— Ну и дебил этот Стас! Сам себя сдал, дубина! Теперь ты сдашь его ПРОФСОЮЗУ — как пить дать…
Оксана опять помотала головой и вновь бросилась мне на грудь, причитая что-то совсем уже странное:
— Господи, я ведь прекрасно знаю, что будет потом… Я ведь только для тебя старалась… Только для тебя!!! Я так тебя ждала, любимый мой! — И вдруг как впилась в мои губы затяжным поцелуем! Вот так на тебе! Крепился я от силы три секунды — не судите строго… У меня почти три недели не было женщины, а тут вдруг откуда ни возьмись в моих объятиях очутилось прекрасное тело, родное, любимое, до боли знакомое… Эх, черт бы побрал этот скрипучий трельяж в прихожей и скверную привычку хозяйки носить такие тугие трусики!
Возвращаться в Верхний Яшкуль без меня Саша Шрам и Коржик категорически отказались. Единственное, на что удалось мне их удалось совратить, — это прошвырнуться к выезду из города около шести часов вечера и предупредить Валеру Базырова, чтобы возвращался домой один. Когда бойцы уехали, я позвонил Бо и сказал, что в связи с архиважным мероприятием временно побуду в городе, и попросил прислать утречком немного денег на карманные расходы — ну… «лимонов», пожалуй, двадцать.
— Офуел? — обеспокоенно поинтересовался Бо. — На хера тебе там оставаться? На хера тебе столько бабок? Опять на жопу приключений ищешь?
Я заверил в полной безопасности данной акции и попросил его сотовый телефон, которого вроде бы в природе вовсе не существует. Возмущенно хрюкнув, Бо пробурчал что-то нечленораздельное и отключился.
Затем я созвонился с Серегой Айдашиным — помощником Славы Завалеева, и мы условились о месте завтрашней встречи. Последним, кого я побеспокоил во благо организации завтрашней акции, был Стас. Запоздало поинтересовавшись насчет моей «Нивы», я с удовлетворением узнал, что хозяйственный Стас загнал мою тачку в его пустующий гараж за энную сумму. Попросив Стаса прихватить мою профсоюзную экипировку, припрятанную в «Ниве», я сообщил, что буду рад видеть его завтра в 9.00 у Оксаны дома.
Вскоре приехали бойцы.
После ужина мы с парнями долго репетировали небольшую сценку, которую нам завтра предстояло разыграть перед немногочисленной публикой. В роли главного героя выступал Саша Шрам — он из нашей команды оказался самым молодым и неиспорченным на вид. Закончив репетицию, мы разошлись по разным комнатам и улеглись почивать. Не знаю, чем там занимались парни, а мы с Оксаной полночи обсуждали превратности судьбы, выпавшие на нашу долю, и в процессе этого унылого мероприятия пришли к единому мнению: спасение утопающих — дело рук самих утопающих. В завершение я сказал, что она передо мной в неоплатном долгу и я ее прощу только в том случае, если она будет принадлежать мне в разнообразных ракурсах 365 раз. Скорбно вздохнув, Оксана согласилась и моментально сократила долг до 362 раз — на большее меня не хватило…
К семи утра приперся посыльный от Бо — привез двадцать «лимонов» и «Билайн».
К 9.00 прибыл Стас и привез то, что я просил. Совместно позавтракав, мы всем комплектом, исключая Оксану, выдвинулись к скверу Героев Революции, где спустя полчаса подобрали заспанного Серегу Айдашина.
— Стольник гони, — аппетитно зевнув, потребовал Серега. — И — вот координаты. Можете названивать сколько влезет — ориентировочно через сорок минут и до обеда трубку буду брать только я, — он протянул мне стандартный листок, на котором был записан адрес, телефон и ФИО владельца квартиры.
— А стольник зачем? — поинтересовался я, протягивая Айдашину стотысячную купюру. — За заслуги?
— За ширево, — пояснил Серега, выбираясь из машины. — Две пайки как раз обойдутся в стольник, — и быстро потопал куда-то прочь из сквера.
Тут я считаю своим долгом кое-что пояснить. Заместитель начальника СБ нашей фирмы Серега Айдашин в свое время работал оперуполномоченным и сохранил массу старых знакомств, которые на разных этапах его нынешней деятельности неоднократно пригодились как ему лично, так и разным товарищам его ближайшего окружения. вчера Я попросил его подыскать квартирку с телефончиком, по которому можно было бы навести справки определенного характера, не опасаясь, что хозяин данного телефона потом вспомнит, что кто-то звонил и чем-то интересовался. Как вам просьба? Я бы, например, ни в жизни ничего подобного отыскать бы не смог. А он — запросто. Подробности Серега раскрывать не счел нужным, но я понял, что он оккупировал жилище какого-то конченого наркомана, вкатив которому в течение определенного времени пару доз можно было пользоваться его телефоном в свое удовольствие.
Выждав полчаса, мы покатились в Октябрьский район и припарковались неподалеку от приемного покоя райбольницы. Я прихватил Сашу Шрама — основного героя водевиля, и мы беспрепятственно просочились в отделение неотложки.
Дежурная бригада «Скорой» — молодой симпатичный врач, медсестра и толстый лысеющий водила, — только что заступившие на смену, скучно пили чай.
Вломившись в комнату отдыха, Саша Шрам, отчаянно жестикулируя и чуть не плача, начал повествование о злобном отце-кровопийце, заточившем дома красавицу дочь, которая любит его, Сашу, без памяти, но боится ослушаться отца. Они давно подали заявление в загс, и вот сегодня срок — надо регистрироваться. А кровопийца — не пускает. Они договорились — Саша и его возлюбленная — что сегодня, часиков в одиннадцать, она рухнет замертво посреди комнаты и закатит глаза — кровопийца, само собой, должен вызвать «Скорую». Так вот — спасите любовь, люди добрые! Когда поступит вызов, давайте сделаем так: вы посидите себе в кафе — тут неподалеку, а Саша с друзьями, переодевшись в белые халаты, изобразит бригаду и умыкнет любимую. А потом — загс, регистрация. Кровопийце придется смириться с судьбой — он любит дочь, но не желает признаваться даже себе в этой маленькой слабости. Ну, естественно, вознаграждение: каждому — по «лимону». Сколько вы там в месяц получаете? Ну вот видите, хорошая прибавка к основному заработку, да еще за благое дело.
Бригада с полминуты переглядывалась, многозначительно хмыкая и пожимая плечами. Затем самый мудрый — лысеющий водила — авторитетно поинтересовался:
— А ну-ка телефончик, адресок…
Тут я выступил из-за спины Саши Шрама, который, тупо уставясь перед собой, изображал прострацию, и выдал:
— Переулок Демьяновский, 33, 2-88-88.
— Ага! — воскликнул водила и извлек из тумбочки потрепанный справочник. — А фамилия ихняя как?
— Хохотуновы, — с готовностью сказал я. — Невесту зовут Люсей — я ее брат. — Водила раскрыл справочник и начал мусолить замызганные страницы.
— Как зовут, говоришь? — уточнил он.
— Люся, Люся, — напомнил я. — Только трубку возьмет отец — он ее к аппарату не подпускает.
— Квартира Хохотуновых? Ага… Люсю позовите, пожалуйста. Кто? Да знакомый ее… куда? Да погодите вы… Тьфу! — Положив трубку на место, водила озадаченно крякнул и резюмировал: — Какой грубый ваш папочка! Скажи он мне такое при личном общении — я бы ему устроил…