Я собиралась принять ванну, когда телефон Элли пискнул, извещая, что пришла эсэмэска. Она пробежала ее глазами и выругалась.
— Что случилось? — лениво спросила я, убирая со стола тарелки.
— Брэден не соизволит явиться на семейный обед. Пишет, у него куча дел. Мама снова засыплет меня вопросами про него, на которые мне уже надоело отвечать.
Игла разочарования вонзилась в сердце, но я и глазом не моргнула. Если Брэден так чертовски занят, вряд ли он сегодня удостоит меня визитом. Так что нечего париться.
— Твоя мама, как я погляжу, очень привязана к Брэдену. И переживает за него, как за родного сына.
— Наверное, она переживает за него потому, что его родная мать этого не делает. Знала бы ты, какая это противная особа — законченная эгоистка, пустоголовая и жадная. Она появляется в жизни Брэдена, когда ей заблагорассудится, и исчезает без предупреждения.
Ну дает. Неужели кто-то может быть равнодушен к Брэдену? Тем более родная мать. Женщина, подарившая миру это ходячее совершенство.
— Мне трудно в это поверить, — заметила я. — Не представляю, как можно не переживать за собственного ребенка.
Именно поэтому я не собираюсь иметь детей.
Элли грустно посмотрела на меня:
— Брэден ужасно похож на нашего общего папу. Его мама, Эвелин, была влюблена в него по уши. В нашего отца, я имею в виду. А он вдруг порвал с ней без всякого объяснения причин. Положил на ее имя кругленькую сумму и заявил, что видеть ее больше не желает. Когда она сообщила, что беременна, он сказал, что будет заботиться о ребенке, но к ней ни за что не вернется. Наверное, когда она смотрит на Брэдена, она видит человека, разбившего ее сердце. Поэтому она так и не смогла к нему привязаться. Даже когда он был маленький, она не испытывала к нему особой нежности. Школьные годы Брэден провел здесь, в Эдинбурге, у папы под крылышком. То есть я так говорю, под крылышком, но папа у нас был строгий, и особой близости у них с Брэденом не возникло. А на летние каникулы он летал в Европу, к матери. У нее любимое занятие — ловля богатых кретинов. И это занятие так ее поглощало, что для сына не оставалось времени.
Бедный Брэден. Сердце мое заныло от жалости к маленькому одинокому мальчику. Я настолько утратила контроль над собой, что позволила чувствам отразиться на лице.
— Джосс, милая, не расстраивайся, — пролепетала Элли. — Ты же знаешь, сейчас он вполне доволен жизнью.
И мне это совершенно по фигу.
— Мне это по фигу, — бросила я, раздосадованная умильным выражением Элли.
Она растерянно поджала губы, но не сказала ни слова. Встала и, проходя мимо, крепко сжала мое плечо.
Я принялась мыть тарелки. На душе было муторно. Я не ощущала потребности впускать кого бы то ни было в свое заповедное пространство. К этому я была не готова. Но мои оборонительные сооружения содрогались под натиском Элли и Брэдена.
Захватив с собой телефон, я отправилась в ванную, надеясь, что все тревоги и сомнения растворятся в ароматной пене. В этом поможет какая-нибудь ненавязчивая музыка. Но телефон зазвонил прежде, чем я успела раздеться.
Брэден.
Я с раскрытым ртом таращилась на дисплей, пытаясь решить, отвечать на звонок или нет. Он звонил до тех пор, пока не включилась голосовая почта.
Потом он зазвонил снова.
И я снова уставилась на дисплей.
Две минуты спустя, когда я уже плавала в теплой воде, радуясь, что сумела проявить выдержку, в дверь постучала Элли.
— Брэден просит тебя взять трубку.
Телефон опять зазвонил. Я обреченно прикрыла глаза.
— Сейчас возьму! — крикнула я и нажала кнопку ответа.
— Да?
— Привет, — раздался в трубке его глубокий голос, пронзающий меня до печенки.
— Что тебе нужно, Брэден? Я сейчас занята.
— Элли сказала, ты в ванной, — промурлыкал он. — Жаль, что меня там нет.
Я почти физически ощутила его близость.
— Брэден, говори быстрей, что тебе нужно?
Он коротко рассмеялся:
— Просто я решил исполнить долг вежливости и предупредить тебя, что сегодня вечером не смогу заглянуть, как обещал.
Слава тебе господи!
— У меня тут возникли проблемы с поставщиками, и придется попотеть, чтобы их разрулить. Не знаю, когда сумею освободиться. Но слово чести, как только выкрою пару часов, немедленно прилечу к тебе, детка.
— Брэден, в этом нет необходимости.
— Прошлый вечер доказал, что очень даже есть. Я не привык оставлять дело недоделанным, тем более после такого многообещающего начала. И препятствия только разжигают мой пыл. Так что, детка, смирись с неизбежным.
— Не помню, говорила ли я тебе, что ты самовлюбленный чурбан?
— Я ощущаю твой запах, Джоселин. Твой вкус. И я дико тебя хочу.
Жаркая волна, куда более горячая, чем вода в ванне, поднялась внизу живота.
— Какой ты настырный, Брэден… — пробормотала я.
— То же самое ты скажешь, когда я войду в тебя. Пока, детка.
Он дал отбой. По обыкновению, оставив последнее слово за собой.
Я заскрежетала зубами и с головой нырнула в мыльную пену.
Нервы мои были взвинчены до предела.
В передачах о живой природе любят показывать прикольные сюжетики, в которых какой-нибудь милый маленький суслик бежит на маленьких лапках в теплую норку, где его ожидает выводок детишек, семейные разборки и скудный ужин, и тут замечает, что над ним кружит здоровенный кровожадный орел.
Сообразительный маленький суслик успевает юркнуть под камень и затаиться там. Он сидит и терпеливо ждет, пока хищный орел уберется прочь.
Проходит время, и суслик решает, что орлу надоело впустую нарезать круги и он улетел на поиски какого-нибудь другого суслика. Он выбирается из-под камня и весело продолжает свой путь.
И когда до дома остается всего ничего, здоровенный кровожадный орел камнем падает с неба и хватает бедолагу суслика здоровенными кровожадными когтями.
Почему я так долго об этом талдычу? Потому, что прекрасно понимаю, что чувствует маленький суслик.
* * *
Брэден больше не звонил, не присылал эсэмэсок и сообщений по электронной почте. Несколько дней я усиленно занималась делами. Подстегивая фантазию, написала несколько глав книги, беспомощных, как сочинение ученика начальной школы, отдраила квартиру от пола до потолка и, в надежде развеяться, вместе с Элли отдала должное Эдинбургскому фестивалю. Сначала мы сходили в театр в Медоуз, на спектакль под многообещающим названием «Леди-бойз из Бангкока». Парни, игравшие там, все как на подбор оказались чертовски смазливыми, так что мы не пожалели о потраченных деньгах. Потом мы побывали на выставке Эдварда Мюнха в Шотландской национальной галерее современного искусства и даже, купив самые дешевые билеты, приняли участие во встрече с каким-то многообещающим молодым драматургом, которая проходила в обшарпанной аудитории в старом здании университетского кампуса. Стоило оказаться в университетских стенах, на меня сразу навалились воспоминания о веселых денечках, проведенных здесь вместе с Райан и Джеймсом. Я честно пыталась слиться с толпой, радоваться толчее, шуму, запаху кофе, пива и горячих сосисок, прилавкам с украшениями и сувенирами, постерам и флайерам, которые раздавали на каждом шагу. Иногда мне даже удавалось получать удовольствие от всего этого.