Утренние легкие облачка превратились в тяжелые кучевые, готовясь вскоре стать грозовой тучей. Глядя на невысокие густые заросли, куда им предстояло углубиться, Скалли подумала, что вряд ли дождь сможет пробиться сквозь плотный покров листвы. Два молодых помощника достали багаж Скалли и Малдера и передали рюкзак Рубикону, растиравшему онемевшие колени.
Малдер смотрел на высокую траву, толстые лианы, пальмы, плющи, непроницаемую массу листьев.
— Похоже, вы обманщик! — сказал он. Фернандо Агилар фыркнул и рассмеялся. Он потер щеки, на которых уже появилась легкая щетина.
— Послушай, приятель, если бы руины Кситаклана находились прямо у четырехполосной скоростной дороги, могли бы они оказаться нетронутой археологической зоной, а?
— Он знает место, — заметил Рубикон. Как и обещал Агилар, из джунглей неожиданно появилась группа темнокожих черноволосых людей. Скалли заметила, что эти люди сильно отличаются от тех мексиканцев, которых она видела в Канкуне. Они были ниже ростом, очень плохо одеты и, видимо, испытывали недостаток питания — потомки древних майя, которые живут далеко от городов, в не указанных на картах селениях.
— А вот и наши трудяги-помощники, — воскликнул Агилар.
Он знаком велел индейцам взять снаряжение и рюкзаки, а сам достал из машины несколько брезентовых мешков.
— Наши палатки, — пояснил он.
Малдер стоял подбоченившись и задумчиво глядел на джунгли, втягивая носом сырой воздух. Вокруг его головы тучами вились москиты.
— Это не просто работа, Скалли, это — приключение.
Когда все вещи вынесли из машины, Агилар посигналил в знак того, что можно возвращаться. Один из индейцев молча забрался на водительское сиденье, включил зажигание и, выехав на дорогу, развернулся в обратную сторону, даже не взглянув на встречный транспорт. Выбросив клубы черных выхлопов, он умчался прочь.
— Ну что ж, пойдем, — сказал Агилар. — Вперед, навстречу приключениям.
Скалли заправила шнурки в ботинки. Вся группа двинулась в джунгли.
С трудом пробираясь через заросли непроходимого кустарника, сражаясь с цепкими лианами и колючими ветками, Скалли вскоре отчаянно захотела снова оказаться в джипе, несмотря на тряскую езду. Впереди упорно трудились индейцы, убирая с тропы самые крупные обломки камней, которые невозможно было обойти. Они кряхтели от натуги, но не жаловались. По обеим сторонам тропы вспыхивали всеми цветами радуги прекрасные гибискусы и другие тропические цветы. На каменистой почве тут и там поблескивали лужи. Опутанные колючими ветвями кустарника и цветущими травами стояли тонкие макогновые деревца с гладким стволом и искривленными ветвями, торчащими во все стороны. Папоротники царапали Скалли ноги, окатывая целыми фонтанами брызг.
Они остановились на отдых рядом с каучуковым деревом, серый ствол которого был покрыт многочисленными шрамами от порезов, через которые индейцы добывали его сок. Он загустевал, и его можно было жевать, поэтому местные называли дерево «жвачкой», объяснил Рубикон. Скалли обратила внимание, что рабочие-индейцы действительно постоянно что-то жевали. Агилар разрешил рабочим остановиться только на несколько минут, затем они устало потащились дальше, взмахивая мачете.
Скалли чувствовала себя измученной и несчастной. Аэрозоль совершенно не защищал от укусов назойливых насекомых. Они начали свой поход в джунгли во второй половине дня, поэтому могли идти не больше четырех часов, после чего им предстояло устроить лагерь для ночлега.
Скалли спросила об этом Агилара, и он просто расхохотался, похлопав ее по спине. Ей стало не по себе от подобной бесцеремонности.
— Я стараюсь облегчить вам длинный путь, сеньорита, — сказал он. — За один день дойти до Кситаклана невозможно, поэтому часть дороги мы проехали, теперь пройдем несколько часов пешком, а потом разобьем лагерь. Ночью хорошенько отдохнем, а завтра поднажмем еще, а? Мы должны дойти до руин завтра к середине дня. Скорее всего оттуда вы и начнете искать ваших друзей. Может, у них просто сломался передатчик.
— Может быть, — с сомнением ответила Скалли.
Стояла невероятная жара, воздух был влажным и плотным, как в бане. Растрепанные, пропотевшие волосы липли к лицу Скалли, кожа зудела от укусов москитов.
По верхушкам деревьев с ветки на ветку, с лианы на лиану неслась стая обезьян-ревунов, создавая своими оглушительными криками и пронзительным визгом невероятный хаос. Попугаи издавали резкие гортанные звуки, колибри, окраской подобные драгоценным камням, порхали перед глазами. Но Скалли сосредоточила все внимание на дороге, стараясь избегать глубоких луж и острых осколков известняка, густо усеявших землю.
— У меня есть предложение, — сказал Малдер, вытирая пот со лба. Он выглядел таким же потным и усталым, как и она. — Давай я буду Стэнли, а ты Ливингстон [15] , о'кей?
Владимир Рубикон шагал вперед, не жалуясь.
— Мы идем от дороги только два часа, — сказал он, — и посмотрите, в какой глуши находимся. Теперь вы понимаете, легко ли было обнаружить эти руины на Юкатане? Когда люди покинули города, джунгли быстро поглотили их, и они остались жить только в легендах.
— Но Кситаклан был особенным городом? — поинтересовался Малдер. — Не просто еще одно поселение, где находился еще один храм?
— Моя Кассандра тоже так думала. Он существовал с незапамятных времен, еще до золотого века, был под влиянием тольтеков.
Ослабевшая Скалли взглянула в ярко-голубые глаза археолога и с удивлением поняла, что он вовсе не выглядит несчастным в этих душных джунглях. Он казался более энергичным, чем в тот первый раз, когда они встретились с ним в музее в Вашингтоне. Было очевидно, что старый археолог чувствует себя здесь на своем месте, разыскивая дочь и попутно исследуя не внесенные в каталоги руины майя.
Рубикон прислонился к стволу красного дерева, чтобы перевести дыхание:
<фрагмент утрачен>
Когда тени в лесу стали длинными, рабочие еще раз продемонстрировали свою выносливость. После трудной работы по расчистке тропы индейцы без лишних слов принялись деловито устраивать лагерь у ручья. Для Малдера, Скалли, Рубикона и Агилара они поставили палатки, а сами, вероятно, собрались провести ночь под открытым небом.
Рубикон настойчиво расспрашивал Агилара о том, как он сопровождал Кассандру и ее группу к руинам две недели назад.
— Да, — сказал гид. — Я привел их сюда, но так как они собирались остаться здесь на несколько недель для раскопок, оставил их и вернулся в Канкун. Я цивилизованный человек, а? У меня есть чем заняться.
— Но она была в порядке, когда вы уходили? — снова спросил Рубикон.