Он позволял им поймать себя, повалить на землю и попрыгать на нем. Он вырывался со смехом и ревом и пытался двигаться в направлении ворот, а ребята гроздьями повисали у него на руках и ногах.
Они просто обожали его. И понятно почему.
Когда игра в то утро закончилась и приемные родители забрали детишек домой, семейство Перри решило продолжить игру. К шумному и веселому сражению подключились все, включая и Грейс. Даже Таш забыла о том, что у нее плохое настроение, заразившись общим весельем.
Брент был капитаном детской команды, а Маршалл возглавлял взрослых. Некоторые сочли бы такое разделение несправедливым, но только не дети, ведь в их команде был чемпион — Брент. Грейс большую часть времени бегала по полю, не представляя, что нужно делать, и в основном разглядывала Брента, который проносился мимо нее, бросая и ловя мяч, и ныряя в общую кучу-малу.
На него хотелось смотреть не отрываясь. Она настолько отвлеклась, что была совершенно ошарашена, когда в какой-то момент ей в руки вдруг попал мяч. Долю секунды она ошеломленно разглядывала его. И тут Бенджи закричал: «Лови ее!», обращаясь к Бренту, который оказался рядом с ней. Грейс оглянулась и увидела веселых чертиков в золотисто-карих глазах Брента, который уже летел на нее с ревом индейца племени апачи, вышедшего на тропу войны.
— Беги! — завопил Маршалл.
Грейс еще раз взглянула в глаза Брента, блестевшие озорно и азартно, и не стала дожидаться повторной команды. Она издала нечеловеческий визг, развернулась и бросилась к воротам, сопровождаемая гвалтом одобрительных возгласов и криков поддержки.
Но куда ей было тягаться с прыткостью Брента! Она не успела убежать далеко — он налетел на нее, сгреб в охапку, прижав к груди, и закружил так, что небо, облака и верхушки деревьев замелькали у нее перед глазами, как разноцветные стеклышки калейдоскопа.
— Хватит, Брент! — взмолилась она, вцепившись одной рукой в мяч, другой — в его толстовку, пытаясь удержаться изо всех сил. У нее кружилась голова и страшно болело в боку от смеха. Так она не хохотала уже очень давно. — Поставь меня. Поставь на землю. У меня голова кружится.
Ее сумасшедшее, глупое сердце билось и трепетало в груди, как рыба, выброшенная на берег.
Брент смеялся.
— Ну ладно, ты сама этого хотела, — пробормотал он, падая на колени и то ли роняя, то ли опуская ее на землю, которая продолжала бешено вертеться у обоих перед глазами. Она схватилась руками за его шею, падая на спину, и утянула его за собой.
— Оооох! — далеко не элегантный звук сорвался с губ Грейс, когда Брент придавил ее своим большим, теплым торсом к холодной траве.
Он усмехнулся:
— Извини.
Грейс тоже рассмеялась.
— М-м-м, — промычала она, закрыв глаза. — Все плывет.
Брент оперся коленом о землю между ее ногами и приподнялся, глядя на ее лицо. Его губы были совсем близко. Грейс была так прекрасна, что у него захватило дух.
— А я тебя отчетливо вижу.
Грейс открыла глаза, все еще улыбаясь. И вдруг она ясно ощутила его присутствие.
Только он.
Все остальное померкло и растворилось. Родственники, бегущие к ним, их хлопки, радостные вопли и смех. Автомобили, проезжающие по чересчур оживленной для воскресного утра трассе. Даже самолет над головой.
Она лишь чувствовала, как бьется сердце Брента, ощущала его теплое дыхание на своей щеке, слышала звук, с которым кислород резко заполняет и покидает его легкие, видела расширенные зрачки.
Брент тряхнул головой, пытаясь избавиться от шума в ушах, вызванного приливом крови.
— Это безумие, — произнес он.
Грейс смотрела, как шевелятся его губы, с которых слетали эти слова. Они были так близко.
— Да.
Не было необходимости спрашивать, что он имеет в виду. Она и так прекрасно знала: то, что по-прежнему происходило между ними, было безумием.
В этот момент Бенджи вспрыгнул на спину Бренту, вопя:
— Наша взялаааааа!
— Оооох, — снова застонала Грейс, когда Брент и Бенджи вместе навалились на нее своим весом. Это быстро вернуло ее в реальность, словно она получила удар электрошокером.
Все столпились вокруг, протягивая им руки, смеясь, помогая встать.
Вернулись машины, самолет, шум.
— Он у меня! — выкрикнула Таш, выхватив мяч из рук Грейс, которая не успела оказать сопротивление, и унеслась с ним прочь.
Бенджи издал радостный вопль и бросился вслед за сестрой. Брент, который потерял счет времени в те несколько катастрофических секунд, пока был придавлен к Грейс, сейчас больше не смотрел нее.
— Вперед, дети, вперед! — закричал он. — Бегите быстрее! — он пустился вслед за ними, удаляясь от Грейс. Он хотел убежать как можно дальше. У нее в волосах остались травинки. Ему хотелось снова придавить ее к земле и целовать медовые губы до тех, пор они оба не забудутся.
Он несся и несся, в надежде скрыться от своего безумия.
— Быстрее! — кричал он, догоняя детей, пока наконец не поравнялся с ними.
Не останавливаясь, он ухватил их за талии и поднял вверх совсем без усилий. Он держал одной рукой пятнадцатилетнюю девочку, а другой — семилетнего мальчика так, словно они были не тяжелее футбольных мячей. Таш и Бенджи визжали и хохотали, а когда Брент достиг ворот, они все вместе повалились на землю.
Семейство Перри аплодировало и поощряло их одобрительными возгласами. Маршалл издал свист такой мощи, что любой фермер-овцевод позавидовал бы. Бенджи, Таш и Брент вскочили. Они прыгали от радости и кричали друг другу: «Дай пять!»
У Грейс комок застрял в горле, когда она увидела, как Брент обнял детей за плечи и прижал к себе — все трое смеялись.
Сейчас, стоя там и смеясь вместе с ее детьми, он не был похож на серьезного врача неотложной медицинской помощи.
Он был похож на их отца.
Грейс улыбнулась, а комок в горле разрастался, грозя удушить ее, и тут внезапная мысль, пугающая своей очевидностью и определенностью, пронзила ее до самых костей.
Она любит его.
Она никогда не переставала любить его.
В ту ночь Грейс не могла уснуть. Она ворочалась с боку на бок, запутываясь в простынях, которые обвивались вокруг ее ног, и разрывалась между чувствами эйфории и отчаяния. В тишине ночи она быстро поняла, что озарение, снизошедшее на нее днем, ничего не стоит.
«Ты не можешь просто так снова впорхнуть в мою жизнь и начать с того места, где мы остановились».
Его окончательный приговор отдавался эхом в голове снова и снова, преследуя Грейс на протяжении нескончаемо долгой ночи. Он разбил вдребезги все ее несмелые надежды, все тайные фантазии, которые неизбежно натыкались на него, словно на айсберг в океане.