Элен криво усмехнулась:
— Если честно — мне тоже.
Его ярость погасла, сменившись удивительным чувством облегчения.
Марк слез с кровати, схватил ее за руку, подвел к деревянному стулу у окна, забрался на сиденье и поцеловал.
— Спасибо!
— За что?
Она неожиданно рассмеялась и отняла у него руку.
— За то, что ты существуешь. И вообще… Не знаю.
Марк радостно улыбнулся, но тут у него закружилась голова, и он осторожно слез со стула.
Элен закусила губу:
— Зачем ты такое над собой творишь?
Глупо притворяться, будто он не понимает, о чем речь. Физические свидетельства его неудержимого обжорства налицо. Прямо чудовище какое-то.
— Не знаю. Но мне кажется, половина того, что мы зовем безумием, просто-напросто попытки справиться с болью с помощью стратегии, которая раздражает окружающих.
— Как можно справиться с болью, причиняя себе боль? — недоуменно спросила Элен.
Он как-то странно улыбнулся и опустил взгляд.
— Это зачаровывает. Заставляет забыть о реальной боли. — Марк вздохнул. — Гален просто пытался исковеркать мои отношения с отцом. Но ему удалось исковеркать мои отношения абсолютно со всем. Он знал, что не сможет непосредственно управлять мною, когда я окажусь на Барраяре. Поэтому старался создать мотивации, которых хватит надолго. И ему это аукнулось. Потому что в каком-то смысле Гален тоже был моим отцом. Приемным отцом. Когда комаррцы забрали меня с Архипелага Джексона, я безумно хотел стать личностью. Стать самим собой. Наверное, я был как инкубаторский цыпленок, который привязывается к автопоилке, потому что это — первое, что попалось на глаза.
— У тебя удивительный талант к анализу информации, — заметила Элен. — Я поняла это еще там, на Архипелаге.
— У меня? — изумился он. — Вот уж нет!
Будь у него талант, он получил бы результаты получше.
— Графиня тоже так думает. Она хочет тебя видеть.
— Прямо сейчас?
— Она послала меня за тобой. Но сначала я должна была сама с тобой поговорить. Пока не потеряла храбрость.
— Хорошо. Дай мне собраться.
Марк умылся ледяной водой, проглотил болеутоляющее и причесался. Натянув поверх рубашки жилет в деревенском стиле, он следом за Элен вышел в коридор.
Элен провела его в личный кабинет графини — тихую строгую комнату с окнами в сад. Рядом была спальня Корделии. Корделии и Эйрела. Марк увидел темное пространство за аркой, вниз по лестнице. Отсутствие графа казалось буквально физически ощутимым.
Графиня сидела за комм-пультом — не секретным правительственным, а просто дорогим коммерческим устройством. Пластину экрана обрамляли перламутровые цветы, инкрустированные на черном дереве. На экране было лицо перепуганного мужчины.
— Ну так выясните! — резко сказала графиня. — Да, сегодня, сейчас. А потом свяжитесь со мной. Спасибо.
Ударив по выключателю, она повернулась к Марку и Элен.
— Ты узнаешь насчет билетов на Архипелаг Джексона? — спросил он, не смея надеяться.
— Нет.
Ну конечно, нет! Как она может его отпустить?
— Я узнаю насчет корабля. Если уж лететь на Архипелаг Джексона, нужно иметь свободу перемещений.
— Купить корабль? — ошеломленно переспросил Марк. А он-то считал, что та фраза насчет часового завода — просто шутка! — Но это же очень дорого!
— Я попробую арендовать. Если не получится — куплю. На орбитах Барраяра и Комарры есть три-четыре подходящих корабля.
— И все же — как?
Вряд ли даже Форкосиганы в состоянии просто так взять и купить скачковый корабль.
— Что-нибудь заложу, — туманно ответила графиня.
— Фамильные драгоценности? Но они же сейчас ничего не стоят. В мире полно синтекамней. — Марк проследил за ее взглядом. — Не резиденцию Форкосиганов же!
— Нет, это родовое имение. Окружная резиденция в Хассадаре — тоже. Но вот Форкосиган-Сюрло я могу заложить совершенно спокойно.
Сердце их владений!
— Исторические дома — это прекрасно, — улыбнулась графиня, заметив его ужас, — но за чертов музей много не получишь. И вообще финансы — моя проблема. У тебя своих проблем хватает.
— Экипаж? — мгновенно спросил Марк.
— Скачковый пилот и инженер будут при корабле. Что до остальных — на орбите Комарры крутятся осатаневшие от безделья дендарийцы. Полагаю, среди них ты найдешь пару-другую добровольцев. Очевидно, что «Ариэль» в джексонианское пространство вести нельзя.
— Куин уже наверняка все ногти себе изгрызла, — сказала Элен. — Даже Иллиану ее не удержать, если Служба безопасности в ближайшее время что-то не узнает.
— А меня Иллиан попробует задержать? — забеспокоился Марк.
— Если бы не Эйрел, я бы полетела сама, — сказала графиня, — и уж определенно не позволила бы Иллиану остановить меня. Ты — моя замена. Со Службой безопасности я справлюсь.
Уж в этом-то Марк не сомневался.
— Дендарийцы, конечно, проявят рвение, но… я предвижу проблемы. Они меня не станут слушаться. Кто будет руководить этой небольшой частной экспедицией?
— Золотое правило, мой мальчик. У кого золото, тот и правит. Корабль — твой. Выбор спутников — за тобой. Если они захотят, чтобы ты их взял, придется им подчиниться.
— Ага. До первого п-в-перехода. А потом Куин запрет меня в чулане.
Графиня рассмеялась:
— Это верно. — Откинувшись на спинку кресла, она задумчиво переплела длинные пальцы и прикрыла глаза. Наконец она нашла решение: — Элен, ты присягнешь на верность лорду Форкосигану?
— Я уже присягнула на верность лорду Форкосигану, — непримиримо ответила Элен.
Серые глаза посуровели.
— Смерть освобождает от присяги. Система форов никак не научится решать закавыки, которые ей подбрасывает галактическая технология. Знаешь, по-моему нет правила относительно статуса присяги, если одна из сторон находится в криостазе. Слово не может быть твоим дыханием, если ты вообще не дышишь. Придется нам создать прецедент.
Элен прошла к окну и невидящим взглядом уставилась в темноту. Потом решительно повернулась, опустилась перед Марком на колени и подняла руки, ладонь к ладони. Марк автоматически обхватил ее руки своими.
— Милорд, я обещаю вам повиновение в качестве вашей подданной…
— Э-э, — сказал Марк. — …Думаю, мне понадобится большее. Попробуем вот как: «Я, Элен Ботари-Джезек, свидетельствую, что я — свободная жительница округа Форкосиганов. И ныне я поступаю на службу лорду Форкосигану в качестве оруженосца… оруженосицы?.. Я буду считать его своим сюзереном и командиром до тех пор, пока его или моя смерть не освободит меня от клятвы».