Ищите, и найдете, думал Лэнгдон, съежившись в полутемном гроте рядом с Сиеной. Искали выход… а нашли тупик.
Бесформенный фонтан в центре грота мог бы послужить хорошим укрытием, но, выглянув из-за него, Лэнгдон понял, что они спрятались слишком поздно.
Вертолет, который минуту назад нырнул в каменный дворик снаружи, завис прямо перед гротом, всего метрах в трех от земли. Повернувшись ко входу, он громко жужжал, как злобное насекомое… завидевшее добычу.
Лэнгдон отпрянул назад и шепнул Сиене:
– По-моему, они знают, что мы здесь.
Отдаваясь эхом от каменных стен, пронзительное жужжание разведчика превращалось в оглушительный визг. Трудно было поверить, что их взял в заложники крошечный беспилотный вертолетик, однако Лэнгдон понимал, что бежать от него бесполезно. Так что же нам делать? Просто сидеть и ждать? Его первоначальный план – проникнуть за маленькую серую дверь – был не так уж плох, вот только он не сообразил, что снаружи эта дверь не открывается.
Когда глаза Лэнгдона привыкли к полумраку, он стал озираться вокруг, ища какой-нибудь другой выход. Он не увидел ничего утешительного. Пещеру украшали скульптуры людей и животных, все на разной стадии поглощения странными, словно тающими стенами. Лэнгдон уныло поднял взгляд на потолок, откуда угрожающе свисали сталактиты.
Самое место для того, чтобы умереть.
Грот Буонталенти, названный так в честь своего создателя, архитектора Бернардо Буонталенти, был, пожалуй, самым необычным уголком во всей Флоренции. Когда-то эта анфилада из трех пещер служила для развлечения молодежи, гостившей в палаццо Питти. Ее внутренняя отделка представляла собой смесь натуралистических фантазий и готической избыточности – влажные бугристые стены с наслоениями пемзы как будто поглощали или исторгали из себя множество изваяний. При Медичи по этим стенам еще и струилась вода – она охлаждала грот жарким тосканским летом и создавала иллюзию естественности сооружения.
Лэнгдон и Сиена прятались в первой пещере, самой большой из трех, за аморфным центральным фонтаном. Их окружали живописные фигуры пастухов, крестьян, музыкантов, животных и даже копии микеланджеловских рабов – все они словно бы отчаянно старались вырваться из вязкого камня. В круглое окошко на потолке просачивались утренние лучи – раньше там, на солнечном свету, висел огромный стеклянный шар с водой, где плавал ярко-красный карп.
Любопытно, подумал Лэнгдон, что сказали бы тогдашние посетители, наткнувшись на парящий перед гротом вертолет – фантастическое измышление их современника и соотечественника Леонардо да Винчи, которое вдруг воплотилось в реальность.
Ровно в этот момент жужжание беспилотника смолкло – не затихло, а резко, внезапно оборвалось.
Озадаченный, Лэнгдон высунулся из-за фонтана и увидел, что вертолетик приземлился. Теперь он тихо сидел на гравии и выглядел совсем безобидным, тем более что его похожая на жало видеокамера смотрела не в их сторону, а чуть вбок, в сторону маленькой серой двери.
Однако чувство облегчения оказалось мимолетным. В сотне метров за вертолетом, у статуи карлика на черепахе, появились три вооруженных до зубов бойца. Они без колебаний сбежали по ступеням, направляясь прямиком к пещере.
Бойцы были одеты в знакомую черную форму с зелеными нашивками на плечах. Глаза их мускулистого предводителя смотрели холодно и равнодушно, как у привидевшейся Лэнгдону чумной маски.
Я смерть.
Ни черного фургона, ни таинственной незнакомки с серебристыми волосами поблизости не было.
Я жизнь.
Один из бойцов остался у лестницы и повернулся к беглецам спиной, преграждая посторонним вход на площадку. Двое других зашагали дальше.
Стряхнув с себя оцепенение, Лэнгдон и Сиена на четвереньках попятились во вторую пещеру – меньше, глубже и темнее предыдущей. Ее центральным украшением была скульптура, изображающая двух влюбленных в тесных объятиях. За ней в попытке отсрочить неизбежное беглецы спрятались снова.
Съежившись в тени статуи, Лэнгдон осторожно выглянул из-за пьедестала. Бойцы уже успели подойти к вертолетику. Один из них присел, взял его в руки и стал изучать камеру.
Значит, эта штука нас засекла? Лэнгдон боялся, что ответ ему уже известен.
Третий, и последний, боец – мускулистый, с холодными глазами – по-прежнему неумолимо двигался в их сторону. Он был уже на пороге грота. Сейчас войдет. Лэнгдон хотел было спрятаться обратно за статую и сказать Сиене, что все кончено, однако тут произошло неожиданное.
Вместо того чтобы войти в грот, боец резко свернул влево и исчез.
Куда это он?! Стало быть, он не знает, что мы здесь?
Через несколько секунд Лэнгдон услышал стук – кто-то молотил кулаком по дереву.
Маленькая серая дверь, подумал Лэнгдон. Ему известно, куда она ведет.
Эрнесто Руссо из службы безопасности палаццо Питти всегда мечтал играть в футбол, но к двадцати девяти годам он заметно располнел и стал потихоньку примиряться с мыслью, что его детской мечте не суждено сбыться. Вот уже три года Эрнесто служил охранником здесь, в палаццо Питти, – сидел в одной и той же каморке величиной с чулан и скучал.
Эрнесто привык к тому, что любопытные туристы пытаются открыть маленькую серую дверь рядом с его каморкой, и обычно просто не обращал на них внимания. Рано или поздно они уходили, но сегодня кто-то барабанил в дверь энергично и настойчиво.
Стараясь игнорировать досадную помеху, он не отрывал взгляда от громко работающего телевизора – передавали повтор матча «Фиорентины» с «Ювентусом». Но стук только усиливался. Наконец, проклиная туристов, он вышел из каморки в узкий коридор и повернул на шум. На полпути он остановился перед массивной стальной решеткой, которую держали на запоре почти всегда, за исключением редких особых случаев.
Набрав на кодовом замке нужные цифры, Энрико отпер решетку и отворил ее. Затем прошел дальше и, следуя инструкции, снова запер ее за собой. Еще через десяток-другой шагов он достиг серой деревянной двери.
– Ė chiuso! – крикнул он через дверь, надеясь, что снаружи его услышат. – Non si puo entrare! – Закрыто! Вход воспрещен!
Стук продолжался.
Эрнесто скрипнул зубами. Небось из Нью-Йорка, подумал он. Эти упрутся так упрутся. Их любимой команде, «Ред буллс», на мировой арене ничего бы не светило, если бы они не уворовали одного из лучших европейских тренеров.
В дверь продолжали лупить почем зря. Эрнесто неохотно отпер ее и приоткрыл на несколько сантиметров.
– Ė chiuso!
Стучать вдруг перестали, и Эрнесто обнаружил, что стоит лицом к лицу с вооруженным незнакомцем. Взгляд у него был такой холодный, что Эрнесто невольно отступил чуть назад. Незнакомец показал ему раскрытую книжечку с каким-то непонятным сокращением.