аморальный“?»
— Полагаю, — не спеша продолжал он, — что Хэнди будет убивать еще. Может, даже прикончит всех. А если ускользнет от нас, то уничтожит заложников ради симметрии убийства.
«„Симметрии“, — мысленно хмыкнул капитан. — Ну-ка, сэр, оцените словцо. И справьтесь с тем параграфом моего досье, который говорит о моем образовании. Я окончил с отличием Канзасский университет и был первым в группе на курсах подготовки офицеров полиции».
— И вот что еще надо иметь в виду: утром Хэнди не очень старался скрыться от преследующего их полицейского.
— Неужели?
— Полицейский был один, а преступников трое. Вооруженные бандиты захватили людей. Складывается впечатление, что Хэнди хотел провести какое-то время…
— Провести какое-то время?
— С заложниками, если вы понимаете, о чем я. Все они женского пола.
Губернатор поднял со стула свое грузное тело и прошелся к окну. На поле комбайны продолжали причесывать плоский пейзаж; две неуклюжие машины неуклонно сближались. Степпс вздохнул.
«Чертовски симметрично аморальная жизнь. Не так ли, сэр?» — невольно подумал капитан.
— Он, губернатор, не типичный преступник, захвативший заложников. В нем есть садистская жилка.
— И он способен… обидеть девочек? Вы понимаете меня?
— Да. Но только в том случае, если сможет одновременно следить за тем, что творится снаружи. С ним товарищ, Сонни Боннер, он отбывал срок за изнасилование. Формально за другие вещи, но, по сути, именно за это.
На столе у губернатора стояли в рамках фотографии белокурых жены и дочерей, черного лабрадора-ретривера и изображение Иисуса Христа.
— Хороша ли ваша команда, капитан? — Теперь губернатор говорил шепотом.
— Очень хороша.
Степпс протер сонные глаза.
— Вы можете выкурить их?
— Да. Весь вопрос в том, сколько это потребует жертв. Мне необходимо подготовить тактический план операции и оценить возможные потери.
— Сколько на это уйдет времени?
— Я приказал лейтенанту Карфалло раздобыть план здания и карты прилегающей территории.
— Где он?
Полицейский посмотрел на часы.
— Думаю, на улице, сэр.
— Пригласите его сюда.
Вскоре вошел лейтенант, невысокий кряжистый молодой офицер, развернул карты и старый план.
— Доложи, — отрывисто приказал ему Тримэйн.
Короткий палец лейтенанта отметил несколько мест на планах.
— Возможные места проникновения здесь и здесь. Врываемся, используем ослепляющие гранаты и устраиваем простреливаемые зоны. — Молодой человек сказал это так легко, что губернатору стало не по себе. И не мудрено: Карфалло был тот еще тип. — По моим подсчетам, в нашем распоряжении от шести до восьми секунд. И уноси холодненьких.
— Он имеет в виду шесть секунд от момента, когда вышибут дверь, до того, как мы возьмем на мушку, то есть, я хотел сказать, наведем оружие на всех троих преступников, — объяснил капитан.
— Это хорошо?
— Прекрасно. Означает, что потери среди заложников будут минимальными или их вообще не будет.
— Но и Господь не дает нам никаких гарантий.
— Нет, не дает.
— Спасибо, лейтенант, — поблагодарил Степпс.