– У вас даже собаки нет, – заметил Лавров.
– Странно, правда? Я намекала мужу, что не мешало бы завести большого пса, но он категорически возражал. Твердил, что собаки у нас жить не смогут.
– Интересно, почему?
Марианна пожала плечами. И рассказала о случайно забежавшей дворняжке, которая выла и пряталась.
«По-моему, это выдумки, – подумал начальник охраны. – Необычным человеком был господин Ветлугин. И выбрал себе в жены необычную женщину. Она довольно скрытная особа. Если смерть супруга – не ее рук дело, то о чем она умалчивает?»
– Ваш муж боялся ограбления?
– Я бы не сказала. Он не держал в доме ничего особо ценного. Деньги мы снимали в банке… небольшими суммами.
– Позвольте полюбопытствовать, на какие средства вы содержали этот дом, прислугу, себя, наконец? Ваш муж получал какую-то ренту?
Марианна устремила взгляд в распахнутое окно, за которым шумел цветущий сад. Лепестки, занесенные ветром в комнату, белели на паркете. Ей казалось, что она, как один из этих лепестков, перенесенная неведомой силой, вдруг очутилась в чуждом для нее месте, в чуждой роли.
– Меня долго занимал тот же вопрос, – призналась она. – Наконец я получила ответ.
– После смерти Ветлугина?
Женщина кивнула. Ветер надувал занавески, принося в гостиную запахи сада и молодых трав. Они перебивали слабый аромат ее духов.
Лавров отметил, какие у нее печальные глаза, редкого василькового цвета, опушенные длинными ресницами. Она была по-своему хороша и чем-то напомнила свою сестру по отцу. Такая же черноволосая, тонкая, белокожая, с красивыми губами. Ее портили излишняя худоба и угловатость.
Он попытался представить глаза Лили Морозовой, но, к своему удивлению, не смог.
– …получил наследство, – донеслись до него слова вдовы.
– Наследство?
– Именно так, – подтвердила Марианна. – Семь лет назад Трифон получил большое наследство. Я узнала об этом из бумаг, хранящихся в его домашнем сейфе.
– Вы вскрыли сейф?
– Не вскрыла, а открыла ключом. Вы бы поступили иначе?
– Женское любопытство! – усмехнулся Лавров. – Понимаю. Хотя вы правы. Я бы тоже не утерпел.
– По-моему, это нормально: войти в курс дела. Муж держал меня в неведении относительно источников его дохода, предыдущей жизни… всего! Я ни к чему не имела доступа…
– Теперь имеете?
– Да, – просто ответила она. – Оказывается, я ничего не знала о нем. Ничего! Понимаете?
– И все же вышли за него замуж?
– Каждая девушка мечтает о замужестве, что бы там ни говорили. У меня была пара глупых пустых романов. Встречались, а замуж никто не звал. А Ветлугин предложил стать его женой, повел в загс, устроил свадьбу. Скромное, но все-таки торжество. Мне было приятно. А потом… начались семейные будни.
Она замолчала, выжидающе глядя на Лаврова. Каким, мол, будет следующий вопрос? Я готова к любому.
– Кто оставил вашему мужу богатое наследство? Родители?
– Представьте, нет.
– Вы меня заинтриговали… Неужели предыдущая жена?
– Он не был женат до меня.
Видно было, что разговор становится для Марианны напряженным и нежелательным. Она собралась, насторожилась, выставила защитное поле. Лавров почти физически осязал его.
– Не был женат? Тогда кто же его осчастливил? Брат, сестра… дядюшка из Америки?
– Он был один у родителей. Они рано умерли.
– Не томите! – притворно взмолился Лавров.
– Все, чем владел Ветлугин, ему оставила… женщина. Меня это шокировало, если хотите знать.
– Женщина? Какая женщина? – не понял он.
– Очевидно, возлюбленная, – горько усмехнулась Марианна. – Что же, кроме любви, могло побудить ее к такому поступку?
– Постойте-ка…
Он не мог сообразить, что к чему. Мысли разлетались, как опавшие цветочные лепестки. Женщина… наследство. Вот оно что!
– Вы тоже удивлены?
Саркастическая усмешка не сходила с губ вдовы. Обескураженный вид Лаврова, похоже, забавлял ее.
– Вы… читали документ о…
– Разумеется, я узнала это из соответствующих документов, – перебила она. – Ветлугин держал их в сейфе, а ключ прятал между книг в своем кабинете. Я умею искать, как вы успели убедиться.
– Да уж… Когда, вы говорите, он вступил в права наследования?
– Из документов следует, что около семи лет назад. Свидетельство о наследовании было оформлено в Липецке. В сейфе лежала и купчая на этот дом.
– Так-так-так… – пробормотал Лавров. – Выходит, получив наследство, Ветлугин почти сразу переехал сюда? Купил готовый коттедж и поселился в нем?
– Вы поразительно догадливы.
– Может, назовете имя столь щедрой возлюбленной Ветлугина? Простите за бестактность, – спохватился он.
– Зачем вам?
– Я настаиваю, – Лавров бросил выразительный взгляд на косу.
Вдова без дополнительных объяснений поняла его намек.
– Раз вы настаиваете… Ладно. Это некая Елизавета Сухомлинина. Трифон, вероятно, называл ее Лизой…
Она вдруг всплеснула руками и заплакала:
– Послушайте, зачем вам копаться в прошлом мужа? Это так… больно. Знать, что он любил ее, а не меня…
Лавров молча слушал ее горестные стенания. Проскальзывает в них фальшь, или он придирается? Он априори считает вдову заинтересованной и, следовательно, виновной в смерти супруга. Глория сказала бы, что это преждевременно. Даже если Марианна вышла замуж по расчету и кончина Ветлугина ей выгодна, – еще не факт, что она приложила к этому руку. Далеко не факт…
Он представил себе, как Глория прищурится и спросит: «Вдруг бы ты первым нашел косу, Рома? И кто-нибудь из журналистов, которые крутятся у дома погибшего, поймал бы тебя «с поличным»? Разве это доказывало бы твою вину?»
Косу мог припрятать в лесу кто угодно, – кухарка, садовник, любой из соседей, приезжий… Зачем злоумышленнику возвращаться за орудием со следами крови и подвергать себя опасности? Не проще ли купить новую косу? Они продаются и в магазинах, и на рынке. Лезвие короткое, ручка складная – удобная штука для любителей приусадебного хозяйства…
– Я хотел бы взглянуть на документ, о котором идет речь, – заявил он.
Марианна споткнулась на полуслове. Ее глаза были мокры от слез.
«Она оплакивает не Ветлугина, а себя, – подумал Лавров. – Ситуацию, которая грозит ей крупными неприятностями».
– Это… обязательно?
– К сожалению, я не могу вас заставить, – сурово вымолвил он. – Однако надеюсь на ваше благоразумие. Вы по уши в…