– Cosa succede?! – взволнованно спросил Эрнесто. Что случилось?!
За спиной у стучавшего сидел на корточках еще один боец – он возился с каким-то игрушечным вертолетиком. Еще дальше, у лестницы, стоял на страже третий. Эрнесто услышал вдалеке вой полицейских сирен.
– Вы говорите по-английски? – Акцент у незнакомца был не нью-йоркский. Откуда-то из Европы?
Эрнесто кивнул:
– Немножко.
– Кто-нибудь проходил через эту дверь сегодня утром?
– No, signore. Nessuno.
– Прекрасно. И дальше никого не пропускайте. Ни туда ни сюда. Поняли?
Эрнесто пожал плечами. В этом, собственно, и заключалась его работа.
– Si, понял. Non deve entrare, ne uscire nessuno. – Никто не должен ни входить, ни выходить.
– Скажите, пожалуйста, эта дверь – единственный вход?
Эрнесто замешкался с ответом. Строго говоря, теперь эта дверь считалась скорее выходом – потому у нее и не было ручки снаружи, – но он понял, что незнакомец имеет в виду.
– Si. Других дверей нет. – Первоначальный вход из дворца заперли и опломбировали уже много лет назад.
– А другие потайные выходы из садов Боболи есть? Кроме обычных ворот?
– No, signore. Везде большие стены. Потайной выход только этот.
Боец кивнул:
– Спасибо за помощь.
Он жестом показал охраннику, чтобы тот закрыл дверь на замок.
Озадаченный, Эрнесто послушался. Затем он прошел по коридору назад, отпер стальную решетку, миновал ее, снова запер за собой и вернулся к футбольному матчу.
Лэнгдон и Сиена воспользовались удобным моментом.
Пока мускулистый боец колотил в дверь, они заползли в глубь грота и спрятались в последней, третьей пещере. Она была совсем крошечная, с грубо вырубленными на стенах узорами и сатирами. В центре стояла «Купающаяся Венера» в полный рост – она пугливо оглядывалась через плечо, что выглядело вполне уместно.
Беглецы кое-как угнездились за узким постаментом статуи и затихли, глядя на одинокий шарообразный сталагмит у дальней стены грота.
– Все выходы блокированы! – крикнул снаружи кто-то из их преследователей. Он говорил по-английски со слабым акцентом, которого Лэнгдон не мог распознать. – Отправьте вертолет обратно. Грот я проверю.
Лэнгдон почувствовал, как напряглось рядом тело Сиены.
Через несколько секунд под сводами грота послышались тяжелые шаги. Они быстро приближались – боец миновал первую пещеру и вошел во вторую, направляясь прямиком к ним.
Лэнгдон с Сиеной съежились еще сильнее.
– Эй! – раздался в отдалении другой голос. – Они попались!
Человек, идущий к ним, резко остановился. Лэнгдон услышал, как кто-то бежит по гравию ко входу в грот.
– Их засекли! – объявил запыхавшийся гонец. – Мы только что говорили с парой туристов. Несколько минут назад мужчина и девушка спросили у них, как пройти в Галерею костюма… а она в западном конце здания.
Лэнгдон покосился на Сиену и увидел на ее губах еле заметную улыбку.
– Западные выходы перекрыли первыми, – продолжал гонец, переведя дух. – Теперь ясно, что они в парке и им от нас никуда не деться.
– Действуйте дальше, – ответил тот, что был ближе к ним. – Доложишь мне, как только выполните задание.
Снова зашуршал гравий под ногами убегающего гонца, потом зажужжал, улетая, вертолет, и наконец, слава Богу… все стихло.
Лэнгдон хотел было пригнуться пониже и выглянуть из-за постамента, но Сиена схватила его за руку. Приложив палец к губам, она показала на смутную человеческую тень на задней стене. Предводитель боевой группы еще медлил на пороге пещеры.
Чего он ждет?!
– Это Брюдер, – вдруг произнес он. – Мы загнали их в угол. Скоро все будет кончено.
Он говорил по телефону, и его голос звучал пугающе близко, как будто он стоял прямо над ними. Грот работал как параболический микрофон, собирая весь звук и фокусируя его в своей задней части.
– И еще, – сказал Брюдер. – Недавно мне звонили эксперты. Похоже, эта женщина снимала квартиру на чужое имя. С плохой обстановкой. Явно ненадолго. Мы нашли биокапсулу, но проектора в ней нет. Повторяю: проектора нет. Очевидно, он до сих пор у Лэнгдона.
Когда Лэнгдон услышал из уст бойца свое имя, в груди у него похолодело.
Снова раздались шаги – боец пошел дальше в глубину грота. Однако теперь он двигался уже не так целеустремленно, а словно прогуливался, осматривая грот и продолжая говорить по телефону.
– Так точно, – сказал он. – Эксперты тоже подтвердили: исходящий звонок был один, незадолго до нашего прибытия.
Правильно, в консульство, подумал Лэнгдон, вспомнив свой разговор с администратором и быстрое появление убийцы с шипами на голове. Потом она куда-то пропала, а вместо нее примчался целый отряд вооруженных бойцов.
Не можем же мы вечно от них бегать.
Теперь шаги раздавались всего метрах в шести-семи от них и по-прежнему приближались. Боец пересекал вторую пещеру и через считанные секунды должен был заметить беглецов за узким постаментом «Венеры».
– Сиена Брукс. – Эти слова вдруг отчетливо прозвучали прямо у них над ухом. Сиена встрепенулась и подняла голову, явно ожидая увидеть стоящего над ней человека в форме. Но рядом никого не было. – Ее компьютер сейчас проверяют, – продолжал говоривший. – Мне еще не докладывали, но это наверняка тот самый, с которого Лэнгдон заходил на свою гарвардскую почту.
После этих слов Сиена обернулась к Лэнгдону – в глазах ее вспыхнули удивление, растерянность… и горькая обида.
Услышанное ошеломило и Лэнгдона. Так, значит, вот как они нас выследили? Тогда ему и в голову не пришло, что его могут засечь. Я же всего-навсего хотел узнать, что со мной случилось! Не успел он извиниться хотя бы взглядом, как Сиена отвернулась. По ее лицу нельзя было понять, о чем она думает.
– Так точно, – сказал боец, переступая порог третьей пещеры. Теперь его отделяло от Лэнгдона и Сиены не больше двух метров. Еще пара шагов, и он должен был их увидеть. – Совершенно верно! – воскликнул он, делая очередной шаг. Потом вдруг остановился. – Подождите минутку.
Лэнгдон замер, уверенный, что их вот-вот обнаружат.
– Подождите, вас плохо слышно, – сказал боец и отошел на несколько шагов, во вторую пещеру. – Связь пропадает. Все, продолжайте… – Он помолчал, затем заговорил снова: – Да, согласен, но мы хотя бы знаем, с кем имеем дело.
Тут шаги начали удаляться – боец покинул грот, пересек усыпанную гравием площадку, и вскоре беглецы перестали его слышать.