Под царем плохо, но без царя ты оказываешься беззащитным перед набегом любых разбойничков.
Почему крестьяне кормили барона? Хлеб свозили, замок строили? Да он их оборонял, мирно жить позволял! Не жег, отбирал не все, на чужбину в рабство не прогонял, при набеге внутрь замковых стен впускал, а сам с дружиной шел на стены воевать.
Современным языком можно сказать, что государство – это честный централизованный рэкет во всеобщем масштабе. Плати! Слушайся! Но и самому жить и работать можно будет по-человечески.
Человек в государстве находится в динамическом равновесии двух противоположных стремлений: стремления к абсолютной личной свободе – и стремления к защищенности, уверенности, стабильности. И суть этого динамического равновесия такова, что в государстве он может жить полнее и делать больше, чем без государства.
Свободного одиночку вне государства схавают, как бы он ни был силен. Что означает «объявить вне закона» – хоть в Древнем Риме, хоть в средневековой Скандинавии, хоть в революционной России? Что государство тебя больше не защищает, ставит вне себя – теперь любой желающий, если сумеет и хочет, может убить тебя на месте, а твое имущество забрать себе. А хочешь жить нормально – изволь подчиняться и ограничивать себя.
Государство тянет в свою сторону – человек в свою. Мало свобод, пережим и зажим, – недовольны люди, теряют интерес, хуже работают, не чувствуют своей значительности каждый, – и слабеет государство, беднеет.
Слишком много свобод – налоги платить перестанут, законы исполнять перестанут, – расхлябается государство и развалится. Пока никто не перетянет одеяло – можно жить.
3. Динамическое равновесие. Под империей мы понимаем большое и разнонародное государство, где титульный народ силой присоединил к себе другие народы с населенными ими территориями и силой же продолжает их удерживать, причем завоеванные неравноправны в действительности с завоевателем, начиная с отсутствия права на свое самоопределение и кончая экономической и культурной подчиненностью. От обычного государства империю принципиально отличает «непереваренность» включенных народов и территорий, сохранение ими национального самосознания и самолюбия, осознание своей особенности и национальной отдельности, непрерванная историческая память и обычаи. От федерации империю отличает недобровольность, неравноправность и разностороннее подчинение провинций метрополии. Примерно так.
К чему всегда стремится империя? К расширению.
Почему? Потому что экстенсивный рост позволяет ей сделаться более энергичной, значительной, могучей, чем рост интенсивный.
Вот во второй половине XX века производительность труда и уровень технологий стали так высоки, эффективность высокотехнологичного оружия массового поражения стала так велика, что быть огромным уже не обязательно – качество государства может играть гораздо большую роль, чем его количественные размеры, простая масса. И Британская Империя как бы добровольно перестала существовать: выгоднее направлять энергию метрополии на собственное развитие, чем на удержание колоний и политически-принудительное получение дополнительной созидательной энергии с них. КПД интенсивного государства в этом случае оказался выше. Переводя в экономический аспект – выгоднее партнерствовать с бывшими колониями, чем иметь с них продукт и рабсилу, держа внутри империи. Навару больше получается, накладных расходов меньше: войска, подавление национально-освободительных движений, огромный чиновничий аппарат, коррупция большая, а жители колоний работать не хотят на дядю, из-под палки не то качество и количество продукта получается, и в армию в случае чего их нельзя мобилизовать – разбегутся, предадут, в случае войны с другим государством жди от таких колоний не поддержки, а ножа в спину.
Освободились колонии – и что, зажили лучше? Фиг. Свои тирании, гражданские войны, своя коррупция, разгильдяйство и прочие прелести. Чем кормиться? А вот выполнять экономические заказы большого дяди.
Получается, что сегодня огромные империи уже невыгодны, неэффективны. Вот они все, вроде, и полопались.
Раньше было не то. Пулеметов нет, авиации нет, автоматических станочных линий нет. Битву можно выиграть при численном перевесе противника максимум в два-три раза – за счет воинского искусства: качество вооружения примерно одно, и как правило «Бог был на стороне больших батальонов». Большое многочисленное государство и могучее государство были синонимами.
Вот империя и росла – крепчала. Но на каком-то этапе мудрые правители понимали, что – ша, хватит, надо останавливаться. А как? Укрепить границы, чтоб никто не полез – и переваривать скушанное. А как их укрепить?!
Минных полей и колючей проволоки не было. Значит, надо вломить соседям и создать «пояс безопасности», чтоб отодвинуть потенциальную угрозу подальше от своих границ. И границы расширялись да расширялись под этим лозунгом!
Зачем Кир Великий, владыка полумира, поперся за своей смертью в скифские степи? Никаких там богатств, ничего хорошего. А чтоб эти воинственные кочевники не грабили вечно его пограничные области. Пока держава его была мала – и скифы были далеко, и дела до них никому не было. Придвинулись сами к скифам – они стали досаждать. И вперлись «миролюбивые» персы на скифскую территорию – и огребли справедливо по первое число.
Чего хотели в XIII веке монголы от русских? Только одного: гарантий мира и признания своего права на занятую степную территорию, а славянские леса им на фиг были не нужны, они люди простора, кочевые, табунные.
Чего топали римские легионы аж в Армению, аж до Каспия? Ничего они с той Армении не имели, кроме головной боли. То она Ганнибала укрывает, который вообще чуть Рим не снес, то с Понтом объединяется и двухсоттысячной армией собирается отобрать римские восточные провинции, – дать по мозгам, чтоб сидела тихо!
Чего надо было Наполеону в России? Да чтоб не совалась в Европу своими армиями, не мешала переваривать Австрию, не помогала англичанам… вот корпуса под снежок и легли.
Империя лопает ровно столько, сколько может.
И что же происходит внутри нее? Народы, понимаешь, свободы жаждут. Знают, что они завоеваны и унижены, самостоятельная значительность их подорвана. Империя постоянно испытывает разрывающее усилие центробежных сил. Провинции хотят отделения.
А держится империя стягивающим действием центростремительных сил: включать в себя, поглощать, расти, крепнуть.
Империя существует в постоянном динамическом равновесии центростремительных и центробежных сил.
Вот к этой простой вещи мы так долго вели.
Выглядит это просто, но понимается почему-то редко. Политиками и гуманистами наворачивается на эту простую вещь масса пустых и прекраснодушных фраз.
Означает эта простая вещь, что как только империя что-то отдает она начинает разваливаться. Не потому разваливаться, что малость какую-то приграничную отдала, а потому разваливается, что центробежные силы начали преобладать над центростремительными, и отдача малости следствие того, тому свидетельство и признак.