Эйприл повернулась к женщине, гладившей ее по руке:
— Вы моя мама?
— Да.
Затем она обратилась к Сету:
— А кто вы? Мой парень?
Сет промолчал, однако пульс его участился при мысли, что он ее любовник.
Она с трудом сглотнула:
— Муж?
Ее мать немедленно вмешалась:
— Ты никогда не встречалась с ним раньше. Он не должен был появляться здесь.
Сет не собирался сдаваться без боя:
— И все же я здесь.
— Я думаю, вам лучше уйти. Мы поговорим о делах, когда…
— Вы уверены, что мое имя Эйприл? — перебила ее молодая женщина.
Мать изобразила лучезарную улыбку:
— Да, ты Эйприл Ферчайлд. Я совершенно уверена в этом с тех пор, как получила твое свидетельство о рождении.
Эйприл прикусила нижнюю губу и повернулась к Сету:
— А кто вы?
Ее взгляд прожег его насквозь, заставив кровь бежать быстрее. Он прочистил горло:
— Сет Кентрелл. Нам надо срочно обсудить одно дело.
— Настолько срочно, что вы пришли в клинику?
Она заморгала. Можно подумать, сама невинность. Сет напомнил себе, что Эйприл Ферчайлд выступает на сцене с тринадцати лет. Настоящая актриса.
— Да, — коротко ответил он.
Она нахмурилась, потом поморщилась и осторожно прикоснулась к вискам:
— Что со мной произошло?
Паучьи пальцы матери снова обхватили ее руку.
— Ты попала в автомобильную аварию.
Эйприл тяжело вздохнула:
— Как вы думаете, я могу попросить аспирин?
Сет наклонился ниже, стараясь не задеть ее, и нажал кнопку над кроватью, вызывая медсестру. Эйприл откинула голову на подушку, наблюдая за ним. Она явно не поверила ни ему, ни своей матери. Сет замер, его рука по-прежнему покоилась на изголовье кровати. Может, она действительно потеряла память?
В палату вошла медсестра и выключила кнопку вызова. Сет сделал шаг назад:
— Мисс Ферчайлд требуется обезболивающее.
Медсестра изучила медицинскую карту, задала больной несколько вопросов, измерила ее температуру и пульс. И все это время Эйприл смотрела на него. В глазах молодой женщины Сет прочел призыв защитить ее. Он немедленно отвернулся.
Медсестра написала что-то на карте Эйприл и принесла ей две таблетки:
— Это избавит вас от головной боли. Через пару часов врач расскажет вам о вашем состоянии. — Она взглянула на мать Эйприл, а затем на Сета: — Прошу вас через десять минут уйти и не огорчать больную. Она еще не совсем здорова.
А вот и вопрос на миллион долларов: насколько она нездорова? Эйприл вышла из комы три дня назад — достаточно времени, чтобы обстряпать все вместе с мамашей-менеджером.
— Вы мне не верите, мистер Кентрелл? — Мягкий голос Эйприл прервал его мысли.
Он честно признался:
— Я еще не решил.
— Почему же я притворяюсь?
— Чтобы не иметь дело со мной. — Он пожал плечами. — Возможно, это рекламный трюк.
— Реклама? Да кому я интересна?
Эйприл распахнула глаза. У нее явно острый ум. Однако непонятно, ведет она игру или действительно пытается понять, что происходит.
Сет задумался. Если основываться на предположении, что Эйприл притворяется, он может прямо обвинить ее во лжи, но это, скорее всего, ни к чему не приведет. Наверное, лучше прикинуться доверчивым простаком и посмотреть, что из этого выйдет.
Сет шагнул к окну и отдернул шторы, позволяя солнечному свету снова наполнить комнату.
— Может ли она ходить? — спросил он у миссис Ферчайлд.
— Ей разрешили вставать несколько дней назад, когда она пришла в себя.
— У нее есть какие-то телесные повреждения?
Мать, казалось, медлила, размышляя, стоит ли раскрывать все карты, и он приободрил ее улыбкой:
— Я здесь, чтобы помочь. Если мы будем сотрудничать, я смогу защитить ее от скандала и судебных тяжб.
С глазами, полными тревоги, миссис Ферчайлд кивнула:
— Это в основном ушибы, и они практически вылечены. Но у моей девочки кружится голова, и она должна подниматься с кровати только в присутствии физиотерапевта.
Сет кивнул, потом подошел к Эйприл:
— Я отнесу вас к окну. Мне нужно кое-то показать вам.
Отнесет ее? Сердце Эйприл бешено забилось. Все — эта палата, эта женщина, державшая ее за руку, разговоры — было сюрреалистическим сном. Однако она понимала, что это происходит в действительности. Свет слишком ярок, чтобы быть сном, мужчина тоже реален. Он из плоти и крови, полный жизненной силы и тепла.
Он стоял рядом, высокий и темноволосый, и искоса бросал на нее взгляды. В какой-то момент Эйприл была потрясена глубиной его глаз. На первый взгляд он выглядел как респектабельный бизнесмен, но эти глаза… Они были темно-синими, наполненными тщательно скрываемыми эмоциями. В нем таилась опасность. У нее захватило дух.
Она постаралась не смотреть на него. Ситуация выходила из-под контроля. Хотя что было под ее контролем, с тех пор как она пришла в себя? Ей хватало сил только на то, чтобы сдерживать панику, вызванную утверждением женщины, что та — ее мать, а ее собственное имя — Эйприл.
И теперь этот человек собирается взять ее на руки. Если бы он был чужим, она бы не захотела, чтобы он нес ее, однако ей нравится его предложение. Да и взгляды мужчины слишком интимны для человека, которого она никогда раньше не встречала.
— Я могу ходить, — пробормотала Эйприл.
Одна мысль тревожила ее: прилично ли она одета? Девушка подняла покрывало и обнаружила, что на ней длинная изумрудно-зеленая рубашка. Конечно, ночная рубашка не идет ни в какое сравнение с его костюмом, но по крайней мере полностью закрывает ее от шеи до лодыжек.
С рукой, прижатой к пульсирующему виску, Эйприл медленно высунула одну ногу из-под одеяла и опустила ее на пол. Сет подошел к кровати — не слишком близко, но его присутствие странным образом обнадежило ее. Она опустила другую ногу и медленно поднялась.
Комната наклонилась и завертелась. Паника охватила Эйприл. Она покачивалась и не надеялась, что ноги удержат ее. Но прежде чем молодая женщина упала, Сет подхватил ее, и, не задумываясь, она прильнула к его сильному телу, вцепилась в рубашку, в то время как надежные мужские руки обняли ее, поддерживая.
Прерывисто дыша, Эйприл не двигалась. Сет тоже. Словно издалека, она услышала, как женщина, претендующая на роль ее матери, интересуется, все ли в порядке, но проигнорировала вопрос.
Комната постепенно перестала кружиться, и Эйприл осознала, что находится в объятиях Сета Кентрелла. Она вдыхала его запах. Он напоминал ей о лесе. Этот запах заставил ее чувствовать себя в безопасности и в то же время подарил ощущение полной жизни.