Ни для кого не секрет, что у американской столицы богатая масонская история. Краеугольный камень Капитолия заложил, в строгом согласии с масонскими ритуалами, сам Вашингтон, да и весь город проектировали вольные каменщики — Джордж Вашингтон, Бенджамин Франклин и Пьер Ланфан, — блистательные умы, украсившие новую столицу масонскими символами, проникшими в архитектуру и искусство.
«Каких только безумных идей не отыскивают в этих символах!»
Многие конспирологи утверждают, будто отцы-основатели, масоны, владели тайнами огромной важности, а в расположении улиц Вашингтона сокрыли загадочные послания. Лэнгдон никогда не придавал значения этим домыслам. О масонах ходит столько ложных слухов, что даже у образованных студентов Гарварда складывается весьма искаженное представление о братстве.
В прошлом году в кабинет Лэнгдона ворвался взбудораженный первокурсник. В руках у него была распечатка из Интернета — карта города с отмеченными улицами, образующими различные фигуры: сатанинские пентаграммы, масонские компас и наугольник, голову Бафомета. Рисунок якобы доказывал, что проектировавшие Вашингтон масоны были участниками некоего зловещего мистического заговора.
— Забавно, — усмехнулся Лэнгдон, — только неубедительно. Проведи на любой карте несколько пересекающихся линий, и они обязательно образуют какую-нибудь таинственную фигуру.
— Но это не простое совпадение! — вскричал юноша.
Лэнгдон терпеливо показал студенту, что те же самые символы можно изобразить на карте Детройта.
Юноша очень расстроился.
— Не огорчайтесь, — сказал ему Лэнгдон, — у Вашингтона действительно есть поразительные тайны… только кроются они не в картах.
Студент заинтересовался:
— Тайны? Например?
— Каждую весну я читаю курс «Оккультные символы». Приходите, узнаете много нового о Вашингтоне.
— Оккультные символы! — Юноша явно воспрял духом. — Выходит, там все-таки есть дьявольские знаки!
Лэнгдон улыбнулся:
— Видите ли, слово «оккультный», хоть и наталкивает на мысли о поклонении дьяволу, на самом деле означает «тайный» или «скрытый». Во времена церковного господства любое знание, противоречащее религиозным догмам, держали в секрете и называли «оккультным». Испугавшись таких знаний, церковь объявила все оккультное происками дьявола, и этот предрассудок жив по сей день.
— Ясно… — Юноша разочарованно сник.
Впрочем, весной Лэнгдон увидел его на своей лекции, в первом ряду, когда пятьсот студентов набились в аудиторию театра Сандерса — старый лекционный зал со скрипучими деревянными скамейками.
— Всем доброе утро! — крикнул Лэнгдон с обширной сцены. Он включил диапроектор, и за его спиной появилась картинка. — Пока вы рассаживаетесь, кто мне ответит, что это за здание?
— Капитолий США! — хором прокричало несколько десятков человек. — В Вашингтоне!
— Верно. Металлические конструкции купола весят девять миллионов фунтов. В 1850-х этот архитектурный подвиг не имел себе равных.
— Клево! — крикнул кто-то.
Лэнгдон закатил глаза.
«Вот бы кто-нибудь запретил это слово!»
— Ладно, поднимите руки, кто хоть раз бывал в Вашингтоне?
Тут и там поднялось несколько рук.
— Да, негусто… — Лэнгдон изобразил удивление. — А кто был в Риме, Париже, Мадриде или Лондоне?
В воздух взлетели почти все руки.
Обычное дело. Американские студенты обязательно проводили в Европе хоть одно лето, прежде чем погрязнуть в суровых буднях настоящей жизни.
— Похоже, многие из вас ездили в Европу, но мало кто бывал в столице нашей родины. Как вы думаете, почему?
— В Европе нет возрастного ценза на продажу спиртного! — крикнул кто-то.
Лэнгдон улыбнулся:
— Хотите сказать, дома вас это останавливает?
Все рассмеялись.
Как обычно, в первый учебный день тишины в аудитории добиться было нелегко: студенты с трудом успокаивались, ерзали и скрипели деревянными скамейками. Лэнгдон любил читать лекции в этой аудитории: по скрипу сидений сразу ясно, насколько ученики заинтересованы новым материалом.
— Кроме шуток, — сказал Лэнгдон, — в Вашингтоне собраны образцы лучшей мировой архитектуры, искусства и символизма. Не лучше ли побывать в собственной столице, прежде чем ехать за рубеж?
— Всякие древности круче.
— Под «всякими древностями» вы подразумеваете замки, крипты, храмы и прочее? — уточнил Лэнгдон.
Студенты дружно кивнули.
— Хорошо. А если я скажу, что в Вашингтоне все это есть? Замки, крипты, пирамиды, храмы… все!
Скрип лавок немного утих.
— Друзья, — понизив голос и подойдя к краю сцены, сказал Лэнгдон, — прослушав сегодняшнюю лекцию, вы узнаете, что наша страна под завязку набита секретами, в ее истории полно тайн. Как и в Европе, самое интересное лежит на виду.
Скрип полностью прекратился.
«Попались!»
Лэнгдон приглушил свет и перешел к следующему слайду.
— Кто мне ответит, что делает Джордж Вашингтон на этой картинке?
На знаменитой фреске Джордж Вашингтон в полном масонском облачении стоял перед диковинным устройством: огромным треножником с подъемным блоком и висящим на нем большим камнем. Вокруг Вашингтона собралась толпа хорошо одетых людей.
— Поднимает здоровый камень? — предположил кто-то.
Лэнгдон промолчал, чтобы студент мог сам исправить ошибку.
— Вообще-то, — сказал другой юноша, — Вашингтон, в масонском облачении, опускает камень. Мне и раньше попадались картинки с изображением масонов, закладывающих краеугольные камни: на подобных церемониях всегда использовали треножник.
— В точку! — воскликнул Лэнгдон. — На фреске изображено, как наш отец-основатель закладывает краеугольный камень Капитолия 18 сентября 1793 года, где-то между четвертью двенадцатого и половиной первого. — Лэнгдон окинул взглядом аудиторию. — Кто-нибудь знает, что означают эти дата и время?
Тишина.
— Подсказка: время закладки выбрано тремя знаменитыми масонами — Джорджем Вашингтоном, Бенджамином Франклином и Пьером Ланфаном, главным архитектором города.
Вновь молчание.