— Дядюшка Артур, вы все неправильно поняли… — проговорила Аннабел. — Он вовсе не…
Но Рэнсом перебил племянницу.
— Вы не получите ни цента из ее состояния, — сказал он Кристиану. — Ни единого, алчный сукин сын!
На этот раз, будучи трезвым, Кристиан оказался готов к удару и с легкостью уклонился от кулака Рэнсома. Тот снова размахнулся, но между ним и герцогом уже оказался Чамли.
— Эй, джентльмены, — произнес он, — нет никакой нужды в драке. Я уверен, что мы сумеем все уладить.
— Здесь нечего улаживать, проворчал Рэнсом. — Он всего лишь жалкий охотник за приданым, и если вы согласились на этот брак, Джордж, то клянусь, я…
— Дядя Артур!.. — воскликнула Аннабел, делая шаг вперед. — Дядя, Джорджу не нужно соглашаться. Я хочу выйти за Кристиана.
«Аннабел — прекрасная актриса», — промелькнуло у герцога. И действительно, она говорила тихо, но весьма убедительно. Взяв его за руку, девушка продолжала:
— Я выхожу за Кристиана, дядя Артур, и это все, что я могу сказать. Поверьте, я желаю этого всем сердцем.
— О Боже… — пробормотал Рэнсом, уставившись на нее. — Как моя племянница может быть такой глупой?
Выражение ее лица ничуть не изменилось, но она еще крепче сжала руку Кристиана — только это и выдавало то напряжение, которое испытывала Аннабел, произнося эту ложь и слушая, как любимый дядя называет ее глупой.
И тут Кристиана охватил стыд. Когда же девушка выпустила его руку, он заставил себя заговорить:
— Предоставляю вам, джентльмены, и самой Аннабел решать, каковы будут условия контракта. Я же проинструктирую моих юристов, что им надлежит принять все ваши условия. Прошу лишь об одном — о ежегодной сумме, достаточной для поддержания Скарборо в подобающем состоянии, поскольку это поместье станет домом Аннабел, а также домом наших детей. Что же до прочего… Моя жена сможет делать со своими деньгами все, что захочет. Мне они не нужны. Я знаю, что вы не верите мне, мистер Рэнсом, однако это — сущая правда. А теперь прошу меня извинить, но я должен идти. Предстоит много дел…
Герцог поцеловал Аннабел в висок и вышел из комнаты. Однако на пороге остановился и оглянулся на свою будущую жену.
Когда же их взгляды встретились, он дал себе клятву, что никогда ни за что на свете не сделает ничего, что заставило бы ее пожалеть об этом дне или о той ночи, из-за которой все и случилось. Это был его второй шанс, и он не собирался допускать прежние ошибки.
Поднявшись наверх, Кристиан поручил Макинтайру собрать его вещи для отъезда в Скарборо-Парк, затем сообщил Сильвии, что с Аннабел и ее семьёй все улажено, и распорядился, чтобы подготовили экипаж. После этого герцог отправился в город, чтобы встретиться со своими адвокатами. Он сказал им о своих пожеланиях, вежливо проигнорировав их советы о том, что стоило просить намного больше денег.
Потом он позаботился о том, чтобы в прессе поместили объявления о помолвке; более того, он нанес визит виконту Марлоу, своему доброму знакомому и владельцу «Соушл газетт», самой уважаемой светской газеты Лондона. Марлоу, находившийся у себя в конторе, с радостью принял предложение герцога дать эксклюзивное интервью. Когда Кристиан объяснил, что ему необходимо успеть на поезд, отходящий в Скарборо, в кабинет виконта немедленно был вызван журналист, с которым герцог проговорил более часа, играя свою роль даже с большей легкостью, чем ожидал. А рассуждая о своей преданности долгу и Скарборо, он вдруг обнаружил, что притворяться и вовсе не приходится.
Наконец, почувствовав, что рассказал достаточно, Кристиан окончил интервью. Пожелав Марлоу хорошего дня и заверив его, что он и леди Марлоу непременно получат приглашения на свадьбу, герцог покинул контору Марлоу и поспешил на Юстонский вокзал, где его уже поджидал Макинтайр с багажом. Они тотчас же сели в поезд, следующий в Йоркшир, и к ночи прибыли в Скарборо-Парк.
У Кристиана имелось всего три недели на подготовку венчания, а с учетом состояния, в котором находился дом его предков, времени было буквально в обрез. На следующее утро герцог сделал объявление слугам, одновременно и удивившись, и порадовавшись тому, с каким восторгом они приняли сообщение о том, что в Скарборо снова появится герцогиня. Слуги так и не простили жене Эндрю, что после смерти мужа та осталась только до похорон, а затем отплыла обратно в Штаты. Но Кристиан не мог винить ее за то, что она поспешила скрыться из этих мест как можно скорее. Ведь он провел всю свою жизнь, мечтая о том, что сможет сделать то же самое…
Однако теперь, распорядившись хорошенько проветрить особняк и обходя его вместе с экономкой миссис Хотон, с которой обсуждал состояние детской, он вдруг почувствовал, что больше не воспринимает Скарборо только как место, где вырос и куда пятнадцать лет назад привез свою жену. Как ни странно, но теперь он начал думать, что Скарборо вполне может стать для них с Аннабел настоящим домом, если приложить к этому определенные усилия.
Осматривая винный погреб и столовое серебро, а затем обходя земли и инспектируя окружающие коттеджи в компании садовников, Кристиан ощущал надежды на будущее, которое сможет построить здесь. Он долгое время не верил в это, а надежда всегда была для него не более чем просто словом. Но сейчас, когда решения были приняты и он занялся необходимыми работами, герцог чувствовал, что искра надежды все сильнее разгорается с каждым днем. Долгие часы он проводил в заботах о своей собственности, а также наносил визиты соседям, прогуливался по саду и выезжал в лес. И ему казалось, что он как будто выбирался на свет из темной пропасти, в которую когда-то провалился.
Он старался не думать об Эви. Когда же проходил по семейной галерее, то никогда не смотрел на ее портрет и никогда не входил в ее комнаты. А объезжая свои владения, намеренно избегал пруд, в котором она рассталась с жизнью. Но были мгновения, когда он ясно видел ее лицо, маячившее перед ним будто призрак. Возможно, он всегда будет помнить о ней. Именно он сделал ее частью Скарборо, так что, наверное, ему придется жить с этим.
Но жизнь с Аннабел не будет похожа на то, что была у них с Эви. И каждый день, чем бы Кристиан ни занимался, он неизбежно вспоминал о своем намерении дать своей второй жене все то, что он не смог подарить первой.
Дни шли, день свадьбы приближался, и Кристиан изо всех сил старался стать настоящим хозяином поместья — не столько ради себя, сколько ради Аннабел. Сестра часто говорила, что ему следует забыть прошлое и простить себе вину, но сейчас впервые после смерти Эви Кристиан почувствовал, что это и в самом деле возможно.
Для Аннабел же дни после отъезда Кристиана проходили словно в тумане. Как-то раз леди Сильвия отвела ее портнихе Вивьен, чтобы заказать свадебное платье.
— Я знаю, что вы восхищаетесь Уортом, — сказала Сильвия, — но у нас нет на это времени. Сейчас пошив у Уорта отнимает целую вечность. А Вивьен — супруга виконта Марлоу и моя старая подруга. Она поставит вас в начало своего списка клиентов, и уже через несколько дней мы получим великолепное платье.