* * *
Мы ехали в Первомайскую. Когда мы удалились от Челушей на безопасное расстояние, Аюб связался с Саладином и коротко доложил о результате акции. Вернее, он сказал, что удалось установить, где сейчас Дед, но для этого пришлось уничтожить всю семью. Каким образом – не сказал. Саладин пожелал немедленно встретиться и сказал, чтобы мы отправлялись в Первомайскую. Там будет ждать его человек, покажет, куда проехать.
Я всю дорогу молчала – никак не могла выйти из шокового состояния. Нет, я понимаю, что с предателями надо бороться. Но тот способ, к которому прибегнул Аюб, это, извините… Лучше бы он их всех расстрелял.
– Да не переживай так, звезда моя, – сказал Аюб, заметив, в каком я состоянии. – Ваха и Умар не скажут, что это были мы. А больше нас никто не видел. Кто-то приехал, набедокурил… Поди знай, кто такие!
Вот он о чем! Он думает, что я только из-за этого переживаю? Сейчас я вообще жалела, что когда-то связалась с этим маньяком. Впрочем, меня никто и не спрашивал, его просто отрядили к Деду для выполнения особых поручений. Вот он и выполняет – на свой манер…
– Ты подставил и Ваху, и Умара, – устало пробормотала я. – Теперь, чтобы узнать, кто к ним заезжал, их будут пытать. И, возможно, поступят с семьями точно так же, как ты поступил с Бекмурзаевыми.
– Да брось ты! – весело отмахнулся Аюб. – Кто знает, что это сделали именно те, кто заезжал к Умару и Вахе? Нет, я за это не беспокоюсь. Отдыхай, все нормально.
Меня коробила его дебильная веселость, и, чтобы испортить ему настроение, я сказала:
– Я-то отдыхаю… А ты думай, как тебя сейчас встретит Саладин. Он, между прочим, хотел, чтобы обошлось без лишней крови…
В Первомайской нас отвели в какой-то дом на окраине села, там мы встретились с Саладином. Это был мужчина лет тридцати пяти, с небольшой аккуратной бородкой, роскошной шевелюрой, невысокий, худощавый, внешне очень похожий на Че Гевару и, по всей видимости, гордившийся этим сходством. Рядом с красавцем Аюбом он выглядел школьником.
– Так это ты заместитель Деда? – спросил он, рассматривая меня. Он так и сказал – «заместитель», по-русски.
Я неуверенно кивнула, хотя меня никто заместителем не назначал. Заместитель – это тот, кто может заместить начальника в его отсутствие и полноценно руководить делом. Руководить нашей миссией без Деда не может никто, она автоматически аннулируется. Я же просто считала себя первой помощницей, это более соответствовало действительности.
– Кажется, я тебя знаю, – сказал Саладин, здороваясь за руку с Аюбом. – Ты брат Сулеймана?
– Так точно, – Аюб широко улыбнулся. – Тот самый непутевый брат.
Сулейман Дадашев – амир, командир одного из отрядов моджахедов. Это он рекомендовал Аюба в качестве «офицера для особых поручений». Саладин не стал спрашивать, почему такой орел – и не в отряде, видимо, знал всю подноготную этой славной семейки.
– Ну давай, рассказывай, – потребовал он, садясь за стол. – Как вы докатились до жизни такой…
Аюб коротко и толково изложил наши похождения. Я думала, что он станет юлить, мол, зажигалка нечаянно выпала и так далее… Но он сразу выложил всю правду, ничего не утаив.
«Ну, орел – теперь тебя точно расстреляют! – подумала я. – Сейчас выведут во двор, дадут кувшин, дадут пять минут для последнего намаза, и…»
– Мы возьмем это на себя, – выслушав Аюба, спокойно кивнул Саладин. – Давно пора было наказать этот гадючий выводок.
Я обомлела. Не ожидала, что он так отнесется к сожжению людей заживо. Такой на вид интеллигентный, доброе лицо…
– Оружие отдайте своим бойцам, – сказал Саладин, вставая из-за стола. – Поедете со мной.
Аюб отдал автомат и гранаты Шапи, я сдала гранату, а пистолет оставила. Я никогда с ним не расстаюсь, он спрятан надежно, при обыске мужчины его не касаются.
Мы с Аюбом сели в джип Саладина, за рулем был его водитель, и помчались быстрее ветра. Я заметила, что ни Саладин, ни его водитель также не имеют оружия. Учитывая тот факт, что нас в машине было всего четверо, из которых одна – женщина, можно было опасаться, что мы станем легкой добычей федералов.
«И не боится он так вот раскатывать по зоне ответственности федералов? – подумала я. – За его голову обещают немалую сумму, вдруг найдется желающий поправить свое благосостояние?»
На постах нас пропускали без задержки – на лобовом стекле джипа был прикреплен «вездеход». Пару раз джип остановили, проверить документы, но Саладин предъявил какое-то удостоверение, и нас пропустили даже без обязательного досмотра. Интересно…
Вскоре я поняла, что мы едем в Грозный. Я опять удивилась: и не боится он ехать один, без оружия и сопровождения, в самое логово федералов? Саладин выглядел беспечно, в точности как мой придурковатый дружок, три часа назад спаливший целую семью. Мне показалось даже, что они как будто сделаны из одного теста. Этакие два брата-акробата, сыны дегенерата…
В город мы заехали уже в сумерках. Останавливаться приходилось на каждом посту, и «вездеход» не помогал – у них сейчас усиление. Но удостоверение Саладина всякий раз оказывало магическое действие, и нас беспрепятственно пропускали.
– Вот черт… – растерянно пробормотал Аюб, когда мы подъехали к посту у комплекса правительственных зданий.
Да, было отчего растеряться. Если бы мне раньше кто сказал, что один из Большой Восьмерки по своей воле собирается прокатиться в администрацию, я бы долго смеялась. Да этот Саладин просто сумасшедший! Интересно, за каким чертом этот сумасшедший нас тащит с собой?
На посту нас остановили, проверили документы, и впервые удостоверение Саладина не оказало нужного действия. Нужно было указать, к кому конкретно мы направляемся, и созвониться с этим человеком. Саладин назвал Аликпера и сказал, что хотел бы переговорить с ним сам. Ему предоставили такую возможность. Спустя две минуты нас пропустили. Чудеса!
У ворот был еще один пост, но тут нас проверять не стали, а при нашем приближении ворота сразу распахнулись – видимо, бойцы получили соответствующее распоряжение. Мы въехали во двор, поставили джип на стоянку и вышли.
Аюб крутил головой во все стороны: здесь он был впервые, по въевшейся в кровь привычке старался запомнить обстановку. Как только мы вышли, нас тотчас же окружили десятка полтора кадырбековских гвардейцев – здоровенные парни, вооруженные до зубов.
«Попались! – мелькнула паническая мысль. – Сейчас положат всех на землю, свяжут и потащат пытать!»
Гвардейцы обращались с Саладином почтительно, словно это был какой-то важный представитель, прибывший с официальным визитом. Извинившись, мужчин проверили металлодетектором, на меня никто и не глянул. Шофера оставили у джипа, а нас троих повели куда-то за угол, минуя вход в здание администрации.
За зданием администрации располагался одноэтажный дом, похожий на склад. Мы спустились по ступенькам и вошли в подвальное помещение. Здесь было чисто, под потолком горели лампы дневного света. По обеим сторонам длинного коридора располагались зарешеченные камеры. Судя по всему, это была та самая личная тюрьма кадырбековского клана, о которой столько говорят в народе.