Как же все тут отличалось от того, что она увидела, впервые приехав в Нью-Йорк! При взгляде на этот город, на его двадцатиэтажные небоскребы, на Бруклинский мост и статую Свободы, на элегантные особняки она даже испугалась.
Воспоминания об этом вызвали у девушки печальную улыбку. Несмотря на все ее усилия убежать от прошлого, она все еще оставалась деревенской девчонкой. Она не знача, останется ли в Англии навсегда, но сейчас почувствовала себя увереннее — ведь ее первые впечатления в новой для нее стране оказались очень даже приятными. В конце концов, остаться здесь — это было бы наилучшим вариантом, особенно в том случае, если ее план окажется успешным. Но даже если он не принесет ей удачи, она сможет найти какого-нибудь английского пэра и выйти за него замуж. Однако… Почему-то эта идея больше не вселяла в нее энтузиазма.
— Вы хорошо устроились, миссис Чамли? — раздался вдруг голос леди Сильвии.
Аннабел тотчас повернулась к женщине, стоящей в дверях их купе.
— Да, мадам. Благодарю вас, — ответила Генриетта.
— Великолепно! Тогда, быть может, вы присоединитесь ко мне в вагоне-ресторане за чаем?
— Чай?! — Дайна вскочила. — А там будут лепешки с джемом?
— Дайна Луиза, тебе не следует сейчас есть, — проворчала мать девочки. — Ты позавтракала всего два часа назад, и лепешками с джемом ты только испортишь себе аппетит перед ленчем.
— Всего одну! — взмолилась Дайна.
Сильвия же рассмеялась и сказала:
— Не беспокойся, милая. Сегодня, когда мы прибудем в Синдерс, миссис Уэст подаст нам свежие горячие лепешки, обещаю. А сейчас мы только выпьем чаю. — Сильвия взглянула на Аннабел, сидящую у окна. — А вы присоединитесь к нам?
Девушка на миг замешкалась, затем покачала головой:
— Благодарю, нет. Идите без меня.
Когда все ушли, Аннабел вернулась к видам за окном и мыслям о том, почему возможность выйти замуж за кого-то другого уже не привлекала ее.
Новость о неверности Бернарда оставила в ее душе неприятный осадок — в том не возникало сомнений. Ведь это был очередной провал ее попытки найти достойного мужчину. Конечно, Аннабел не любила Бернарда, но он ей нравился, и она считала его порядочным человеком, настоящим джентльменом. Возможно, это был не самый романтический подход к браку, но Аннабел он казался наиболее разумным и логичным. Более того, она все же надеялась обрести взаимную любовь и уважение после долгих лет совместной жизни с мужем и теперь ей было больно и унизительно сознавать, что жених — совсем не такой, каким она его считала. Ведь если бы Бернард хоть немного уважал ее, то не пошел бы к проститутке за неделю до свадьбы.
«Уважение? Он не уважает вас».
Да, Кристиан был прав. Прав насчет нее, прав насчет Рамсфорда, прав во всем. Но как же нелегко это признавать!
Какой-то звук заставил Аннабел отвернуться от окна. А в следующее мгновение она увидела герцога, стоявшего у порога. Заложив руки в карманы, он внимательно смотрел на нее.
— Ну и как вам Англия? — Он опустился на сиденье рядом с дверью и кивнул в сторону ландшафта по ту сторону оконного стекла. — Именно здесь вы и мечтали жить?
Девушка вскинула подбородок.
— А что?! Мне здесь нравится. Очень красиво…
— Лучше, чем в Миссисипи?
— Мне кажется, что да. — Она указала на коттеджи с соломенными крышами, мимо которых они проезжали. — Они намного живописнее, чем та лачуга, в которой я выросла, — это уж точно.
— Живущие там люди, возможно, сказали бы то же самое о Миссисипи, если бы проезжали мимо Гузнек-Бенда на поезде.
— Нет, не сказали бы. — Девушка скорчила гримасу. — По крайней мере в летнее время. Полагаю, наша погода быстро заставила бы их вернуться в Англию.
Герцог вдруг рассмеялся, и Аннабел в замешательстве пробормотала:
— Я сказала что-то смешное?..
— Дорогая, весь мир знает, что нет худшего климата, чем английский. Здесь туманно, сыро и холодно почти круглый год.
— Если сегодня такая погода, о которой вы говорите, то я буду вынуждена не согласиться. Мне больше нравится прохладная погода, и я не возражаю против дождя. — Аннабел откинулась на спинку сиденья, едва заметно улыбнувшись. — Летом в Миссисипи так жарко, что можно поджарить яичницу прямо на тротуаре. Нью-Йорк немногим лучше, поэтому все и едут в Ньюпорт, но там оказалось так чудовищно, что после нескольких сезонов мы перестали туда ездить.
— В каком смысле чудовищно?
— Ах, не знаю, как объяснить. Ну, например, вечеринки, на которые нас не приглашали… И женщины, притворявшиеся, что не замечают нас, когда мы проходили по Бельвью-авеню. Чудовищно сидеть в Поло-Филд вместе с остальными изгоями общества и понимать, что с тем же успехом мы могли бы отправиться в пустыню. Можно предположить, что изгои могли собираться вместе и устраивать свои собственные вечеринки, но этого не происходит. Так что проводить лето в Ньюпорте — это было просто ужасно.
— Да уж, могу себе представить… Но поверьте мне, Аннабел, английские зимы куда хуже. Они так мрачны, что не описать.
— Но у вас, англичан, есть Рождество, чтобы развлечься.
Герцог усмехнулся:
— Как бы я ни любил сливовый пудинг и жареного гуся, Рождество меня не очень-то радует.
Девушка промолчала, и Кристиан продолжал:
— Что ж, если так, то через несколько лет, когда ваш будущий английский муж захочет взять вас с собой в Ниццу или Жуан-ле-Пен на зиму, вы ответите: «Нет, дорогой, я не хочу. Я предпочитаю грязь, смог и ледяной дождь Англии теплу Ривьеры».
Настал черед Аннабел рассмеяться — она не могла ничего с собой поделать, когда герцог говорил подобную чепуху.
— О, смеетесь над моими шутками? — Он улыбнулся. — Полагаю, это хороший знак. А то после вчерашнего я уже начал бояться, что вы ненавидите меня.
Девушка тут же нахмурилась:
— Может быть, я и в самом деле ненавижу вас.
Герцог внимательно посмотрел на нее своими ярко-голубыми глазами и тихо сказал:
— Надеюсь, что нет.
Сердце Аннабел вдруг гулко забилось, и она, отвернувшись, вернулась к более безопасной теме:
— Так вот, я очень люблю дождь.
— Подозреваю, что вы сказали бы так, даже если бы не любили. Сказали бы, чтобы доказать мне, что я ошибаюсь.
Аннабел едва не рассмеялась. Но на сей раз все же сдержалась. Снова указав в окно, она сказала:
— Возможно, люди из этих коттеджей также бедны, как я когда-то, но все же я считаю, что они живут в более приятном месте. — Она вызывающе взглянула на герцога. — Наверное, вы думаете, что именно по этой причине я и решила выйти за Бернарда.
— А разве не так?
— Вероятно… да. — Она нахмурилась после этого своего признания. — Но мне такой поступок казался логичным, да, весьма практичным, но отнюдь не романтическим.