— По веревке. Запросто.
— Хорошо, учтем, — не стал спорить Ольшанский. — Можно поставить одного на угол, чтоб видел торец и подъезды одновременно. Ну а всем остальным, думаю, можно спокойно, без разведки…
— Совсем без разведки нехорошо. — Стёпа покосился на доктора (тот одобрительно кивнул). — Петрович, пять минут ничего не решают. Давай не будем нарушать традиции.
— Ну хорошо, хорошо, делайте, как считаете нужным. — Петрович с несчастным видом вздохнул. — Только делайте побыстрее, уйдёт же ведь!
— Если на месте — не уйдёт, — успокоил его Стёпа.
— А если не на месте? — прицепился доктор.
— Тогда будем ждать, пока не появится, — решительно заявил Петрович. — Семён, ты почему такой трудный? Неужели непонятно: этот тип для нас — очевидная ключевая фигура!
— Этот тип для нас — очевидная подстава, — возразил доктор. — Так что не стоит ни на секунду забывать об этом.
— Хватит спорить, стратеги, — вмешался Стёпа. — Сейчас всё выясним. Мы с Юрой проверим обстановку, а вы будьте наготове.
Стёпа с Юрой отправились на разведку, а мы остались ждать.
Я наблюдал, как они идут к дому, и пытался бороться с растущей тревогой, что без спросу вползала в душу, заставляя сердце биться чаще, и позвякивала невидимыми молоточками в висках.
Мы стояли довольно далеко от дома, а коллеги, как нарочно, двигались неспешно и даже вальяжно (только потом я сообразил, что это явление иного характера, так нужно, чтобы успеть как следует осмотреться по ходу движения и внимательно изучить подступы), так вот, когда они таки добрались до дома, я уже был основательно на взводе.
Вот сейчас они войдут, и (тьфу три раза!!!) вдруг начнется стрельба…
И что делать?!
Что значит «будьте наготове»? Хватать автоматы, бежать к подъезду?
Почему никто не определил позиции и очередность действий?
Отчего не было указаний на крайний случай?
Доктор и Спартак молчат и внешне вроде бы не рефлектируют. Выходит, они знают, что делать? Или, как и я, молча переживают и надеются на благоприятный исход?
Заметили, сколько вопросов? И пока что ни одного ответа.
Чёрт знает что… С такой работой недолго и неврастеником стать.
Юра быстро открыл номерной замок на первом подъезде, впустил Стёпу, а сам направился к соседнему блоку. Несколько секунд, и он тоже скрылся в подъезде.
— А поче…
— Камера, — мгновенно ответил доктор. — Если пациент в самом деле Юрин преподаватель и у него на площадке есть камера, он может его опознать.
— А второй…
— Смежный блок, чердак, стандартная проверка на случай возможной засады.
— Да брось ты, Семен. — Ольшанский неодобрительно покачал головой и принялся раскуривать трубку. — Алекс, не слушай его, я же говорю — у нашего светила аллергия на дым…
А доктор тоже нервничает. Обычно он выслушивает вопрос, бросает намёк-другой и даёт мне возможность самому подумать и ответить. А сейчас это выглядит так: «Заткнись, не мешай… Не до тебя сейчас, тупица!»
У Петровича заметно дрожат пальцы, и трубка прыгает в руке…
Да я не один такой! На самом деле всё очень непросто и драматично, уж если такие опытные зубры рефлектируют…
А то, что Спартак невозмутим и спокоен, вовсе ничего не значит. Он вообще по жизни такой, как и Стёпа, они оба умеют сохранять невозмутимость даже в минуты смертельной опасности. Потому что это жизненно важно для всей команды. Если, например, наш инженер начнет рефлектировать, когда на УСТРОЙСТВЕ, которое он обезвреживает, бежит обратный отсчёт, толку от этого всё равно никакого не будет, а в случае его ошибки, спровоцированной волнением, мы все можем взлететь на воздух…
Вскоре наши разведчики вернулись. Каждый вышел из своего подъезда, при этом Стёпа ухмылялся, а Юра выглядел смущенным.
— По обоим блокам и чердаку чисто, — сообщил Стёпа. — Никаких засад. Входы в подвал в этих блоках отсутствуют. Так что маршрут отхода понизу тоже отпадает.
— У вас были какие-то проблемы? — спросил я, в упор глядя на Юру, мне было любопытно, отчего он смущается.
Юра скромно отмолчался, а Стёпа сообщил, что Копперфильд из нашего колбасоеда вышел весьма посредственный: обещал, что зайдёт в первый блок через чердак и они спустятся вместе, но не смог вскрыть замок. Задача, на мой взгляд, невыполнимая, так что вроде и смущаться нечего (Юра с одной стороны люка, замок с другой). Однако Юра начал оправдываться, что просто не удалось нормально отжать люк, — вот если бы у него была при себе фомка…
— Не забывайте про квартиру, — перебил его озабоченный доктор. — В том числе и про соседние квартиры.
— Засада в квартире — на группу? Маловероятно, — возразил Ольшанский. — Они прекрасно знают, что мы всей толпой туда не пойдём и обязательно рассредоточимся.
— Всё равно не стоит полностью исключать этот вариант. — Доктор упрямо стоял на своём.
— Не будем исключать, — нетерпеливо отмахнулся Ольшанский. — Давайте рассчитаемся да пойдём уже работать…
* * *
Расчёт у нас получился такой: группа захвата, группа обеспечения и дежурное транспортное средство. То есть Ольшанский, Стёпа и Юра подъехали на «Кашкае» и сразу пошли в первый подъезд, мы со Спартаком подогнали «таблетку» поближе, спешились и этак ненавязчиво остались страховать, а доктор, которому выпала честь работать «дежурным транспортным средством», проехал по шоссе до дальней оконечности дома и стал поджидать там на случай, если наш клиент проявит нездоровую прыть, всех обманет и побежит в ту сторону. Да, мы со Спартаком благоразумно рассредоточились: я встал на углу, чтобы видеть одновременно лоджию на девятом этаже и подъезд, а Спартак занял позицию напротив подъезда, рядом с «таблеткой».
Я стоял на углу, оглядывал «зону ответственности» — балкон, подъезд, лениво прогуливающийся у «таблетки» Спартак — и вполне жизнерадостно напевал «Ландыши» (нет, это не мой стиль, от Юры подхватил). Согласен, явных поводов для хорошего настроения нет, но на фоне только что пережитых страхов и волнений вот эти два факта — «кругом чисто» и «засаду на группу в квартирах делать нецелесообразно» — вполне достаточный повод для оптимизма и ощутимого прироста самочувствия. Да и обстановка не даёт оснований для беспокойства. В зоне видимости нет подозрительных скоплений людей и отсутствует большегрузный транспорт (мобильное местечко для размещения противника, после некоторых событий я в курсе, что окопы рыть не обязательно, можно подвезти личный состав к месту операции в фуре или даже на «автовозе»).
Всё в порядке. Нет, не буду повторять довод Ольшанского насчёт того, что у доктора паранойя, это грубо и неправильно, но… Док у нас очень умный и много думает, отсюда мнительность и обилие нехороших умозаключений, которые для среднего гражданина — вроде меня — либо вовсе недоступны, либо доступны далеко не сразу. И в этой сиюминутной недоступности есть своя мудрая функциональность, в противном случае все мы разом подпрыгивали бы по любому поводу, в итоге очень быстро превратились бы в неврастеников и выполнять задачи было бы просто некому. Так что это правильное распределение: каждой команде — по одному интуитивному камраду, одержимому манией преследования, — больше не надо, это уже будет вредно.