После этого Ортега собрался уйти, но у меня имелась к нему просьба. Так сложилось, что вчера я поговорил с Мартой Ольсен и она пожаловалась, что лекарства для дочери на исходе, и в Санта-Урмине их нет. Ну, а на базе «Дуранго» они имеются, но только для своих. Я обещал помочь и поэтому задержал лейтенанта:
— Игнасио, погоди, мне помощь нужна.
— И чего ты хочешь?
— Мне лекарства нужны.
— Ты ведь при деньгах. Возьми и купи.
— Я бы купил, да лекарства редкие.
— И что?
— Помоги достать на базе. Ты офицер, для тебя это не проблема.
— Попробую помочь. Список есть?
— Три позиции всего, запомнишь. Тераин, ловаркин-Б и тромборицин.
Ортега наморщил лоб:
— Это, кажется, для лежачих больных?
— Да. Чтобы мышцы не атрофировались, организм в тонусе поддерживался, и развитие человека не замедлялось.
— Это срочно?
— Да.
— Будут лекарства. Завтра же пришлю посылку в «Приют бродяги», разумеется, не от себя лично. Примешь и рассчитаешься.
— Благодарю.
Контрразведчик кивнул и я ответил. Затем Ортега скрылся в кустах, а я проводил его взглядом и, не торопясь, направился к дороге. Надо было немного побыть наедине с самим собой и подумать. Мой однокурсник и куратор Игнасио Ортега, парень хитрый и сам себе на уме, и сотрудничество с ним пока приносило мне только выгоду, а риска не было. Однако, что будет дальше, неизвестно. Лейтенант выслеживает контрабандистов и агентов других корпораций, которые, наверняка, пристально наблюдают за тем, что происходит на Аяксе. Это понятно, но меня все эти дела касаются лишь краем, и хотелось бы, чтобы так оставалось и дальше. Политика и интриги не по мне, ибо мои заботы проще и они более приземленные. Группа и подготовка к предстоящему рейду отнимали много времени, но я не роптал, для себя ведь стараюсь, а потому бегал с утра и до поздней ночи.
Несколько дней назад купил грузовик, стандартный армейский бронефургон «Р-25», который способен перевозить до двух отделений солдат вместе с оружием и боекомплектами. Позавчера приобрел бронетранспортер «Тур» и сегодня на него должны были установить тридцатимиллиметровую автоматическую пушку с ленточным боезапасом в девятьсот снарядов, плюс дополнительный боекомплект. Все это стоило денег, реалы утекали, словно вода сквозь пальцы, и вскоре мой счет будет обнулен. Техника, патроны, гранаты, мины, пара РШГ, продовольствие и медикаменты, а ранее я потратился на охранную систему для фермы и отстегнул долю за инженерного робота. Но я не жалел, ибо верил, что затраты окупятся. Ну, а если нет? Ничего страшного. Выживу, начну сначала, а коли погибну, то деньги мне ни к чему. Логично? Вполне. А раз так, то от этого и отталкиваюсь.
Я вышел на дорогу и молча сел в пикап.
— Поехали? — спросил сержант.
— Да.
Пикап попылил по дороге, и Валеев сказал:
— Медведь звонил.
— Что-то серьезное?
— Это как посмотреть. В городе люди Руди Штайнера крутились и про нас справки наводили. Они просто так интересоваться не будут, значит, что-то думают насчет нашей группы.
— Нападение готовят?
— Возможно. В лоб не полезут, но если мы подставимся, то они ударят. Шакалы.
— Ладно, мы не расслабляемся, так что норма. Лучше скажи, что о наших новых бойцах думаешь и как мы их раскидывать будем?
— Ребята у нас хорошие, нормальные поисковики. Гектор Ривера может на грузовик сесть, он водит хорошо и осторожен. Стас Дюваль в прошлом механик-водитель танка и его на бронетранспортер определить надо. Фархада Бенсона к нему стрелком на пушку. Эмиль Рогов возьмет на себя управление роботом. Симеон Абдулаев вместе с Фергюссоном и Симмонсом авангард и разведка. Рауль Хакаранда с нами в центре, и как прикрытие с тыла. Ну, а Вильгельма Стратоса оставим на ферме, он стрелок хороший, но здоровье у мужика уже не то, что прежде. Поэтому на нем охрана нашего временного дома и за это он получит оклад.
— Согласен. Вот только не ясно, с чего ты Хакаранду в центр определил.
— Так он же медик.
— Пфу-х! — я фыркнул. — Все мы немного медики. Кто служил, хоть в армии, хоть в наемном отряде, все опыт имеют.
— Это так, но он очень уж хорошо в этом разбирается. Не профессионал, конечно, но по любому лучше меня и тебя.
— И где он этому научился?
— Говорит, что пока в тюрьме у имперцев сидел, был приписан к больничке. Вот там и нахватался.
— И только поэтому ты его сразу выделил?
— Тор, не придирайся, никого я не выделяю, — сержант поморщился. — Ты спросил, я ответил, а решать тебе.
— А то, что во время проверки Хакаранда тебе навалял, делу не помешает?
Валеев вспомнил короткую рукопашную схватку на нашей базе, когда Хакаранда три раза ронял его на спину, а потом сам пару раз падал, и усмехнулся:
— Нет. Он боец и я тоже, так что общий язык мы нашли быстро.
— Это хорошо.
Сержант вертел баранку и смотрел на пустынную дорогу, а я прокрутил в голове лица присоединившихся к нашей группе поисковиков и остановился на Хакаранде, который сразу привлек мое внимание. Во-первых, он очень уверен в себе, хотя новичок. Во-вторых, этот наемник весьма опытен и свою квалификацию уже успел подтвердить. В-третьих, про него никто и ничего не знает, слишком давно был разгромлен отряд «Скарабей», который считался закрытым подразделением и специализировался на диверсиях. В-четвертых, иногда Хакаранда ведет себя так, словно он не простой боец. Порой в его взгляде появляется властность, и он привычно отдает приказания. При этом наемник не ждет, что с ним согласятся, а отворачивается, будто уверен, что приказ будет выполнен. Это повадки опытного офицера, который привык руководить подразделением, и это заставляет меня относиться к нему настороженно. Не подставной ли он? Нет, это вряд ли, ибо если я кому и интересен, то своим конкурентам, а они все рядышком и не скрываются. Впрочем, точно так же как и «друзья».
Абдулаев и Бенсон, например, сразу заявили, что они люди Маэстро, а Ривера хвалился тем, что два его брата служат у Рохеса, и когда команданте вылезет из долговой ямы, то он сразу же направится к нему и попросится на службу. Так что на кого ни посмотри, у каждого есть пятнышко, к которому можно придраться. И что с того? Всех разогнать и остаться с одним Валеевым? Не вариант, потому что вдвоем ничего не сделаешь, конкуренты зажмут, скрутят и вынут из головы всю информацию, даже пытать не надо, укол в вену и сам все разболтаешь. Ну, а на индивидуальный подбор людей времени нет. Вот и выходит, что надо работать с теми кадрами, которые есть…
— Сука! — неожиданно воскликнул сержант, резко крутанул руль и ударил по тормозам.
Пикап занесло, и он едва не опрокинулся. Качнувшись, автомобиль опустился на четыре колеса и я сделал то, чему меня учили инструктора. Правая рука дернула дверь, а левая схватила «кайен», после чего я вывалился на дорогу, перекатился на обочину, прижал приклад к плечу и стал выискивать опасность. Однако ее не было. На перекрестке перед фермой Мэя, прямо на дороге, стоял дикарь в потертом камуфляже, молодой худощавый брюнет с длинными волосами, которые были стянуты на затылке в толстый узел. В руках у этого отморозка, который едва не попал под машину, ничего не было. Он держал раскрытые ладони над головой и глупо улыбался.