Боли не было. Он увидел, как кружатся звезды, как рушатся дома, и погрузился в черноту в ту же секунду, когда его безногий труп шлепнулся посреди пыльной улицы. Жизнь в глазах смертного угасла еще до того, как его череп треснул, выплеснув содержимое в грязь. Он был уже давно мертв, когда Вариил принялся сдирать с него кожу.
Амар Медриен замолотил кулаками по запертой двери:
— Впустите нас!
Вход в убежище, приписанное к трем улицам их субсектора, находился в подвале «Точильного станка» — дешевой забегаловки, располагавшейся как раз на перекрестке трех улиц. Амар никогда не пил там и, вообще, провел в баре больше пяти минут единственный раз в жизни. Это было во время Серой Зимы четыре года назад, когда большинству жителей его района пришлось три недели просидеть под землей, пока пыльные бури терзали их дома.
Амар стоял перед запертым люком в толпе других беженцев, отрезанных от своего убежища.
— Они поспешили закрыть дверь, — звучало то здесь, то там.
— Это не буря.
— Ты видел пожары?
— Почему они заперлись?
— Вышибите дверь.
— Архрегент мертв.
Амар провел пальцами по кромке двери. Он знал, что не найдет ни щелки, но под давлением напирающих сзади тел все равно ничего не мог сделать. Если они продолжат ломиться в подвал — а людской поток и не думал прерываться, — его очень скоро расплющит о древнее железо.
— Они не собираются открывать…
— Там уже все забито.
Услышав последнюю фразу, он покачал головой. Разве убежище могло так быстро заполниться? Там достаточно места для четырехсот человек. А здесь, рядом с ним, было около шестидесяти. Чей-то локоть вонзился ему в бок.
— Перестаньте толкаться! — выкрикнул кто-то. — Мы не можем открыть дверь!
Амар охнул, когда кто-то пихнул его сзади. Он ударился лицом о холодный металл и не смог даже оттолкнуть обидчика локтем, чтобы расчистить немного места.
Металлический визг открывающегося засова прозвучал для Амара как самая сладкозвучная песня. Люди у него за спиной восторженно захлопали, всхлипывая от облегчения и наконец-то делая пару шагов назад. Потные ладони вцепились в кромки и выступы и потянули что было сил. Дверь распахнулась, скрипнув давно не смазанными петлями.
— Бог-Император милосердный… — шепнул Амар, увидев то, что скрывалось за дверью.
На полу бункера валялись человеческие останки, изуродованные настолько, что невозможно было узнать их. Кровь — ленивая река густой, остро пахнущей жидкости — выплеснулась на ботинки Амара и ноги стоящих за ним. Люди из задних рядов, не видевшие того, что видел он, давили на передних, чтобы прорваться в фальшивую безопасность убежища.
Глазам Амара предстали отрубленные конечности, разбросанные во все стороны. Скрюченные, заляпанные кровью пальцы валялись в кровавых лужах. Тела, слой за слоем, — кое-кто остался лежать там, где упал, других стащили в кучи. Темный камень стен красными уродливыми росчерками окропили брызги.
— Погодите, — выдохнул он так тихо, что сам себя не услышал.
Давление сзади не уменьшалось.
— Погодите…
Пошатнувшись под напором десятков тел, он ввалился в комнату. Как только Амар перешагнул через порог, до него донесся рев заводящегося цепного меча.
Забрызганный кровью — ярче всего выделялся свежий отпечаток пятерни на его наличнике — Узас поднялся из своего укрытия за курганом тел.
— Кровь для Кровавого Бога! — пробулькал он сквозь губы, залепленные нитями слюны. — Черепа для Восьмого легиона.
Архрегент смотрел сверху на пожары и задавался вопросом, как могут гореть железные корабли. Он знал, что загорался не сам корпус судна, а его горючая начинка. И все же странно было глядеть на дым и пламя, вырывающиеся сквозь пробоины в обшивке корабля, служившего ему домом. Ветер не мог целиком рассеять дым. Огромные серые клубы заполнили воздух вокруг наблюдательной башни, скрывая из виду все, кроме ближайших зданий.
— Известно ли, какая часть города в огне? — спросил он у гвардейца, стоявшего рядом с письменным столом.
— Согласно тем немногочисленным отчетам, что мы получили, большая часть населения направляется к предназначенным для них убежищам.
— Хорошо, — кивнул архрегент. — Очень хорошо.
«Только пользы от этого мало», — подумал он. Если нападающие явились сюда, чтобы убивать, прятаться в убежищах бессмысленно — все равно что сгонять людей в одно стадо, словно животных, предназначенных на убой. Однако это уменьшило беспорядок на улицах, так что ситуация, условно говоря, несколько улучшилась.
— Список запечатанных убежищ, сэр, — сказал второй гвардеец.
На нем было такая же неказистая форма, как на первом, а в обтянутой перчаткой руке он держал инфопланшет. Архрегент взглянул на экран, где большая часть убежищ была подсвечена зеленым, — это означало блокировку дверей.
— Очень хорошо, — повторил он. — Если у нападающих будут какие-то требования, я желаю знать об этом заранее. Где абеттор Муво?
Ответила ему сама судьба, потому что Муво вошел в комнату прежде, чем кто-нибудь из двенадцати гвардейцев успел что-то сказать.
— Сэр, западные зернохранилища горят.
Архрегент закрыл глаза и ничего не ответил.
— Транспортные суда совершают посадку в западных районах. У них на борту сервиторы, мутанты, техника и… Трон знает, что еще. Они роют ямы и швыряют в них тела наших людей.
— Нам удалось передать сообщения в другие поселения?
Абеттор кивнул.
— Респайт и Санктум ответили, что получили предупреждения.
На секунду он замолчал, бросив быстрый взгляд на происходившее за стенами стеклянного купола.
— Противостоять захватчикам они смогут не лучше, чем мы.
Архрегент перевел дыхание.
— А что с нашим ополчением?
— Кое-кто из них собирается, другие направляются в убежища со своими семьями. Патрульные организуют отступление в укрытия. Отдать им приказ отклониться от штормового протокола?
— Пока нет. Дайте гражданам знать, что все патрульные и ополчение должны собраться в назначенных им укрепленных точках, когда все убежища будут закрыты. Мы должны сопротивляться, Муво.
Он оглянулся на двух своих гвардейцев и прочистил горло.
— В связи с чем, молодые люди, не могли бы вы дать мне оружие?
Один из гвардейцев моргнул.
— Я… сэр?
— Этот пистолет мне вполне подойдет, благодарю.
— А вы знаете, как из него стрелять, сэр?
Архрегент натужно улыбнулся.
— Знаю. А теперь, Муво, мне нужно, чтобы ты… Муво?