Агилар загнул поля своей кожаной шляпы так, что струи дождя ручейком сбегали с нее. Его длинные волосы, стянутые в хвост, стали похожи на мокрый лоскут, свисавший на спину. Он подмигнул Малдеру:
— Вы спрашивали о душе, сеньор. Похоже, мы его нашли, а?
Малдер взглянул на Скалли и Рубикона; их одежда была перемазана зеленью, заляпана грязью и прилипшими желтыми узорными листьями папоротника.
— Неплохой камуфляж у нас получился, — заметил он.
— Это то, к чему мы стремились? — спросила Скалли, стряхивая с одежды лесной мусор. Вездесущие насекомые толпились перед ней в воздухе.
— Вот меня бы не вдохновила мысль строить храмы и пирамиды в таком месте, как это, — сказал Малдер. — Просто удивительно, что майя смогли в таких условиях создать высокоразвитую цивилизацию.
— Господи, по крайней мере в храмах внутри было сухо, — заметила Скалли, выжимая воду из волос.
Лицо Рубикона приняло задумчивое выражение.
— Человеческая изобретательность всегда поражает нас, когда мы вглядываемся в глубь истории. Замечательно было бы хоть на пять минут оказаться в той эпохе и спросить, зачем они это сделали, почему Но это невозможно, и мы должны сами найти ключ к прошлому. Археолог должен быть похожим на детектива… гм, агента ФБР по расследованию прошлого, чтобы раскрыть тайны, в то время как преступники и их жертвы обратились в пыль за тысячи лет до рождения каждого из нас.
— Меня поразили научные и астрономические достижения майя, — сказал Малдер, — хотя бытует мнение, что их цивилизации, возможно, помогли.
— Помогли? — рассеянно спросил Рубикон, отводя от лица пальмовую ветку. — Гм, о какой помощи вы говорите?
Малдер преодолел колебание и заговорил:
— Согласно легендам майя, их боги сообщили им, что Земля — круглая. Для древних людей это необычайно точное наблюдение. Известно, что они знали о планетах Уран и Нептун, которые западные астрономы открыли только на пороге девятнадцатого столетия. Учитывая, что у них не было телескопов, они должны были обладать невероятным по остроте зрением. Они определили продолжительность земного года с точностью до одной пятитысячной и знали точный годовой цикл Венеры. Они подсчитали и другие астрономические циклы на период около шестидесяти четырех миллионов лет.
— Да, майя интересовались временем, — отозвался Рубикон, не поддаваясь на приманку. — Они были просто одержимы идеей времени.
— Малдер, — сказала Скалли, — ты же не собираешься предположить…
Он отмахнулся от москитов и продолжал:
— Если посмотреть на некоторые их рельефы, Скалли, то увидишь легко узнаваемые силуэты — люди, сидящие внутри устремленных ввысь башен, точно так же, как астронавты в кабине космического корабля. Из их транспортного средства вырываются огонь и столбы дыма.
Рубикон, забавляясь, парировал удар:
— Ах да! «Колесница богов». Интересная спекуляция. Мне, разумеется, известны подобные сказки и легенды. Некоторые из них, гм, довольно любопытны. Вот одна из самых моих любимых. Вы знаете, что Кецалькоатль, или Кукулькан, как его называли майя, был богом знаний и мудрости?
— Да, конечно, — ответил Малдер. — Предположительно, он спустился с звезд.
— Гм, предположительно, — подтвердил Рубикон — Так вот, врагом Кукулькана был Тецкатлипока, всю жизнь сеявший вражду. — Рубикон укрепил на носу очки, совершенно бесполезные в мокром лесу. Видимо, это делалось механически, во время изложения историй. — Тецкатлипока явился на один важный религиозный праздник в обличье красивого мужчины и привлек внимание людей танцами и волшебным пением. Это так очаровало их, что большинство стали подражать его танцам. Он привел всех на мост, который и обрушился под их тяжестью. Множество людей оказались глубоко под водой, где превратились в камни.
Рубикон усмехнулся.
— В другой раз Тецкатлипока пришел с куклами-марионетками, которые непостижимым образом плясали на его ладонях. Стремясь увидеть это чудо, люди сбились в такую громадную тесную толпу, что многие из них задохнулись. Тогда, притворившись огорченным горем, виной которому он оказался, Тецкатлипока потребовал, чтобы его забили камнями. Люди так и сделали. Но когда его тело стало гнить, от него начал исходить такой смрад, что люди умирали, только раз вдохнув его. И тогда целая группа отважных героев, передавая друг другу, как эстафету, смердящий труп, вынесла его из города, очистив таким образом воздух.
Рубикон пожал острыми плечами.
— Так или иначе, но это все легенды, — сказал он. — Наше дело — слушать эти истории, чтобы почерпнуть из них то, что может оказаться полезным для раскрытия тайн прошлого. Я не собираюсь заставлять вас верить ни в одну из них.
— И никто другой тоже, — пробормотал Малдер и больше не стал затрагивать тему о древних астронавтах.
Широко шагая по коридорам восточного крыла здания Пентагона, майор Виллис Джейкс по установившейся привычке обращал внимание на все приметы и повороты, чтобы найти обратную дорогу при любых обстоятельствах.
В более привычных для него условиях он приметил бы расщепленное дерево, выветренную скалу или глубокое ущелье в бесплодном высокогорье Афганистана. Ему приходилось бывать и в малярийных болотах Юго-Восточной Азии, и на территории курдов в северных горах Ирана. Но сейчас на нем вместо камуфляжной формы или комбинезона, ощетинившегося оружием и подсобным снаряжением на все случаи жизни, красовалась стесняющая движения полная военная форма. Непривычный к удобствам цивилизации, благоухающий свежестью и одеколоном, майор чувствовал себя немного не в своей тарелке.
Коридоры в гигантском здании штаб-квартиры Пентагона были расположены симметрично и имели между собой столько же отличий, сколько два бархана в пустыне, поэтому в них можно было легко заблудиться. Вы могли выйти из как будто знакомых уже дверей, направляясь к стоянке машин, но оказывались в совершенно другом крыле огромной крепости.
Но для майора Джейкса это не было непреодолимым препятствием. Он поглядывал на непрерывные ряды дверей, большей частью закрытых. По выходным кабинеты Пентагона запираются, а гражданские служащие и военный персонал остаются дома и занимаются обычными воскресными делами. Гражданские служащие работают от звонка до звонка в свою сорокачасовую неделю: заполняют необходимые бумаги, носят их из кабинета в кабинет для нужных подписей и печатей и подшивают копии.
Но для боевого офицера вроде майора Виллиса Джейкса гражданский распорядок ничего не значил. Он не отмечал свои приходы и уходы. Он работал целыми днями и ночами, если долг обязывал его к этому. Отдыхал и брал отпуск, когда позволяли обстоятельства. И, наверное, по-другому бы работать не смог.
То, что его вызвали сюда в субботу для беседы на высоком уровне, означало одно: ему будет предложено важное задание. Еще совсем недавно Джейкс находился в отдаленном уголке мира, выполняя четко поставленную задачу. Верный присяге, майор без лишних вопросов осуществлял акции, причастность к которым в случае провала его группы страна наверняка отрицала бы.