— Я тоже не делаю из этого трагедии, Джоселин.
— Нет, ты меня осуждаешь.
— И не думаю.
— Осуждаешь, осуждаешь.
Он сел, обнял меня за талию и заставил сесть рядом, так что я оказалась плотно прижатой к его горячей голой груди. Руки мои заскользили по его гладкой коже, несмотря на неловкость ситуации упиваясь упругостью мышц.
— Просто я ни с кем не хочу тебя делить, — произнес он.
Вот даже как. Странное чувство шевельнулось у меня в груди, смесь радости и растерянности.
— Брэден, но я тебе не принадлежу.
Он крепче сжал меня в объятиях:
— Нет, принадлежишь. По крайней мере, на ближайшие три месяца. Пока ты со мной, никто не смеет к тебе прикоснуться. Я не шучу, Джоселин.
«Беги, пока не поздно!» — вопил мой разум, но тело игнорировало его отчаянный призыв. Груди мои напряглись, соски затвердели.
— Ты — наглая самовлюбленная задница, — хрипло сказала я, не в силах совладать с собственными глазами, которые жадно пялились на его губы.
— И клянусь, я тебя не осуждаю, — повторил он, пропустив мои слова мимо ушей, и покрыл легкими распаляющими поцелуями мою скулу от подбородка до уха.
— Я тебя раскусил. На людях ты Джосс Батлер — хладнокровная, умеющая владеть собой. В постели ты Джоселин — страстная и нежная. Неудержимая. Желанная. Пленительная. Мне нравится, что со мной ты такая. И я бешусь при мысли, что с другими мужиками ты такая же.
Наверное, я настолько завелась, что позабыла обо всем, наплевала на все предостережения разума и дала желаниям полную волю. Наклонилась и принялась целовать его в шею, наслаждаясь тем, как он выгибает ее, подставляя моим губам. Руки мои без устали ласкали его грудь и широкие плечи. Нежно покусывая его кожу, я проделала дорожку наверх, к его губам, вкус которых уже превратился для меня в наркотик. Жажда поцелуя становилась почти непереносимой. И не только поцелуя.
— Это были мальчишки, а не мужики, — прошептала я, охваченная внезапным приступом откровенности. — И скажу честно, такой, как вчера, я не была ни с кем. Потому что никто из них не заводил меня так, как ты.
Я коснулась губами его губ, заглянула ему в глаза и усмехнулась:
— Так что можешь еще сильнее раздуть свое непомерное самолюбие.
Я обвила руками его шею, ожидая ответа, но он молчал. Глаза его потемнели от желания, губы властно потребовали, чтобы я разомкнула свои. Я повиновалась, и мы смаковали поцелуй так долго, что я ощутила нехватку воздуха. Через минуту я оказалась под ним, обнаженная, и он вошел в меня, в очередной раз доказав, что я действительно могу быть пленительной и желанной.
* * *
Когда все закончилось, я сбегала в ванную, опять надела пижамные штаны и майку и вернулась в комнату. Брэден застегивал рубашку. Он обернулся ко мне через плечо и улыбнулся:
— Теперь мне и в самом деле пора.
Я пожала плечами, охваченная приятной истомой. После пережитого оргазма наша недавняя перепалка казалась пустым сотрясением воздуха.
— Пожалуй, ты прав. Сексуальные этюды лучше разыгрывать по слуху, а не по нотам.
Его улыбка стала шире.
— Вижу, единственный аргумент, который может тебя убедить, — это секс.
Облако моего блаженства начало развеиваться.
— И все же нам надо кое-что обговорить. Одно условие ты выдвинул сам: пока мы вместе, мы не занимаемся сексом с другими. Но у меня есть свое условие, которое для меня не менее важно: никто из нас не имеет права давить на другого и изводить его дурацкими расспросами.
Брэден пристально посмотрел на меня и кивнул:
— Заметано.
— Заметано, — эхом повторила я.
— Мне надо заскочить к себе, принять душ и переодеться. — Он коснулся быстрым поцелуем моих губ, скользнул рукой по талии. — Вечером увидимся.
— Не получится, — нахмурилась я. — Сегодня вечером я работаю.
— Значит, я загляну к тебе в бар. Вместе с Адамом и Элли.
— Не надо, — покачала я головой.
После того что произошло в баре последний раз, его визит был совершенно ни к чему. И, честно говоря, я чувствовала, что мне требуется свободное пространство. Свободное от его присутствия.
— Почему не надо? — сдвинул брови Брэден.
— К твоему сведению, в баре я работаю. И не хочу, чтобы меня отвлекали.
— А этот недоносок Крег будет работать с тобой?
— Да, — отрезала я.
— Напоминаю, если он к тебе прикоснется… — сжал мое запястье Брэден.
— Ему придется обратиться к зубному протезисту, — подхватила я. — Ладно, ладно, я уже поняла, что имею дело с шотландским мачо и суперменом. Крегу не будет позволено никаких вольностей. Но приходить сегодня не вздумай.
— Будь по-твоему, — кивнул он. — Тогда я буду ждать тебя здесь.
Я уже почти кивнула в знак согласия, когда до меня дошел смысл его фразы.
«Нет, нет и еще раз нет!» — возопил мой внутренний голос.
— Нет! — сказала я чуть более резко, чем собиралась.
Брэдена удивил такой категорический отказ.
— Слушай, не прошло и суток, как мы заключили это долбаное соглашение, а оно уже успело меня достать.
— Не прошло и суток, как я пережила четыре оргазма, — похотливо улыбнулась я. — Ради таких рекордов можно потерпеть условия соглашения.
Но мой аргумент не возымел действия.
— Так сегодня вечером я буду ждать тебя здесь.
— Брэден, не надо. Я серьезно. Мне надо прийти в себя. Дай мне передышку.
— Детка.
Он наклонился и нежно поцеловал меня в лоб. На душе стало легче. Не такой уж он упертый. С ним можно договориться. И в случае необходимости он готов пойти на компромисс.
— Детка, у нас тобой впереди только три месяца. Какие уж тут передышки.
Ах, как я ошиблась.
— После смены я всегда валюсь с ног от усталости.
— Стоять на ногах тебе не придется.
— Все равно я должна отдохнуть. Приходи утром.
Брэден сокрушенно вздохнул, но все же кивнул:
— Хорошо, договорились.
Он притянул меня к себе, заставив подняться, и поцеловал таким затяжным поцелуем, что у меня голова закружилась. Казалось, он хочет, чтобы вкус этого поцелуя сохранялся у меня на губах до нашего следующего свидания. Опустив меня на пол, Брэден повернулся и вышел, не прощаясь.
* * *
— Вы считаете меня чокнутой нимфоманкой?
С непроницаемым лицом я ожидала ответа доктора Причард.
— Но почему? Только потому, что вы согласились заниматься сексом с Брэденом?