У самого дна мерцал вмерзший в столб вечного льда мальчик Леллин. Ведущая Мелани заключила его туда, чтобы уберечь от его собственных разрушительных сомнений. «Но теперь, когда уровень воды начал заметно падать, беззвучно и неумолимо, – подумал Дроданис, – даже этой защиты может оказаться недостаточно».
Ведущая не являлась ему уже очень давно. Раньше она приходила к нему, говорила с ним, беседовала о будущем Игроземья и о том, как оно живет без него. Она заверила, что Дроданис – один из самых любимых ее персонажей. Когда Дэвид, один из ТЕХ, задумал уничтожить карту, она позволила Дроданису послать предостережение своему сыну Делраэлю, но с тех пор она исчезла и никогда больше не являлась снова.
«У Ведущей Мелани, должно быть, есть и более серьезные заботы, связанные с судьбой всей Игры», – рассуждал он. Дроданис оставался в этом тихом лесу, отдыхая.., существуя, но не занимаясь ничем другим. Прошлое оставило глубокие шрамы в его душе. Он столько раз прокручивал в своем сознании трагические события своей жизни, что сами воспоминания постепенно становились все менее и менее четкими.
Он снова и снова видел смертельные мучения своей возлюбленной Фьель, видел ее влажную от пота кожу, вспоминал, как лихорадка разливалась по ее организму, словно змеиный яд. Он опять и опять чувствовал слабость, как будто только что поборол лихорадку.., ту самую болезнь, которую передал ей, пока она ухаживала за ним, пытаясь вернуть его к жизни. Фьель умерла, а он остался. Он видел, как мутнеют ее глаза, как горячка переходит в хладные оковы смерти….
Он снова видел последнюю самодовольную улыбку на лице своего брата Кэйона во время его смертельной битвы с великаном-людоедом на лесной опушке. В этом был весь Кэйон: он всегда старался соперничать со старшим братом, превзойти его, доказать, что и в одиночку может справиться с монстром. Но он отчаянно не подходил для такой задачи и понял это только тогда, когда было уже слишком поздно…
Снова и снова эти воспоминания всплывали в его мозгу, вытесняя все остальное. Они заставили Дроданиса забыть все, чем он жил раньше, прийти сюда в поисках забвения и пренебречь своим долгом – развлекать ТЕХ.
Здесь, в этом спокойном месте, тяжелые воспоминания проплывали перед его внутренним взором столько раз, что с каждым новым воспроизведением они становились более туманными и далекими, более хрупкими, словно стена утеса, стачиваемая речным потоком. Нынче все его воспоминания потускнели и превратились просто в тени далекого прошлого, которое когда-то было частью его жизни.
Дроданис стоял, прислонившись к стволу дерева, и чувствовал пустоту на душе. Теперь, когда боль покинула его, он ощущал только тупое оцепенение. У него не было ничего, чем он мог бы заняться, не было товарищей, не было Ведущей, не было юного Леллина, который сопровождал его в этом долгом походе сюда.
А еще Озеро Мира исчезало у него на глазах.
Дроданис всматривался в отражение старого воина, глядящего на него с гладкой поверхности озера, и спрашивал себя: неужели он действительно настолько изменился? В глубине души он все еще представлял себя пригожим молодым искателем, который уходил с Кэйоном навстречу приключениям, находил груды сокровищ и убивал дюжины монстров.
Но теперь на него смотрел человек с худым и дряблым лицом, с запавшими пустыми глазами. Вид этого человека напугал Дроданиса. Его густые каштановые волосы, длинные усы и борода теперь поблескивали седыми прожилками. Долгое время он не заботился о своей внешности, не видя в этом никакого смысла.
Дроданис вспоминал, как Фьель причесывала его волосы и как он убирал ее длинные косы; вспомнил, как украшал одежду и оружие драгоценными камнями, вспомнил великолепные доспехи, которые захватил у побежденных врагов. Но теперь он видел на водной глади лишь опустившегося и никому не нужного персонажа.
Он почувствовал, как странное ощущение поднимается в нем: негодование и гнев, но направленные не на себя, а на нечто за пределами Игры. Дроданис глубоко вздохнул.
Рябь на Озере Мира заставила его вздрогнуть. Что-то смогло поколебать его ровную гладь! Это настолько ошеломило Дроданиса, что ему потребовалось немало времени, чтобы осознать – уровень воды в Озере упал до того, что недвижная, окаменевшая фигура Леллина стала медленно проступать на поверхности. Озеро оседало вокруг него, открывая голову и плечи мальчика.
Под коркой молочно-белого льда Дроданис разглядел лицо мальчика, на котором застыло выражение удивления, недоверия и ужаса, который тот ощутил за секунду до того, как Ведущая остановила его.
– Ах, Леллин, что же это происходит с нами? – пробормотал Дроданис.
Но в ответ не услышал ни единого звука, даже журчания опускающейся воды. Высокие дубы и черные сосны скрывали Озеро Ведущей от любопытных персонажей. Ни одна поисковая тропа не вела сюда, и Дроданис нашел это место только после длительных поисков.
Когда Леллин все еще был с ним, он долго спорил с Ведущей о Правилах и реальности. Леллин оказался слишком восприимчивым. Он представлял собой настоящего Нарушителя Правил, он являлся живым противоречием, будучи человеческим персонажем с мощными магическими способностями. Он старался выпытать у Ведущей как можно больше сведений о реальности и о месте в ней Игроземья, а также о том, как оно было создано.
Когда в его сознание твердо врезалась мысль о том, что Игроземье не реально, что он сам не реален.., когда Леллии стал одержим этой идеей, не будучи в силах отказаться от нее, он в глубине души настолько разуверился в своем собственном существовании, что Ведущей пришлось остановить его. Она заморозила его, заключила в глыбу вечного льда и погрузила в Озеро за секунду до того, как он должен был превратиться в ничто.
Теперь, когда Озеро почти совершенно обмелело, Дроданис с ужасом увидел, что вечный лед стал таять.
Тело Леллина было открыто уже до голеней, и вода убывала с удвоенной скоростью. Руки мальчика-подмастерья застыли в отрицающем жесте, словно стараясь отвести от себя навалившуюся на него истину. Его ноги сделали шаг назад, словно он пытался убежать.
Вот уже от Озера лишь кое-где остались лужи-зеркала. Дно его было усеяно темными выпуклыми камнями, на которых ничего не росло.
– Ведущая, чего ты хочешь от меня? – выкрикнул Дроданис, нарушая тишину. Его голос зазвучал с необычной силой, и он ожидал услышать растревоженные крики птиц в лесу, но никто не откликнулся, даже шелест ветра в высоких кронах не ответил на его зов. Воздух оставался спокойным и теплым, слишком комфортным.
Искра гнева разгорелась в нем еще ярче. Он услышал треск и увидел, как с плеч Леллина упали куски вечного льда. Скоро вся твердая корка, покрывавшая тело мальчика, покрылась тонкой паутиной трещин. Вечный лед раскололся и опал, тая и испаряясь в ярких солнечных лучах.
– Леллин! – закричал Дроданис. Мальчик двинулся и поднял голову. Его глаза были широко раскрыты. Он шагнул назад, разводя руками, словно отмахиваясь от чего-то.