Впрочем, никаких мер я принимать не стал.
Сзади идёт замыкание, пусть дорабатывают. Моя же задача: ходячий пункт боепитания для ударной группы.
В операторской было двое.
Один лежал на полу, подплывая кровью, и признаков жизни не подавал.
Второй, с перебинтованной головой, пытался обнять Комиссарова и бормотал бессвязные обрывки фраз.
Комиссаров отпихивал его, сердито ворча:
— Да погоди ты, некогда! Сядь пока, не мешай!
— А лучше быстро скажи, кто где находится, — попросил Стёпа. — А то вот так с ходу и не разберешься.
Увы, знакомый Комиссарова был невменяем. То ли пережитое на него так подействовало, то ли здорово ударили по голове, но он не мог сказать ничего путного, а только тихо повторял:
— Расстреляли… Они их расстреляли!
В коридоре шлепнул одиночный выстрел, и к нам присоединились Спартак с Юрой.
— Ладно, быстро грузим обстановку, — скомандовал Стёпа. — Спартак, возьми коридор. Остальные — взяли каждый по панели, надо бегом разобраться по личному составу. У нас от силы минута!
Спартак изготовился за дверным косяком в направлении лестницы, а мы стали лихорадочно изучать картинки с камер наблюдения.
Перед нами стояла трудная задача: за минуту сориентироваться, выяснить, где находятся оставшиеся враги, и принять решение по дальнейшему продвижению.
На двух симметричных площадках во дворе стояли четверо бойцов: двое на одной и двое на другой. Это были точно такие же позиции, как и в первом карауле, но бойцы, вместо того чтобы наблюдать за подступами к объекту, все как один смотрели в сторону караулки и как будто к чему-то прислушивались.
— Услышали, нет? — уточнил Стёпа.
— Не знаю. — Добросовестный Комиссаров, как обычно, не стал обнадёживать. — У нас никогда такого не было, чтоб на нулевом этаже стреляли. Вообще в караулке никогда не стреляли. Так что даже и не в курсе, слышно со двора или нет.
Ещё двое бойцов стояли на площадках периметра, на некотором удалении от караульного дворика, по одному с каждой стороны. И как минимум с десяток человек лежали на топчанах в комнате отдыха. Меня немного удивило, что люди завалились спать в захваченном карауле (!), но я не стал заострять на этом внимание. Мало ли, может, они тут уже давно, привыкли, обжились, освоились…
Разобравшись по людям, Стёпа принял решение:
— Если выйдем наверх, будет большой разброс целей. Комната отдыха, двор, периметр… Вот что, примем их в коридоре, в два уровня. Андрей: тревога, стрельба в шлюзе, все бегом туда, кроме, пожалуй, периметра. Нормально?
— Нормально, — одобрил Комиссаров. — Если периметр оголить, будет подозрительно. Командовать?
— Да, давай.
Комиссаров врубил громкую связь и командирским тоном рявкнул:
— Внимание, стрельба в шлюзе! Все бегом к лифту, кроме периметра! Шевелись!!!
Четверо во дворе тут же спрыгнули с площадок и припустили в караульное помещение.
Мы выбежали из операторской и в два уровня изготовились в коридоре в сторону лестницы. Спартак и Юра легли на пол, а Стёпа с Комиссаровым присели на колено. Я безопаснее всех устроился в дверном проёме, развязал мешок и на всякий случай приготовил гранаты.
— Начинаем мы с Андреем, — скомандовал Стёпа. — Вы вступаете на счет «четыре», мы меняем магазины. Алекс, гранаты отложи, держи наготове два ствола. Если не успеем до второй волны, передашь. Приготовились…
Через несколько мгновений с лестницы в коридор ссыпались четверо бойцов, по которым наши отработали парами с интервалом в три секунды. Передавать оружие не пришлось, все перезарядились сами, а второй волны не было.
Выждав с десяток секунд, Стёпа сокрушенно покачал головой:
— Чёрт… Придется выходить. Работаем парами, Алекс в замыкании. Вперед!
Не заходя ни в одно из помещений караула, мы сразу выскочили во двор.
Там было пусто.
Наши по парам метнулись к калиткам и бегом сняли обоих бойцов на площадках периметра. Из караулки никакой активности так и не последовало.
— Странно. — Стёпа пожал плечами. — Пошли посмотрим, что там за беда такая…
* * *
Я ошибся. Люди, лежавшие на топчанах, не спали.
Они были мертвы.
Под топчанами, на полу, тоже лежали трупы.
Это был весь личный состав караула, некоторых Комиссаров опознал. Все ранения были огнестрельными, в основном в голову и в грудь.
Мне почему-то стало не по себе. Да, мы сами по дороге сюда извели немало народу, но когда я узнал, что здесь лежит весь караул, за исключением начкара, у меня возникло желание убраться из этого страшного места подальше и побыстрее.
Не караул, а просто мертвецкая какая-то…
Возле одного тела Комиссаров задержался. Преклонил колено, опустил голову и горестно пробормотал:
— Вот же не повезло парню…
— Друг? — участливо спросил Юра.
— Однокашник. В штабе работает. Работал… Вот это он прокатился на учения в караул…
Думаю, в этот момент Комиссаров невольно сравнил две судьбы. Он ведь тоже приехал на учения в караул. И по логике событий должен был погибнуть. Но в его случае судьба распорядилась по-другому.
Единственный выживший из караула, начкар, когда сообразил, что всё кончилось и ему более ничего не угрожает, сразу сошел с ума. То есть я не силен в психиатрии, и вполне возможно, мне просто так показалось. Но судите сами: если до этого он вел себя как сомнабула и тихо повторял «они всех расстреляли», то теперь вдруг резко возбудился, стал плакать и кричать:
— Я выжил! Господи, спасибо! Всех убили, а я выжил!!!
И при этом он пытался всучить нам ключи от машины:
— Она хорошая! Хорошая машина, правда! Берите, вы заслужили! Вы меня спасли! Спасибо вам, спасибо! Я выжил!!! Возьмите мою машину…
— Надо бы его куда-то изолировать, — озабоченно пробурчал Стёпа.
Вот что с людьми делают сильные переживания.
Между делом поднялись Петрович с Евой и с ними пленный инженер.
Оказавшись на поверхности, Петрович сразу засел за телефоны и первым делом связался с доктором.
Немного поболтав с доктором, Петрович изменился в лице и протянул телефон Стёпе:
— Есть очень интересная информация…
Стёпа недолго слушал, потом нахмурился и потребовал:
— Сориентируй… Угу… Угу… Понял. Жди, сейчас будем.
Вернув телефон Ольшанскому, Стёпа быстро отдал распоряжения:
— Петрович с Евой, остаётесь на охране караула. Это будет недолго, док сказал, что скоро сюда прибудут войска. Так, а мы бегом выдвигаемся на причал, тут недалеко. Алекс, возьми мешок с боезапасом.