— Так, давай, рассказывай! — потребовал Минхо. — Что за светлая идея вас посетила?
Томас взглянул на Терезу, как бы прося помощи.
— Ну что? — вскинулась та. — Говори лучше ты — они, небось, думают, что я серийный убийца.
— А то! Уж больно у тебя вид грозный, — проворчал Томас и обратился к Ньюту с Минхо: — О-кей. Когда Тереза только-только пробуждалась от спячки, в её голове мелькали обрывки разных воспоминаний. Она... гм... — Юноша едва удержался от того, чтобы не брякнуть, что она говорила напрямую в его мозг. — … Она сказала мне... позже... что запомнила одну вещь: Лабиринт — это код. Так что, скорее всего, нам не стоит искать выход. Лабиринт пытается донести до нас некое послание!
— Код? — протянул Минхо. — Как это — код?
Томас помотал головой. Если бы он мог ответить на этот вопрос!
— Я точно не знаю. А вот ты... ты ведь понимаешь в картах гораздо больше, чем я. Зато у меня есть одна догадка. Вот почему я и спросил, не можете ли вы, парни, воспроизвести карты по памяти? Хотя бы некоторые?
Минхо взглянул на Ньюта, вопросительно подняв брови. Тот кивнул.
— Ну? — Томасу уже до смерти надоело, что от него утаивают информацию. — Шенки, кончайте с вашими тайнами!
Минхо обеими руками потёр глаза и набрал побольше воздуха в лёгкие.
— Томас, мы спрятали карты.
Поначалу до него не дошло.
— А?..
Минхо указал на Берлогу.
— Мы спрятали чёртовы карты в Оружейной, а на их место положили «кукол». Во-первых, потому, что Алби предупредил. А во-вторых, из-за того, что твоя подружка положила начало этому долбаному Концу.
Томас был так поражён и обрадован, услышав новость, что на несколько мгновений забыл, как плохо обстоят их дела. Он припомнил, как вчера Минхо спровадил его, сказав, что, мол, Ньют дал ему особое задание. Томас взглянул на бывшего Бегуна — тот кивнул.
— Они в целости и сохранности, — сказал Минхо. — Абсолютно все. Так что, если у тебя есть что сказать — говори!
— Пойдёмте к ним! — Томасу не терпелось взглянуть на карты.
— О-кей, пойдём.
Минхо включил свет, и Томас на секунду зажмурился, пока глаза не приспособились. Зловещие тени льнули к ящикам с оружием на столе и на полу; ножи, стилеты и прочие отвратительные орудия убийства, казалось, только ждали, чтобы зажить самостоятельной жизнью и прикончить первого, кто по глупости подойдёт поближе. Затхлая вонь ещё больше усиливала гнетущую атмосферу страха, царящую в подвале.
— Здесь есть потайной шкаф — вот тут, у задней стены, — пояснил Минхо. Он прошёл мимо полок в тёмный угол. — О нём знает только пара человек.
Послышался скрип старой деревянной двери. Минхо протащил по полу картонную коробку — раздался звук, какой получается, если проскрести ножом по кости.
— Я сложил содержимое каждого сундука в отдельную коробку — всего, значит, восемь коробок. Вот они — все здесь.
— А это из какого? — поинтересовался Томас, присаживаясь у вынутой Минхо коробки. Его так и подмывало приступить к работе.
— Открой и увидишь. Забыл, что ли — каждый лист пронумерован.
Томас раскрыл коробку. В ней бесформенной грудой лежали карты секции 2. Томас ухватил стопку листов и вытащил её на свет.
— Так, хорошо, — сказал он. — Бегуны всё время сравнивали день с днём, выискивая закономерность, которая может каким-то образом подсказать выход из Лабиринта. Ты говорил, что вы вообще даже не имеете понятия о том, что ищете, но упорно продолжаете изучать карты. Правильно?
Минхо скрестил руки на груди и кивнул. По его виду можно было заключить: он ожидает, что сейчас ему раскроют секрет вечной жизни.
— Итак, — продолжал Томас, — что если движения стен вовсе не имеют никакого отношения ни к картам, ни к Лабиринту, ни ещё к чему-то в этом роде? Что если паттерны на самом деле показывают нам слова? Что-то вроде подсказки, которая поможет нам выйти отсюда?
Минхо указал на карты в руке Томаса и издал досадливый стон.
— Чувак, ты соображаешь вообще? Да мы изучили их вдоль и поперёк! Ты что, думаешь, мы бы не заметили, если бы там были какие-то идиотские слова?
— А может, глазу просто трудно их ухватить, если сравнивать один день с другим? Может, надо было не искать сходства или различия, а смотреть все карты одного дня разом?
Ньют заржал.
— Томми, я, может, не самый умный в Приюте, но как по мне — ты несёшь околесицу.
Пока он говорил, мозг Томаса работал с бешеной быстротой. Ответ был где-то совсем рядом, юноша чувствовал, что только протяни руку — и... Вот только облечь свои мысли в слова было очень трудно. Пришлось зайти с другого конца.
— О-кей, о-кей. У вас было заведено, что один Бегун отвечал за одну секцию, так?
— Так, — ответил Минхо. Видно было, что он искренне заинтересовался и слушает внимательно.
— И этот Бегун рисует карту каждый день, а потом сравнивает её с предыдущим днём — для этой же секции. А если вместо этого вам надо было сравнивать все восемь секций между собой — за один день? Вдруг там каждый день открывается код или часть кода? Вы когда-нибудь так делали?
Минхо потёр подбородок и кивнул.
— Ну да, что-то вроде того. Клали их рядом и смотрели. А как же. Мы всё перепробовали.
Томас положил обе карты себе на колени и принялся внимательно изучать верхнюю. Сквозь бумагу он различал линии карты, лежащей под ней. В этот момент его осенило. Он вскинул взгляд.
— Нужна калька.
— А? — буркнул Минхо. — Что за чё...
— Доверься мне. Нам нужна калька и ножницы. И все карандаши и чёрные маркеры, которые сможете найти.
Котелок не обрадовался, когда его ограбили, забрав у него всю имеющуюся вощёную бумагу. Тем более, что поставок-то больше не предвиделось. Он ругался нехорошими словами и кричал, что это, мол, единственная вещь, которую он только и просил у Создателей, что без неё он не сможет печь. В конце концов ребятам пришлось рассказать, зачем им нужно его сокровище, и повар сдался.
Ещё минут десять ушло на поиски карандашей и маркеров — ведь большая часть их находилась в Картографической и сгорела при пожаре. И вот, наконец, все четверо: Томас, Ньют, Минхо и Тереза — сидели за столом в Оружейном подвале. Найти ножницы не удалось, так что Томас вооружился самым острым ножом из имеющихся в их распоряжении.
— Ну, — сказал Минхо, — молись, чтобы у тебя всё вышло. — И хотя в его голосе слышалось нешуточное предупреждение, в глазах у Стража был неподдельный интерес.
Ньют облокотился о стол, словно ожидая, что факир Томас сейчас вытащит кролика из шляпы.