Дронго стоял рядом. Он, разумеется, слышал этот дивный диалог. Но решил пока не придавать ему значения. Автандил встал, поднял свой бокал.

– За наших женщин, – весело провозгласил он, – самых прекрасных и самых желанных! Самых понимающих и самых чутких, самых одаренных и самых любимых. За женщин! – Он поднял бокал и под восторженные возгласы гостей выпил его до дна. Все начали пить следом за ним. Он все еще улыбался, когда неожиданно пошатнулся. Затем посмотрел на всех присутствующих каким-то мутным взглядом. Снова пошатнулся. И неожиданно упал, переворачивая стоявший рядом стул.

– Что с ним? – испугалась Гражина.

Изольда бросилась к своему другу, пытаясь помочь ему подняться. Но он тяжело хрипел, дергая ногами. Дронго наклонился к нему, отодвигая Изольду. Автандил взглянул на него, словно пытаясь что-то сказать, еще раз дернулся и закрыл глаза. Дронго взял его за руку, пытаясь нащупать пульс. Затем медленно выпрямился.

– Что случилось? – почему-то шепотом спросила Гражина.

– Он мертв, – сообщил Дронго, – умер секунду назад.

– Не может быть! – крикнула Изольда и потеряла сознание.

Тадеуш бросился к ней, пытаясь подхватить ее еще до того, как она упадет на пол.

Глава 17

Все потрясенно смотрели на неподвижное тело Автандила Нарсия. Тадеуш все же успел подхватить потерявшую сознание Изольду, и вместе с Артуром они перенесли молодую женщину на диван. Гражина покачнулась, ее тошнило. Неожиданно она схватила какое-то пустое блюдо и, наклонившись, начала неудержимо извергать из себя пищу. Она еще долго не могла прийти в себя. Затем начала тихо плакать. Потрясенные гости молча следили за ее истерикой, наконец муж взял ее за руку и отвел в сторону, пытаясь успокоить.

– Что здесь происходит? – спросил Лев Давидович, снимая очки. У него от волнения дергалась левая сторона лица. – Мы можем наконец понять, что именно здесь происходит? Второе убийство за последние три часа. Вам не кажется, что это слишком много, господин эксперт? – обратился он к Дронго.

Все смотрели на Дронго. Даже Джил смотрела так, словно ожидала от мужа чуда. Он должен был найти убийцу, как фокусник достает кролика из рукава. Но он не знал, что именно ему следует сказать. Еще раз наклонившись к Автандилу, он снова попытался нащупать у него пульс. И снова убедился, что несчастный мертв. Дронго поднялся, прошел к столу, вытащил носовой платок и, взяв пустой бокал Автандила, понюхал его.

– Только не пытайтесь из него пить, – насмешливо произнесла Снежана Николаевна.

Дронго покачал головой, поставив бокал на место.

– Там был яд, – убежденно сказал он, – не в бутылке, а в бокале.

– Что из этого следует? – поинтересовался Деменштейн.

– Значит, яд положили именно здесь, и не в бутылку с вином, а в конкретный бокал. Не буду спрашивать – кто подходил к этому бокалу. Но кто-то успел бросить в него яд.

– Кто это сделал? – спросил разъяренный Лев Давидович, надевая очки. – Можно нам наконец предъявить этого типа? Нас осталось только двенадцать человек, не считая пана Тадеуша, вместе с которым нас тринадцать. Прямо библейские образы. Кто из нас Иуда, на кого вы хотите указать, господин Дронго?

– Не тринадцать, – возразил Дронго, чувствуя на себе взгляды всех присутствующих. – Давайте сначала накроем тело простыней до приезда полиции.

– Лучше перенести его в другое место, – предложил Дэ Ким Ен, – мы ведь здесь будем ужинать.

– У меня больше кусок в горло не полезет, – простонала Гражина, обессиленно усаживаясь на стул.

Тадеуш принес простыню и накрыл ею тело погибшего. Затем посмотрел на Дронго.

– Что-нибудь еще?

– Узнайте, куда делся Марсель, – посоветовал Дронго, – иначе мы просто умрем от голода. Только звоните прямо отсюда. Теперь дальше. Всем понятно, что никого, кроме нас, в этом большом доме нет. И никто не сможет выйти отсюда незамеченным или войти в дом, минуя камеры наблюдения. Значит, будем исходить из того, что яд в бокал мог положить только кто-то из присутствующих.

Невольно все отодвинулись друг от друга. Каждый следил за другим, словно спрашивая, кто именно мог оказаться этим убийцей.

– Нас действительно осталось тринадцать человек, – хладнокровно продолжал Дронго, – но двоих я бы исключил прямо сейчас. Это Глория Бэкман и Джил Вальдано.

– Конечно, вы исключаете свою жену из числа подозреваемых, – подала голос Снежана. – А вам не кажется, что это просто неприлично? Так использовать свое положение в личных целях. Чем она лучше нас? Почему мы можем быть убийцами, по-вашему, а она не может? Постарайтесь нам внятно объяснить.

– Пожалуйста, – кивнул Дронго, – дело в том, что в тот момент, когда неизвестный убийца наносил удар в голову Стивену Харту, этих женщин в самом доме не было. У них есть сразу несколько свидетелей, что в это время они были в городке и находились в парикмахерской. По-моему, это вполне достаточное алиби, чтобы исключить их хотя бы из числа подозреваемых.

– Ничего подобного, – возразила Снежана, – может, они сумели договориться, чтобы как раз искусно замаскировать свои преступления. У каждой из них здесь остался муж, который вполне мог зайти к Стивену Харту и нанести этот роковой удар. У нашего спортсмена сильные руки и ноги, а господин эксперт одним своим видом может навести страх на любого свидетеля. Мужчина мог ударить Стивена, а женщина – подложить яд. Такое вот разделение труда.

– Согласен, – улыбнулся Дронго, – но если мы будем исходить из наивного предположения, что здесь работает целая группа преступников, то мы никогда их не найдем и не продвинемся в наших расследованиях.

– Говорите, – потребовал Чистовский, – скажите нам хотя бы свои предположения еще до того, как сюда прибудет полиция.

– В таком случае мы исключаем этих двоих из числа подозреваемых, – продолжал Дронго, – остаются только одиннадцать человек. Из них шестеро мужчин. Это – хозяин дома господин Чистовский, наш Тадеуш, ваш покорный слуга и господа Лев Деменштейн, Артур Бэкман и наш достопочтимый проповедник. Итак, шестеро мужчин.

– Сейчас вы скажете, что вас тоже нужно исключить из числа подозреваемых, – не хотела униматься Снежана. Муж с явным раздражением взглянул на нее.

– Не скажу, – хладнокровно ответил Дронго. – Значит, шестеро мужчин. И только пять женщин, которых мы пока не можем исключить из числа подозреваемых. Это хозяйка дома – госпожа Чистовская...

Та испуганно охнула, но промолчала.

– Разумеется, Снежана Николаевна Алтуфьева, если она не возражает, – мстительно сказал Дронго.

– Кто бы сомневался. Вы вообще считаете, что это я убила одного и отравила второго, – гневно заявила Снежана.