— Да, — подтвердил Эдик, распустив свирепую физиономию в благостной улыбке. — Небо — да…
— Это все ерунда, что на природе небо ближе, — Лев Карлович мечтательно прищурился вдаль. — Оно везде одинаковое. Просто в городе мы на него не смотрим. Эдик, ты когда в последний раз видел на… ну, хотя бы, к примеру, на Кутузовском, — когда видел человека, сосредоточенно глядевшего в небо?
— Эмр… Уомм… Гхм… — Эдик заметно напрягся и принялся чесать гладко бритый затылок.
— Эдик, выражайся членораздельно! Конкретизирую: когда ты в последний раз видел на Кутузовском человека, застывшего столбом, приложившего ладонь козырьком ко лбу и глядящего в небо?
Эдик в замешательстве пожал плечами. Что-то ничего подобного не припоминается… Столбом, козырьком, в небо? Нет, такой господин на Кутузовском сразу бы бросался в глаза. Наверняка бы запомнился. Другой вопрос, что выглядел бы такой господин как последний идиот…
— Можешь не напрягаться, Эдик. Мы, горожане, не смотрим на небо. Нам некогда. Мы всегда спешим.
— Да уж, это точно… — привычно поддакнул Эдик, но в тоне слегка обозначился вопросец: «А какое, вообще, это имеет отношение к делу? Или просто так — маразм?»
— Да просто так, вне всякой связи, — пробормотал вдруг Лев Карлович, по-прежнему глядя вдаль.
Эдик от изумления икнул, отвесил челюсть и уставился на хозяина с суеверным ужасом. Нет, понятно, что гений, но… Неужели и в самом деле, как шепчутся сотрудники, — мысли читает?
Лев Карлович, отметив реакцию подчиненного, рассеянно хмыкнул:
— Летаем черт-те куда, тратим деньги… А тут, под самым боком, сорок километров всего… А здорово-то как! Ты смотри, прямо парадиз какой-то. Так хорошо, что даже нервничать не хочется…
— А вам и не надо! — справившись с челюстью, горячо заверил Эдик. — Вы отдыхайте, я сам. Вам только на последнем этапе подключиться на минутку, папой поработать.
— Папой?
— Ну да.
— Хм… В смысле — римским?!
— Нет, его папой, — Эдик едва заметно двинул подбородком в сторону инструктора, мирно скучающего на раскладном стульчике в тридцати метрах ниже по склону.
— Но почему «папой», Эдик?
— А потому что вы его заново родите. Ну, в смысле, де-факто выйдет именно так…
— Хм… Интересное сравнение… Хотя довольно неожиданное…
— Есть предложение, — польщенный Эдик тут же расправил плечи и глянул орлом.
— Слушаю.
— Ногу прострелить.
— Чего-чего?
— Можно в принципе руку, — заторопился Эдик, не встретив ожидаемого энтузиазма. — Просто ногу лучше. Проверено. Рука — да, больно, все такое, но… Когда на двух ногах — уверенно чувствует себя, крепко стоит на земле. А если на одной, значит…
— !!!???
— Ну, это… чтобы, значит, доходчивее было, — окончательно смутившись, промямлил Эдик. — Чтоб, сволочь, сразу проникся, в какое дерьмо угодил…
— Что за вздор, Эдик?!
— Да нет, это я просто так…
— Еще раз услышу подобную гадость — накажу! На вид вроде такой взрослый…
— Просто досадно, — Эдик метнул исподлобья неприязненный взгляд на ничего не подозревающего инструктора. — Такой человек, как вы… Ну, в общем, обидно, что вы тратите на это чмо свое драгоценное время…
* * *
Инструктор этим мерзавцам был нужен, как динозавру конвекционная печь. Видимо, они были не в курсе, что в природе существуют лыжи, и потому просто раскатывали по склону на своих навороченных внедорожниках. Вернее не просто, а с форсажем и прочими гоночными вывертами. Красовались друг перед другом, чья машина лучше, переборонили всю пятку склона.
Валера оперативно связался с администрацией, доложил о безобразиях. Ответ был такой: ну и пусть себе! Им можно. Этим все можно. Все оплачено. Эти, при желании, весь парк выкупят, не моргнув глазом. И смотри там, повежливее…
Валера сразу понял, что клиенты — из разряда вон, и довольно быстро догадался, зачем, вообще, пожаловали. В Болене всякие люди бывают, с положением и солидными связями, но раскатывать по склонам на внедорожниках до сих пор не дозволялось никому. А этим можно. Делайте вывод.
Прибыли целой кавалькадой в семь машин. Остальные, слава богу, остались на парковке. Сдали телефоны своей охране; шустрый мальчуган с чемоданчиком — человек вон того страховидного лысого — проверил обе машины детектором. Затем просканировал Валеру, разобрал до винтика его транк (внутренняя связь между персоналом парка) и доложил лысому: чисто.
Валера в таких вещах кое-что понимает, на вольных хлебах меньше года, а до этого долго работал опером в убойном отделе.
Ребята приехали пообщаться. Как говорится, чисто просто конфиденциально. Место во всех отношениях удобное. Вероятность «съема» разговора с ближних подступов исключена — все просматривается насквозь, вероятность предварительной «закладки» практически равна нулю. В таких случаях все делает внезапно, методом спонтанного выбора, поди-ка «заряди» весь парк!
Ребятам на внедорожниках можно было глубоко посочувствовать. Жизнь у них суровая, окружающий мир отнюдь не переполнен розовым дружелюбием. Это же надо, чтобы посплетничать с приятелем (партнером?) приходится принимать меры, едва ли не сопоставимые с организацией системы безопасности на встречах глав государств! Вот бедолаги-то…
— Интересное у вас начало рабочей недели, интересное… Ездуны, тудыт вас в оффшор! — с глубокой неприязнью пробормотал Валера, делая вид, что смотрит вдаль, и косясь в сторону клиентов. — Чтоб у вас там, в офисах, Солоник завелся! А лучше парочка. Чтоб, значит, каждому, индивидуально…
Как видите, сочувствовать большим людям Валера не собирался. Кому сочувствовать? Вот этим хозяевам жизни, которые могут позволить себе все, что захотят, без всяких запретов и ограничений?!
— Да уж… Такие — точно, шлепнут и не поморщатся… — прошептал Валера, аккуратно фиксируя взгляд на физиономии лысого. — Наверно, еще и губами причмокнут от удовольствия…
Вообще говоря, разбойная внешность лысого сама по себе не являлась поводом для последнего замечания. Это он так, под руку подвернулся. А повод автоматически вытекал из всего горького опыта общения Валеры с такими типами в бытность его на службе государевой. Валера, человек грамотный и житейски опытный, прекрасно знал, что ожидать чего-либо хорошего от подобных типов невозможно в принципе. Особенно впечатляюще в этом плане выглядел последний пример из личной практики.
Вкратце суть была вот в чем…
— Эй, мужчина!
Одну секунду: про суть как-нибудь потом, Валера зачем-то понадобился вот этому неприятному лысому.
— Я?
— А тут, кроме нас, еще кто-то есть?!
— Я вас слушаю.