— Вперед!
Взвод поднялся и, контролируя окружающие дома, бодро двинулся по узким кривым улочкам, стараясь держаться в тени заборов. Все действия были многократно отработаны на специально выстроенных объектах, и ориентировались они по картам аэрофотосъемки. Уличные фонари не предусмотрены, как и указатели. Первое для них хорошо, второе — совершенно лишнее.
Страшно мешали понатыканные как попало автомобили. Все время вынуждали обходить. Порядка в Азии не бывает. Припарковался, как ему удобно, а про остальных и не вспомнил. Тут никакие самолеты-разведчики не помогут. Сегодня поставят здесь, завтра там. Хреновы несчастные нищие. В Москве столько возле домов не оставляют на ночь.
На поднятую руку он отреагировал автоматически. Замер, и только нога медленно опустилась на землю. АБМ смотрит в сторону темного переулка. Оттуда доносятся неторопливые шаркающие шаги. Не ботинки, что-то вроде тапочек. Принесла кого-то нелегкая.
Через минуту появился старый бабай в теплом длинном халате. Вряд ли он вообще успел хоть что-то заметить. Быстрая тень скользнула за спиной, и случайный встречный без шума осел уже мертвым. Его подхватили, не дав упасть, и засунули под первую попавшуюся машину. Снаружи сразу не видно, а утром уже не волнует. Не повезло бабаю. А могло не повезти им. Поднял бы крик — и что тогда? Не только их задание провалится: еще две группы под удар подставит. Отпускать нельзя, тащить с собой глупо. Ничего, Аллах встретит с гуриями. Аж семьдесят две штуки положено умершему за веру. Большие оптимисты муслимы. Даже не пятьдесят две, по числу недель, а больше. Разве Аллах поможет — одному не потянуть. Хотя рай все-таки. Рты наверняка заранее зашиты и в вечной готовности к услугам героя.
Очередной жест капитана — и осторожное движение возобновилось. Еще два квартала — и они занимают позицию напротив дома. Очень неудобное расположение. Почти вплотную к другим стоит. Забор. Железные ворота. Пришли. Собственно, и не сомневался, да столько вбивали на тренировках, что машинально принимаешься перепроверять Соколовского.
Болек тихонько скользнул к воротам и прилепил заряд пластиковой взрывчатки к замку. Почему в спецназе кто угодно попадается, из всех республик, поляков и болгар вообще полно, а румын ни разу не видел? Наверное, все-таки существует народный характер. Поляки гоношистые, а румыны не лучше мамалыги. Они и в ту войну толпами сдавались. Кому нужны такие вояки. Да и не славяне, одно название союзная республика. Что там, что в Венгрии. Чехи с прочими поляками хоть надсмотрщиков официальных из Москвы не имеют.
Взрыв прозвучал не громче выхлопа автомобиля с паршивым глушителем. Тут уж ничего не поделаешь, беззвучных мин еще не изобрели. В соседних дворах возбужденно залаяли собаки. Напротив в окне зажегся свет. Счет пошел уже не на минуты — на секунды.
В приоткрытые створки просочилась штурмовая группа, быстро рассредотачиваясь перед вторым актом. Взрывать входную дверь не пришлось. На порог вышел душераздирающе зевающий бородатый дух с иранским KL-7.62 [14] (на самом деле тот же «Булкин», но слегка модернизирован за счет пластмассовых деталей. Привычный глаз разницу в момент видит). Видимо, все-таки услышал, но не насторожился. Мало ли с чего песики завелись. Короткая очередь скосила его мгновенно, и в услужливо распахнутую дверь рванулись отработанным порядком. Внутри ударил выстрел, потом очередь. Еще одна. Тишина кончилась. Время пошло. Первая минута.
Он в составе группы прикрытия занял позицию у ворот, держа заранее согласованный сектор. Любой из отделения после многократной долбежки и осточертевших тренировок, разбуженный посреди ночи, без промедления точно изложит диспозицию и свои действия. И фраза «тяжело в ученье — легко в бою» раздражения не вызывает. Чистая правда. Побегай с гирями, а затем без, — моментально разницу почувствуешь.
Недаром каждого возомнившего о себе спецназера первый год гоняют не хуже новобранца, обкатывая во всевозможных ситуациях и проверяя предел прочности. Потом выход на серьезное дело воспринимается даже с облегчением. Это тебе не две недели по горам шастать, ловя мелкие шайки духов. Зашел — вышел. Лепота.
— Два джипа во дворе, — прошипел сержант Силин, дальше прозвучало совершенно непечатно. По плану и уверениям разведчика перед началом акции, обязан был присутствовать третий. — Банев, Цыган, — быстро!
Цыган добежал до первого попавшегося автомобиля, глянул и пронесся к следующему. Ему виднее. Цыгане большие специалисты по угону транспорта. Сзади, страхуя, двигался напарник. Присел, в считанные секунды отпер дверцу и нырнул внутрь. Вторая минута.
Где-то севернее разгоралась серьезная стрельба. Не иначе, вторая группа вступила в бой. В окнах соседних домов зажегся свет. На улицу начали выходить любопытные, озираясь по сторонам. Нет бы тихо сидеть дома. Вечно толпа собирается, будто им концерт особо популярного ансамбля предлагают прослушать бесплатно. А толпа — вещь непредсказуемая. Заведется — не остановишь. Они еще не разобрались в происходящем, а прутся, на манер бабочек, на свет.
Пятая минута. Силин открыл огонь из пулемета поверх голов слишком любознательных. Люди с криками шарахнулись в стороны, и на пустой улице остались валяться только потерянные во время бегства тапочки.
Задним ходом подъехал маленький «фиат» с довольно ухмыляющимся Цыганом за рулем. Подумаешь, ключей нет. Завести напрямую — невелика сложность, им показывали. Выскочил, не глуша двигателя, и устремился к следующей. Здесь он, уже не церемонясь, шарахнул прикладом по боковому стеклу. Некогда стесняться, и скрытность уже ни к чему.
Седьмая минута. На первом этаже дома напротив у окна мелькнула фигура с характерным силуэтом в руках. Электричество в таких случаях надо выключать, дурашка. Даже сквозь занавес видно. М-16, [15] и в глубине кто-то еще.
— Сила, — сказал он, — атас. Окно.
— Фосфорной, прикрою, — ответил тот.
Длинные речи о патриотизме и обращения по уставу в подобных случаях не предусмотрены.
Пять быстрых шагов через переулок. Ага, очень удачно стекло разбито пулей, или это уже тот тип приготовился, — не столь важно. Кто не успел, тот опоздал. Бросок — и сразу отвернулся. Даже сквозь закрытые веки на сетчатке глаза отпечаталась вспышка. В доме дико закричали, сгорая заживо.
Девятая минута. С коробками в руках из цели выскакивают ребята. Небрежно швыряют коробки в багажники заранее открытых джипов и бегут назад. Разбираться в захваченных документах будут потом, и не они. Сейчас просто выгребают все подряд.
Одиннадцатая минута пошла. График летит к чертям собачьим. Пора заканчивать и уносить ноги. Деловая беготня продолжается. Похоже, в доме масса макулатуры. На севере не затихает шквальный огонь. Там кому-то очень кисло приходится.