Он выпустил мои руки, позволив лечь на бок, и устроился рядом.
Зря он воображает, что я опять оставлю за ним последнее слово.
— Видишь ли, дело в том, что я ненавижу, когда мне мешают спать. И не намерена ублажать тебя, если тебе вдруг приспичит потрахаться посреди ночи.
Брэден прижался лицом к моей шее, и я кожей ощутила, что он улыбается. Он поцеловал меня в плечо и ближе притянул к себе:
— Обещаю, в случае, если мне приспичит, ты не будешь в претензии.
Я вновь оказалась на спине, губы Брэдена чертили дорожку поцелуев по моей шее. Зная, как чувствительны мои груди, он сосредоточил на них все внимание, лаская рукой один сосок и втягивая ртом другой. Я вздохнула, замирая от удовольствия. Все мои хваленые принципы и жизненные правила вылетели из головы. Я вновь истекала влагой, бедра мои пришли в движение. И он это чувствовал. Выпустив соски, он прочертил дорожку поцелуев ниже, к животу, вылизал языком ямку пупка и двинулся ниже, словно пробуя на вкус мою мягкую, покрытую мурашками кожу.
Руки его раздвинули мои бедра, язык проник внутрь.
Я упоенно поскуливала, пока его язык ласкал мой клитор. Когда к языку присоединились пальцы, я едва не задохнулась от наслаждения. Пальцы мои ерошили его волосы, требуя продолжения. Его пальцы и язык, бесстыдные, настойчивые, искусные, доводили меня до безумия.
— Еще… — застонала я, когда он убрал пальцы.
Оргазм был так близок… Так чертовски близок…
Мгновение спустя пальцы его снова проникли в меня и задвигались там, язык продолжал творить чудеса с клитором.
О, от такого блаженства, превышающего все земные удовольствия, невозможно отказаться. Но это в последний раз, честное слово!
Я смотрела в потолок, оглушенная, потрясенная, и тяжело переводила дыхание. Внезапно надо мной снова возникло лицо Брэдена. Не говоря ни слова, он наклонился и приник губами к моему рту. Его язык еще хранил вкус моей плоти, и это было странное, головокружительное ощущение. Поцелуй, глубокий, неспешный, говорил о том, что он одержал победу.
Подавил бунт. Показал, кто здесь главный.
Размякшая от наслаждения, я покорно улеглась в его объятиях.
Если он хочет спать вместе, так тому и быть.
— Спокойной ночи, детка, — прошептал он мне на ухо.
— Спокойной ночи, — ответила я, и веки опустились сами собой.
Сон накрыл меня мгновенно.
Я лежала на спине и глядела в потолок, ощущая легкое покалывание между ног и приятную боль в мышцах.
Вчера был лучший секс в моей жизни.
Секс с Брэденом Кармайклом.
А потом я уснула в его объятиях. Вспомнив об этом, я нахмурилась и резко повернула голову. Кроме меня, на кровати никого не было. Конечно, согласившись оставить его в своей постели, я поступилась собственными принципами. С другой стороны, оккупировав мою кровать, Брэден подарил мне удовольствие, которое стоило измены принципам. Тем более утром он поступил совершенно правильно — тихонько исчез, не разбудив меня.
Именно так принято между сексуальными партнерами.
Так что наше… скажем так, сотрудничество может продолжаться. Пока что оно меня не напрягает.
Шум, долетевший с кухни, заставил меня вскочить с постели. Неужели вернулась Элли? Тут взгляд мой упал на кровать. Поверх одеяла валялась рубашка Брэдена. Он поднял ее с пола. Я посмотрела на будильник. Восемь часов утра.
Мать твою. Он до сих пор здесь. Какого черта? Разве ему не надо на работу? Раздражение закипало в крови. Натягивая пижамные штаны и майку, я чувствовала, что щеки горят, а сердце бешено колотится. Я кое-как собрала волосы в хвост и ринулась в кухню, чтобы показать, кто здесь хозяин.
Я пересекла холл и замерла в дверях кухни, внезапно оказавшись в привычных тисках желания. Брэден стоял у стола и добавлял молока в две кружки кофе. Он был в брюках, но без рубашки. И конечно, он воплощал собой соблазн. При каждом движении мускулы на плечах и груди обрисовывались еще рельефнее, и я невольно вспомнила, каковы они на ощупь.
— Два куска сахара, верно? — спросил он, обернувшись через плечо, и едва заметно улыбнулся.
Улыбка вонзилась мне в грудь, как острая игла. Она была такой нежной. Такой интимной.
Поэтому она причинила мне дикую боль. Лицо мое стало непроницаемым.
— Могу я узнать, что ты здесь делаешь? — без намека на приветливость спросила я.
— Готовлю кофе, — пожал плечами Брэден и принялся размешивать сахар в кружках.
— На работу тебе, я так понимаю, не нужно?
— У меня через несколько часов деловая встреча. Так что есть время спокойно выпить кофе и насладиться твоим обществом.
Он подошел, вручил мне кружку и поцеловал. Я так подсела на вкус его губ, что ответила на поцелуй. Он получился не долгим, но очень сладким. Но стоило Брэдену поднять голову, я сердито сдвинула брови.
Он тяжело вздохнул, отпил кофе из кружки и осведомился:
— Чем ты на этот раз недовольна, детка?
— Тем, что ты здесь торчишь.
Я резко повернулась и пошла в гостиную. Там устроилась на диване, поджав под себя ноги. Брэден приперся вслед за мной и рухнул в кресло. Я прилагала отчаянные усилия, чтобы не пожирать его похотливым взглядом.
— Почему бы тебе не надеть рубашку, — бросила я, сдвинув брови еще сильнее.
Уголок его рта насмешливо дрогнул. Паршивец слишком хорошо знал, как действует на меня его обнаженный торс.
— Для того чтобы окончательно проснуться, мне необходим кофе. И уж раз я стал делать кофе для себя, решил и о тебе позаботиться.
— А без кофе ты настолько сонный, что не можешь даже вызвать такси?
— К тому же нам надо поговорить, — добавил он, не обращая внимания на мои подначки.
Я едва не обожглась горячим кофе.
— О чем это?
— Прежде всего, о твоей работе в баре. По выходным у меня может возникнуть необходимость отправиться вместе с тобой на какую-нибудь тусовку. Ты не можешь работать в какой-нибудь другой день?
Ответом ему была самая саркастическая из всех улыбок, имевшихся в моем арсенале.
— Так я не понял, можешь или нет, — недоуменно вскинул бровь Брэден.
— Нет, черт тебя подери, — отчеканила я. — Я не собираюсь подстраивать свою жизнь под твое гребаное расписание. Все, на что я согласна, — сделать тебе небольшую уступку. Если ты заблаговременно поставишь меня в известность о том, что у тебя есть планы на мой счет, я перенесу смену.
— Идет, — кивнул он.
— Это все? Или у нас есть еще какие-то темы для обсуждения?
Он прищурился, и я почувствовала, как атмосфера в комнате изменилась. Брэден подался вперед, и, хотя нас разделял кофейный столик, я забилась в самый дальний угол дивана.