Роман, извиваясь ужом, выполз из-под упавшего охранника. Камуфляж на том был уже мокрый, почернел. Парень не двигался – потерял сознание. Роман подтянул колени к груди, изловчился и протащил скованные руки вперед, хотя огнезмейка впивалась в кожу запястий не хуже стали.
Под струей из батареи Роман набрал полные пригоршни грязной, с ржавыми хлопьями, воды и скрутил огнезмейку. Она вмиг распалась. Но влаги оказалось маловато – и, хотя Роман тут же сунул руки под текущую воду, кожу опалило колдовским огнем. Роман прокусил губу до крови, чтобы не закричать. Несколько секунд колдун держал руки в воде, пытаясь заживить ожог, потом бросил бесполезное занятие: не та вода, чтобы раны лечить.
Теперь можно бежать. Даже замок распылять не надо – дверь открыта. Роман ожидал, что в коридоре должен быть кто-то из охраны. Но никого не обнаружил. Пустой коридор. С одной стороны тупик. С другой – дверь. Стальная. Обычному человеку не пройти, а колдун удерет запросто. Но дядя Гриша должен быть тут, рядом. Вот здесь, в этой комнате. Или в соседней. Приноровившись, колдун распылил замок и толкнул дверь.
Угадал. Дядя Гриша поднялся ему навстречу. Один глаз у главного хулигана совершенно заплыл, да и губы распухли.
– Камера! – крикнул колдун.
Но было поздно. Наблюдатель уже наверняка сообразил, что с пленниками что-то не так. Роман схватил с пола бутылку с минеральной водой (его другу воду все-таки дали), набрал в рот и опять же плевком ослепил видеокамеру. Потом плеснул дяде Грише на наручники, произнес заклинание, и браслеты распались.
– И где Баз? Что-то на помощь не спешит, – заметил дядя Гриша.
Роман не ответил, допил минералку.
– Там, в моей камере, парень на полу валяется – забери у него пистолет, я сам не могу.
– Ясненько, – кивнул дядя Гриша и выскользнул из камеры.
Больше Роман сделать ничего не успел – опасность прихлынула, как вода из прорванных труб. Загремели в коридоре шаги, колдун уловил знакомую вибрацию и отскочил к стене. Ввалившийся в дверь громила в камуфляже вместо добычи сгреб пальцами воздух. Прежде чем он успел сориентироваться, Роман схватил гостя правой рукой за шею, а левой выплеснул на голову пригоршню грязной воды. А следом еще трое, теснясь, ломились в комнату.
– Возьми его… – приказал Роман и толкнул захваченного амбала на товарища в камуфляже.
Облитый водой повиновался, выхватил нож и кинулся на своих. Но не дотянулся, его товарищи оказались быстрее и вмиг, будто рыбу вдоль, разделали Романова защитничка широкими тесаками.
Колдун взмолился, чтобы внутри системы отопления оказалось вдосталь воды. А потом схватился за батарею. Вмиг отопительная гармошка слетела с питающих ее труб, и вода с ржавчиной и грязью хлынула на пол. На что пригодна такая вода? Да уж на что-то пригодна. Хотя бы на то, чтобы встал на четвереньки странный зверь – многолапый и двухголовый, с красными разновеликими глазами, покрытый ржавым налетом – то ли чешуей, то ли шерстью. Взревел зверь, будто водопад, зажатый меж скалами, и сгреб лапами ближайших двоих… Вода продолжала течь, и колдун спешно ткал из ржавой мути то змей, кидающихся под ноги, то мерзких, вовсе фантастических тварей, которые с поразительной ловкостью норовили впиться в губы и глаза… Грязелап повалил одного из охранников на пол и мордовал по лицу водными своими лапами. Парень захлебывался и глотал ржавую воду. Охранники, позабыв обо всем, отдирали от лиц и рук мерзких склизлых тварей. Внезапно трубы жалобно всхлипнули, и вода иссякла. А та, что на полу, стала пузыриться и кипеть. Все завопили на разные голоса от боли. За стеной пара мелькнул Ник Веселков.
Роман чувствовал, что силы иссякают. Грязелап стал терять очертания, ржавая вода утратила форму и разлилась. Парень плевался и кашлял, молотя руками по полу.
– Прирежь его, прирежь! – заорал он, освободившись.
Один из охранников, стряхнув с рук липкую ржавчину, бросился к Роману, схватил его за горло, нож взметнул. Но ошибочка вышла – не надо было ему колдуна за горло брать… Рука скрючилась гнилым суком, мерзкая густая влага вмиг пропитала плотную ткань брюк и куртки, испаряясь из тела. Глаза вылезли из орбит от нестерпимой боли. Тело задергалось в судорогах. Густой теплый пар наполнил комнату, будто здесь уже несколько часов кипел и никак не мог выкипеть огромный чайник.
Грохнул выстрел.
И тут же вода мгновенно остыла.
Роман с отвращением отпихнул труп с почерневшей, липкой от исторгнутой влаги кожей. Еще один выстрел… Краем глаза Роман заметил, как амбал в камуфляже отлетел к стене.
А в дверном проеме возник дядя Гриша и последнего недруга положил выстрелами почти в упор. Охранники все оказались безоружными: сотворенные Романовы твари заползли в их огнестрельные игрушки и вывели из употребления.
Дядя Гриша поднялся, пнул охранника для верности пару раз.
– Я этого хулигана знаю. Он у Вадика служил, – заявил дядя Гриша.
Вадик, то есть Сазонов. И Ник Веселков. Вместе они поди…
– Надо же, все оружие испортил! – вздохнул дядя Гриша, оглядывая трофеи.
Роман выскочил в коридор. Ник лежал у стены. На лбу – алая клякса. Пуля угодила как раз над переносицей. Метко стреляет дядя Гриша. Скончался Микола Медонос, огненный колдун. Собственная стихия его убила. Что ж ты слабеньким оказался таким, повелитель огня?
– Уходить надо, – резонно предложил дядя Гриша. – База отыскать – и деру.
– Прорвемся?
– Нет проблем. Похулиганим малость.
Да уж, надо полагать, дядя Гриша решил оторваться на всю катушку.
– Теперь нам надо отыскать туалет или ванную. Что-то, соединенное с водопроводом. Мне нужна вода, много воды, – заявил колдун. – Побольше, чем в этих батареях. И почище тоже. Во-первых, пол залить. А во-вторых, сделать нас всех невидимыми.
И тут раздался голос База:
– А вот и я.
– Припозднился, – отозвался Роман.
– Зато охранников у телекамер больше нет. И у двери – тоже.
– Что же ты с ними сделал?
– Усыпил.
– Гипнозом?
– Ну, вроде того.
Дядя Гриша провел ладонью по хромированному стволу пистолета.
– Я нашел еще двоих, – сказал он. – Теперь они мертвы. Больше в этом дворце никого нет.
– Кто вы? – спросил Роман. – Ведь вы…
– Главный хулиган! – И дядя Гриша подмигнул колдуну.
– Но ведь это убийство.
– Если ловишь ядовитую змею, то должен знать, что она может укусить. – Дядя Гриша спрятал пистолет в кобуру. – Я кусаюсь. – Он вытащил из-за пазухи поллитровку, глотнул. Неужто не отобрали? Нет, отобрали, конечно. Эта наверняка трофейная. – Я совсем не добренький и не мягонький человек, каким ты вообразил меня, племянничек. – Дядя Гриша похлопал колдуна по плечу. – Я очень даже могу свернуть какому-нибудь мерзавцу шею. И совесть меня не замучает. Обещаю.