– А… – Кистен наклонился вперед, уперся локтями в колени. – Ну, он тебе все равно был не пара, любовь моя.
Я на всякий случай перешла к другой стороне стола.
– Рэйчел. Никакая не «любовь моя».
– Рэйчел, – тихо повторил он, и сердце у меня гулко стукнуло из-за силы, которую он вложил в это слово.
Я посмотрела в окно на заметенный снегом сад и кладбище за ним. Какого Поворота я делаю в собственной кухне на закате в компании двух голодных вампиров? Им что, некуда больше пойти? Покусать больше некого?
– – Он меня не бросил, – возразила я. Я достала жестянку с рыбьим кормом и покормила Мистера Рыбу. Отражение Кистена наблюдало за мной в темное стекло. – Он на время уехал из города. Оставил мне ключи и попросил присматривать за квартирой и проверять почту.
– А! – Кистен покосился на Айви. – И надолго?
Мне было не по себе. Я поставила на место рыбий корм и повернулась.
– Он сказал, что вернется, – заявила я и сама услышала за своими словами жестокую правду.
Почему он сказал, что вернется, если не потому, что к нему приходила мысль не вернуться?
Пока оба вампира обменивались понимающими взглядами, Я вытащила из своей колдовской библиотечки самую обычную поваренную книгу и с грохотом водрузила ее на стол. Я обещала Дженксу разогретую духовку.
– Даже не пытайся подцепить меня в момент депрессии, Кистен, – предупредила я.
– И не мечтал.
Протяжный негромкий голос намекал на обратное.
– Потому что тебе до Ника как до луны, – тупо сказала я.
– Высокая планка? – съязвил Кистен.
Айви взгромоздилась на стол возле десятигаллонного бака с соленой водой, обвив рукой колени и потягивая кофе – и все равно умудрилась сохранить хищный вид, глядя, как Кистен заявляется игрой на моих чувствах.
Кистен глянул на нее, словно прося разрешения, и я нахмурилась. Он поднялся, шелестя сукном и шелком, и наклонился ко мне через стол. Цепь закачалась, приковывая мое внимание к по шее, отмеченной тонкими, почти неразличимыми шрамами.
– Я люблю боевики, – сказал он, и я задышала чаще.
Под сухим запахом шелка я различала липнущий к Кистену аромат кожаной одежды.
– И что? – поинтересовалась я, злая, что Айви рассказала ему, ясное дело, о наших с Ником воскресных посиделках перед телевизором.
– И смогу тебя рассмешить.
Я долистала до самой замусоленной и заляпанной страницы книге, которую стащила в свое время у мамы. Там был рецепт сдобного печенья.
– Клоун Бонзо тоже может, только я с ним не встречаюсь. Айви облизала пальцы и показала мне: очко в мою пользу. Кистен улыбнулся, чуть сверкнув клыками, и выпрямился – удар почувствовал.
– Можно мне куда-нибудь тебя пригласить? – спросил он. – Невинное первое свидание – в доказательство, что не такой уж Ник особенный.
– Ой, хватит, – взмолилась я, не веря, что он опустился до такого.
Ухмылка мгновенно превратила Кистена в испорченного богатого бездельника.
– Если тебе понравится, ты признаешь, что ничего в Нике особенного нет.
Я полезла за мукой.
– Нет, – сказала я, взгромоздив ее на стол.
На небритом лице появилось обиженное выражение – деланное, но все же эффективное.
– Почему?
Я оглянулась на молча следившую за разговором Айви.
– Ты богат, – ответила я. – Нехитрое дело развлечь девушку, когда денег хватает.
Айви еще раз подняла пальцы:
– Второе очко, – сказала она, и Кистен нахмурился.
– А Ник, значит, голозадый? – хихикнул Кистен, стараясь скрыть злость.
– Следи за языком, – пригрозила я.
– Больше не буду, миз Морган.
Похотливая покорность в его голосе мгновенно вернула меня к воспоминанию о том лифте. Айви мне говорила, что Кистен кайфует от роли нижнего. Правда, я выяснила на опыте, что субмиссивный вампир все равно агрессивней, чем это приемлемо для нормальных людей. Но я не нормальный человек, я ведьма.
Я глянула ему в глаза, убедившись, что они вполне себе голубые. В отличие от Айви Кистен удовлетворял свою жажду крови до того, как она грозила взять власть над ним сама.
– Скажем, сто семьдесят пять на все свидание? – предложил он, и я поспешно нагнулась за сахаром.
Этот тип считает, что потратить почти две сотни на свидание – это мало?
– Сто? – спросил он.
Повернувшись, я увидела его откровенно удивленную физиономию.
– Мы в среднем тратили шестьдесят, – сказала я.,
– Черт! – ругнулся он и поколебался: – Мне можно сказать «Черт»?
– О Господи, да.
Айви хихикнула. Кистен насупил брови – кажется, в настоящей тревоге.
– О'кей, – сказал он, глубоко задумавшись. – Шестьдесят баксов на все свидание.
Я многозначительно на него глянула:
– Я еще не согласилась.
Он потянул носом воздух, вынюхивая мое настроение.
– Ты и не отказалась.
– Отказываюсь.
Он театрально поник, вызвав у меня невольную улыбку.
– Я тебя не укушу! – сказал он, невинно глядя голубыми пазами.
Я вытащила из-под стола самый большой из моих медных колдовских котлов. Для колдовства он уже не годится – со вмятиной от Айвиной головы, – а тесто в нем замесить можно. Припрятанный в нем пейнтбольный пистолет успокаивающе звяк-пул о металл. Я его переложила на полку подальше.
– А я тебе поверю, потому что… Кистен покосился на Айви.
– Потому что она меня в землю уроет, если я это сделаю.
Я принесла из холодильника яйца, масло и молоко, в душе надеясь, что никто из вампиров не уловит, что пульс у меня забился быстрее. Я знала, что искушение возникло не из-за бессознательно выделяемых ими феромонов. Мне просто нужно ныло чувствовать себя привлекательной, желанной. А Кистен шилом имел по соблазнению женщин – пусть всегда в своих интересах. Судя по всему, он постоянно заигрывал в поисках крови, как заигрывают некоторые мужчины в поисках секса. Но не хотела влиться в шлейф его теней, пойманных наркотической слюной его укуса. Не хотела мечтать о его прикосновениях, п том, как войдут в меня его зубы, наполняя эйфорией. Черт, я опять об этом думаю
– Зачем мне соглашаться? – спросила я, чувствуя, как горят щеки. – Ты мне даже не нравишься.
Кистен наклонился ко мне через стол. Безупречно синие глаза поймали мой взгляд. По беспутной ухмылке ясно было, что он заметил слабину.