– А-ааа!!! – дружно завопили женщины в домах. – Аоо-оооо!!!
– Прыгучий, гад. – Аюб небрежно пнул Махмуда в пах и ударом приклада сбил его на землю. – Отвечай, придурок!
Шапи как раз успел забить клин под последнюю дверь. В двери всех домов тотчас же начали стучать, они тряслись от ударов – люди рвались выскочить на улицу. Но это было бесполезно, металлические массивные двери, забитые толстыми клиньями, превратились в ловушки. Послышался звон разбиваемых стекол, крик стал сильнее. В решетки вцепились чьи-то руки, стали их дергать изнутри. Какой смысл? Такие толстые решетки можно вырвать только тросом, прикрепленным к машине.
– Ты будешь говорить, сын осла? – буркнул Аюб, покосившись на калитку. – Тебе мало?
– Ты ответишь… – трясущимися губами шептал посеревший от гнева Махмуд. – Ты ответишь… Ответишь…
Я выглянула на улицу. Там, как ни странно, никого не было. Шум, поднятый семейством Бекмурзаевых, наверняка был слышен далеко. Но люди, судя по всему, не спешили вмешиваться в дела главы администрации, работавшего на федералов. Кто-то, видимо, сообщил, что к Махмуду ввалились свои, а не федералы. Я опять закрыла калитку и подумала: если сейчас Махмуд не «расколется», нам придется туговато. Ума не приложу, как можно будет сделать полный обыск всех домов, где сейчас бились в истерике раздавленные горем домочадцы! Разорвут ведь на части, голыми руками…
– Бензин, – Аюб кивнул в сторону навеса, под которым стояли машины. – Быстро!
Наши бойцы бросились к навесу. Вскоре они притащили оттуда канистры и принялись щедро плескать в окна, обливать крылечки домов…
– А ты не слишком ли увлекся? – тихо спросила я Аюба. – Ты что, собираешься…
– А ты вообще иди, – так же тихо ответил Аюб, не глядя в мою сторону. – Ты свое сделала. Иди, садись в машину. Если толпа будет собираться, скажешь им, от имени кого мы действуем.
Я не ушла – только отошла к калитке. Последние действия бойцов Аюба мне очень не понравились. Я собиралась вмешаться, если возникнет такая необходимость.
Дело продвигалось медленно – канистры быстро пустели, приходилось бегать, наполнять. Люди в домах стали кричать сильнее, бросать через прутья решеток в наших бойцов все что под руку попадется. Тогда Шапи сбегал под навес и выгнал на середину двора… бензовоз. Его отсюда не видно было, он где-то с краю стоял. Видимо, тот самый «левый» бензин, который гонит родственник Бекмурзаевых Адил!
Бойцы оживились. Приладили к цистерне гофрированный шланг и буквально за пять минут залили все дома бензином. Повсюду стояли лужи бензина, во дворе воняло, как в перерабатывающей секции нефтекомбината. Люди в домах перестали орать и теперь надрывно кашляли – надышались, видимо.
Махмуд сидел на земле, плечи его тряслись, взгляд казался безумным. Он что-то непрерывно шептал, качая головой и наблюдая, как перемещаются по двору наши бойцы.
– Четверо ваших мужчин мертвы, – сказал Аюб, когда бойцы закончили свою работу. – Мы не хотели этого, в этом ты виноват. Лично ты, ты понял? Ты вел себя как последний индюк. Так вот, четверо ваших мужчин мертвы… но все остальные пока живы. Твои женщины, которые еще родят детей. Твои дети, наследники рода… Ты давай, индюк, быстро думай. Кто такой тебе этот Хасан? Просто деньги, так ведь? Так. Думай. Клянусь Аллахом, если ты не выдашь мне Хасана, мы тебе тут такое устроим… Короче, в вашем тейпе не хватит живых, чтобы похоронить ваших мертвых. Думай быстрее!!!
– Его нет, – собравшись с духом, выдал Махмуд.
– Не понял? – Аюб прищурился и достал из кармана свою фирменную зиповскую зажигалку.
– Его Аликпер увез, – заторопился Махмуд, с ужасом глядя на зажигалку. – Вчера увез!
– Какой Аликпер? – уточнил Аюб.
– Кадырбеков Аликпер, – пояснил Махмуд. – Я ему позвонил, сказал про Хасана. Он приехал, забрал.
Ага. Это сын самого Кадырбекова, его правая рука, занимается всякими щекотливыми вопросами, от которых отец официально старается отмежеваться.
– А ты не врешь? – Аюб красноречиво щелкнул крышкой зажигалки.
– Клянусь Аллахом! – вскинулся Махмуд, становясь перед Аюбом на колени и простирая перед собой руки, как на молитве. – Клянусь – правда! Смотри все, где хочешь, ходи, смотри! Спроси женщин, детей, все тебе скажут – нет его! Аликпер увез!
– Похоже на правду, – кивнул Аюб, пряча зажигалку в карман. – И где он сейчас?
– Аликпер?
– Да на кой черт мне твой Аликпер! Хасан где?
– Как где? Естественно, в Белом Доме.
Тоже похоже на правду. Самое надежное место для содержания такого узника. Чтобы достать человека из Белого Дома (так у нас в народе называют здание администрации Кадырбекова), нужно располагать маленькой армией. Так ведь эту армию еще надо провести через город, напичканный федералами. Да, это самое лучшее место.
– Ясно, – Аюб с сомнением глянул на окна домов. Подтверждения спрашивать накладно, искать – тем более. – Ясно. Ну все, спасибо. Извини, что так получилось… Все, орлы, уходим!
И, развернувшись, направился к калитке. Наши бойцы поспешили последовать за ним – всем хотелось поскорее убраться из этого опозоренного двора.
– Дадашев! – крикнул вдогонку Махмуд. – Теперь-то ты уж точно труп. Клянусь Аллахом, больше недели ты не проживешь!
Ой, зря он это сказал! Я сделала ему знак, чтобы замолчал, но он был не в себе. Сидел на коленях, весь дрожал от горя и страшного унижения, впился взглядом в Аюба, словно ничего в мире для него в тот момент больше не существовало.
– Ты думаешь? – Аюб резко развернулся и кивнул бойцам: – Давай, заводите, я сейчас… Махмуд, ты в самом деле так думаешь?
– Аюб… – Я подбежала к нему, потянула его за рукав. – Пошли, Аюб, хватит. Не видишь, в каком он состоянии?
– А ведь он прав, – Аюб выдернул свою руку и вдруг, вскинув автомат, пустил в Махмуда очередь.
– О Аллах… – я вскрикнула – не ожидала такого. – Ты…
Махмуд распростерся на земле и продолжал смотреть на своего убийцу. Взор его медленно угасал, на аллее появилась еще одна лужа крови.
– Ты совсем с ума сошел? – Я была в шоке, даже не знала, как теперь с ним говорить – он казался совершенно неуправляемым. – Теперь тебя убьют как минимум пять раз!
– Пусть тогда убьют сто раз. – Аюб выхватил из кармана зажигалку, высек огонь и бросил ее в лужу бензина, которая образовалась от ручейков, натекших из домов. – Бежим!
И, схватив меня за руку, потащил к калитке. Покидая двор, я краем глаз отметила, что по бензиновым дорожкам к домам быстро бегут синие огоньки.
Через несколько секунд мы уже мчались вниз по улице, к выходу из села. Я, обернувшись, смотрела в заднее стекло. Над усадьбой Бекмурзаевых поднимались столбы пламени. Наши соплеменники остались в своих домах, будучи накрепко заперты, им не выломать решеток на окнах… И пусть это была семья предателя, но… Все же это были люди. И сейчас они горели заживо…