— Что это не их собачье дело.
Я сердито затрясла головой.
— Под «людьми» я имела в виду Элли.
— Ну, Элли мы скажем правду. Не стану же я обманывать сестру.
— Не думаю, что ей это понравится.
— Понравится ей это или нет, мне ровным счетом наплевать, — усмехнулся Брэден. — Честно говоря, я считаю, что моей маленькой сестричке нечего совать нос в мою сексуальную жизнь.
— Не совать нос довольно трудно, если женщина, с которой ты собираешься заниматься сексом, живет с ней в одной квартире.
Этот аргумент тоже не возымел действия.
— Твоя спальня далеко от спальни Элли, — заявил Брэден. — Кстати, у меня тоже есть квартира. И там стоит превосходная широкая кровать.
Хм. Что ни говори, побывать в логове Брэдена было бы любопытно.
Ну-ка прекрати, тут же одернула я себя. Что за дурацкие фантазии!
— Это невозможно, — отрезала я.
— Почему? — спросил он. — Потому что ты не хочешь? Или потому, что не можешь?
Его прищуренные глаза таили в себе опасность.
Бабочки у меня в животе продолжали свое бешеное порхание. Я закрыла глаза, почти физически ощущая, как его тело прижимается к моему, язык переплетается с моим языком, а руки ласкают мою грудь. Боже мой. Открыв глаза, я наткнулась на его взгляд, спокойный и выжидательный.
— Значит, голый секс?
Он с трудом удержался от улыбки, самодовольной улыбки победителя.
— Ну… почти.
Это что-то новенькое.
— Почти? — переспросила я.
— Я был бы не прочь появляться в твоем обществе на деловых обедах и прочих мероприятиях, которые, по мнению моей секретарши Мораг, мне следует украшать своим присутствием. На таких тусовках приятно бывать с девушкой, которая не ждет, что в конце вечера ты сделаешь ей предложение или хотя бы подаришь бриллиантовое колье.
— А, значит, понятие «голый секс» ты трактуешь довольно широко. Это больше похоже на соглашение. Насколько я понимаю, подобные соглашения ты заключал со всеми своими красотками. Но с чего ты взял, что я готова играть в такие игры? Брэден, у тебя куча денег, ты недурен собой и слишком хорошо это знаешь. В общем, у тебя есть некоторые основания, чтобы быть самовлюбленным павианом, каковым ты и являешься. Любая блондинка с модельной внешностью с радостью прыгнет к тебе в койку. Так иди и играй со своими куклами Барби.
В глазах Брэдена вспыхнуло неподдельное удивление.
— Во-первых, играть в куклы мне надоело, — ухмыльнулся он. — С ними слишком много мороки. Постоянно требуют, чтобы я распинался о своих чувствах и скупал для них целые магазины. К тому же у них кошмарная привычка болтать без умолку. Во-вторых, ты это серьезно?
Я нахмурилась, сбитая с толку. Что он хочет этим сказать?
— Ты не перестаешь меня удивлять, — сообщил Брэден.
— И чем я удивила тебя на этот раз?
— Я был уверен, ты сознаешь свою сексуальную привлекательность. Похоже, я ошибался.
Мать твою. Стараясь скрыть смущение, я недоуменно округлила глаза, всем своим видом показывая, что его слова даже не поцарапали мою защитную броню.
— Ты вообще частенько ошибаешься. Особенно на мой счет.
Брэден пропустил мимо ушей мое насмешливое замечание. Он был полон решимости дать исчерпывающие разъяснения.
— Да, ты и в самом деле не похожа на девушек, которые нравились мне до сих пор. У тебя короткие ноги. А мне нравятся длинные.
Короткие? Вот сволочь. Я попыталась испепелить его взглядом.
— И все же, когда я увидел тебя в шортиках — помнишь, в такси, — у меня едва не произошла эрекция. Потом ты явилась в этих шортиках к Элоди и Кларку. Снова тот же эффект.
— Врешь и не краснеешь, — выдавила я.
Он покачал головой. Судя по всему, он веселился.
— У тебя классные ножки, Джоселин. Хотя и коротковаты. И потрясающая улыбка, которую ты довольно редко пускаешь в ход. Фантастические сиськи. Ты права, прежде я западал на блондинок. Но тебя тоже можно считать блондинкой. С небольшой натяжкой.
Он довольно расхохотался, не обращая внимания на мой полыхающий яростью взгляд.
— Цвет волос у тебя малость подкачал, но это не смертельно. Думаю, если их распустить, они выглядят шикарно. У меня перед глазами так и стоит картина — ты извиваешься подо мной, волосы разметались по подушке, а я вхожу все глубже.
Только не заводиться. Только не представлять себе подобных картин.
— Но самое офигительное, что у тебя есть, — глаза, — продолжал Брэден. — Таких глаз я еще ни у кого не встречал.
— И что же в них такого особенного?
Я с удивлением обнаружила, что голос охрип. Его слова распалили меня не хуже афродизиака.
— Они словно обращены внутрь. — Голос его стал ниже, глубже и еще сексуальнее, если только последнее возможно. — Я привык видеть в женских глазах ледяной холодок расчета. Или огонек охотничьего азарта. Поэтому твой отрешенный задумчивый взгляд так меня зацепил.
Я судорожно сглотнула, стараясь сделать это как можно незаметнее, склонила голову набок и язвительно усмехнулась:
— Надо отдать тебе должное, ты наделен даром красноречия.
— Это не единственный мой талант. Хочешь, докажу это прямо сейчас?
Я рассмеялась, и он улыбнулся в ответ — соблазнительной, неотразимой, сексуальной улыбкой. Я вздохнула.
— Но, несмотря на все свое хваленое красноречие, ты выражаешься неточно. Или сам не знаешь, чего хочешь. Сначала говорил о голом сексе. Потом выяснилось, что тебе нужна девушка для светских тусовок. Это усложняет дело.
— Почему? Разве друзья не могут вместе пообедать, а после заняться сексом?
Я взглядом выразила сомнение, он пожал плечами:
— Слушай, я не понимаю, зачем вообще тратить время на объяснения, когда все элементарно. Я хочу тебя, ты хочешь меня. Нет никаких причин, мешающих удовлетворить наше взаимное желание. И при этом оставаться друзьями.
— Почему ты ничего не говоришь о том, сколько времени продлится наша так называемая сексуальная дружба? — спросила я.
В глазах его вспыхнула досада, но он загасил ее одним взмахом ресниц.
— Может, ты сама определишь срок?
— Месяц.
Он ухмыльнулся, сознавая, что победа осталась за ним.
Жесть. Я сама выбросила белый флаг.
— Давай условимся на шесть месяцев, — предложил он. — Вдруг мы войдем во вкус?
— Два, — фыркнула я.
— Три.
Мы уставились друг на друга, словно не понимая, о чем именно препираемся. Внезапно оба осознали это; взаимное притяжение, толкавшее нас друг к другу, усилилось, воздух насытился сексуальными разрядами. Протянутая между нами невидимая нить превратилась в канат, и этот канат становился все короче. Воображение мое рисовало самые откровенные эротические сцены, участниками которых были мы оба, и тело бурно на это откликалось. Трусики моментально увлажнились, под майкой выпирали напряженные соски. Брэден это заметил, и огонь желания в его глазах вспыхнул ярче.