И в тот же миг Кристиан почувствовал какой-то сумасшедший прилив отчаяния. Он тоже поднялся — листок скользнул на пол — и обнял девушку за плечи. Она обернулась, собираясь выразить протест, но не успела — его губы прижались к ее губам. Губы эти были Такими теплыми и мягкими, и он наслаждался их вкусом. Когда Кристиан впервые поцеловал ее, он был пьян, но на сей раз алкоголь не притуплял его ощущений, и он с каждым мгновением все сильнее возбуждался. Причем возбуждала не только нежная кожа и тепло ее тела, но и тихий шорох шелка, а также чудесный аромат ее французских духов.
Сердце Кристиана колотилось в груди как сумасшедшее, страсть захлестнула его, и он чувствовал, что уже не в силах противиться искушению.
Наконец он оторвался от губ Аннабел, но вовсе не для того, чтобы остановиться. Сделав глубокий вдох, Кристиан снова впился поцелуем в ее губы. И она не оттолкнула — напротив, обвила руками его шею. Возможно, именно поэтому герцог понял, что настал момент, когда нужно остановиться. Он знал, что должен это сделать, — но желание оказалось куда сильнее, чем здравый смысл. «Быть ее опекуном — ведь это смешно, абсурдно, невозможно!» — промелькнуло у него. И действительно, ведь опекуну следовало доверять, а разве можно доверять таким, как он?!
Тут рука герцога скользнула вниз и легла на полную грудь. И на этот раз она все же прервала поцелуй и, отвернувшись, пролепетала:
— Нет, мы не можем… Мы не должны.
Кристиан прекрасно это знал, однако не мог противостоять соблазну. Склонившись над нею, он принялся покрывать поцелуями ее шею. Затем рука его скользнула под лиф, и пальцы обхватили теплую мягкую грудь.
Аннабел ахнула — и вдруг оттолкнула его с такой силой, что он невольно отступил на несколько шагов.
— Остановись, Кристиан, — сказала она. — Ты должен остановиться.
Он отступил еще на шаг, хотя каждая клеточка его тела протестовала против такой несправедливости. А девушка смотрела на него с испугом в широко раскрытых глазах. Ее платье смялось, юбка съехала набок, а волосы были в совершенном беспорядке — несколько прядей выбились из прически и упали на лицо и на плечи, а одна — на грудь.
Тихонько простонав, она спросила:
— Что же нам теперь делать?
— Может, продолжить? — Он шагнул к ней.
Она положила ладонь ему на грудь, чтобы удержать на расстоянии.
— Нет, это не должно повториться.
— Но все же повторится. Учитывая положение дел… это неизбежно.
— Нет, неправда! Не повторится, если мы будем следить за тем, чтобы никогда не оставаться наедине.
Он боролся с желанием снова привлечь ее к себе.
— Вы в самом деле полагаете, что это поможет?
— Должно помочь.
— Почему?
Она глубоко вздохнула и взглянула прямо в его глаза.
— Потому что вы не принесете мне ничего хорошего, Кристиан. — С этими словами Аннабел повернулась и бросилась к двери. — Ничего хорошего!
Разумеется, она была права. Ведь из-за него все ее надежды и мечты уже пошли прахом. И теперь он должен был приложить все усилия, чтобы сыграть предназначенную для него роль. Он у нее в долгу, и ему следовало забыть о собственных желаниях.
Кристиан со вздохом опустился в кресло и провел ладонью по лицу. Он прекрасно понимал: сыграть роль ответственного, заботливого опекуна будет очень сложно. Возможно, это будет самым сложным делом в его жизни.
В последующие две недели Аннабел старалась не думать о том, что случилось в библиотеке. Каждый раз, когда она вспоминала губы Кристиана на своих губах и его сильные руки, обнимавшие и ласкавшие ее, она тут же старалась отбросить эти воспоминания.
К счастью, леди Сильвия не давала гостье скучать — ее ждали магазины на Бонд-стрит, поездки на автомобиле по Гайд-Парку, визиты дам из благотворительного общества, чаепития в «Савойе» и опера в «Ковент-Гардене» — обо всем этом они с Дженни Картер когда-то могли только мечтать.
Кроме того, Аннабел завела нескольких подруг и особенно подружилась с Изабель, старшей сестрой леди Эдит. Изабель тотчас заявила, что платье Аннабел просто сногсшибательное и попросила выкройку. А совместный поход по магазинам на следующий день превратил их знакомство в дружбу.
В эти недели Аннабел начала чувствовать, что наконец-то живет так, как всегда мечтала. Да, такая жизнь доставляла ей огромное удовольствие, однако… Увы, в бочке меда была и ложка дегтя.
Аннабел бросила взгляд на противоположный конец длинного обеденного стола в Кейн-Хаусе — именно там сидел Кристиан. Как герцог, он являлся самым высокопоставленным из мужчин, присутствовавших на вечере, и потому сидел по правую руку от хозяйки дома, так что Аннабел видела его всякий раз, как поворачивала голову. А это случалось довольно часто, поскольку мистер Уилбур, ее сосед, был не только заядлым любителем птиц и знатоком зоологии, но и ужасным болтуном, и девушка просто не могла слушать его постоянно. Украшения на столе тоже не слишком помогали, поскольку даже изящная композиция из сверкающего серебра, цветов и свечей не скрывала от нее лица Кристиана.
Все эти дни они старательно играли свои роли — роли подопечной и опекуна, богатой наследницы и ответственного поверенного, и оба прикладывали все силы, чтобы продемонстрировать окружающим, что между ними нет никаких неподобающих отношений. Было легко играть эту роль весь день, когда герцог исчезал по своим делам, а она наносила визиты новым знакомым или совершала покупки в компании Сильвии. Но по вечерам, находясь с Кристианом в одной комнате, Аннабел не могла не вспоминать о его жарких поцелуях, и эти воспоминания ужасно смущали ее и даже пугали.
Но Кристиан, по всей видимости, не испытывал никаких неудобств, и ей, наверное, следовало бы восхищаться его великолепными актерскими способностями. Да, он прекрасно играл свою роль, а вот она, Аннабел… Ох, временами ей казалось, что ее видно насквозь.
«Этот ужин у Кейнов может послужить мне отличным уроком», — подумала вдруг девушка, старавшаяся незаметно наблюдать за герцогом. Отблески свечей играли в его темных волосах и на запонках, а огромное полотно у него за спиной, изображавшее английский ландшафт, казалось превосходным фоном, поскольку на этом фоне он выглядел просто образцовым аристократом.
«Ведь это тот мир, в котором он родился, — внезапно подумала Аннабел, в очередной раз окинув взглядом элегантную столовую. — Да, ему тут не слишком нравится, но все же он чувствует себя здесь как дома».
Герцог с улыбкой откинулся на спинку стула; он беседовал с леди Кейн, развлекая ее и заставляя смеяться. По-прежнему улыбаясь, он потянулся к своему бокалу с вином и тут вдруг перехватил взгляд Аннабел. Его улыбка тотчас погасла, и на лице появилось уже знакомое Аннабел выражение — точно так же он смотрел на нее в турецкой бане, а затем и в библиотеке. Да, сомнений быть не могло — в его взгляде было желание.
Девушка пыталась отвести глаза; ей хотелось закричать: «Не смотрите на меня так! Ведь люди увидят и подумают, что между нами что-то есть!»