Да уж, представители противоположного пола у нас удивительно чутки и галантны: если женщине нужна помощь, они обязательно посоветуют, к кому обратиться, но даже и не подумают предложить ее сами!
В этот момент из кабинета выкарабкался парнишка на костылях, и женщина у двери кивнула мне:
– Ну, идите же!
Есть все-таки добрые люди на свете, и благодаря им наша страна до сих пор остается на карте, а не провалилась под землю, задушенная беспробудным пьянством и бесконечным хамством.
– Ну?
Брови терапевта недовольно изогнулись при взгляде на меня. Ей было лет двадцать семь, но она уже выглядела недовольной жизнью. Удивляться не приходится: место районного терапевта – не самый завидный кусок хлеба. Мало того, что зарплата оставляет желать лучшего, так еще и побегать приходится: мало кому из врачей удается накопить на машину, а доставку к пациентам поликлиники не обеспечивают. Однако, по моему мнению, это еще не повод встречать каждого пациента восклицанием, которым обычно понукают вьючных животных, поэтому я с удовольствием показала девушке свое удостоверение. С ее лица мгновенно слетело выражение скучающего безразличия.
– Что-то случилось? – спросила она. – Пожаловался кто? Ну конечно, пожаловался: мало мне проблем, так еще и недовольные кляузы строчат!
– Успокойтесь, – прервала я терапевта, – я по другому поводу.
– По какому другому-то? – удивилась она.
– Татьяна Цепко – ваша пациентка?
– Цепко… – пробормотала себе под нос врач. – Да, помню такую. Только она не часто появляется: в последний раз я ее месяца четыре назад видела! С другой стороны, и слава богу. Странная она.
– В каком смысле – странная?
– А что случилось?
– Цепко пропала.
– Надо же, пропала! – развела руками терапевт. – Хотя… Знаете, Цепко приходила, только если ей требовался больничный. Никакими особыми заболеваниями она не страдала и только в последний раз пришла с жалобами на плохое самочувствие. Сдала анализы, выяснила, что в положении, – и исчезла.
– Вы направили ее к гинекологу?
– Собиралась, только она отказалась.
– В смысле?
– Сказала, что ей надо подумать, и выскочила, как ошпаренная! Я решила, что думать она собирается об аборте, поэтому и не стала интересоваться: каждый сам вправе решать, что делать с собственным телом.
– Вы считаете, что Цепко ребенка не хотела?
– Да кто ж ее знает? – пожала плечами терапевт. – Я не священник, чтобы ее исповедовать… Вообще удивительно, что кто-то польстился на такую, как она!
– Почему?
– Да вы сами-то Цепко видели? Не то чтобы она страшна, как смертный грех, но… Понимаете, в тридцать с лишним лет выглядеть так, словно жизнь уже прожита – по-моему просто позор! Тетка совершенно за собой не следит: волосы патлами, кожа тусклая… Не дай бог до такого докатиться!
Интересная ситуация. Мать не в курсе дел дочери, районный терапевт считает ее не от мира сего – и в довершение всего женщина испаряется, словно джинн!
– Так сделала она аборт? – поинтересовалась врач, видя, что я задумалась. – Все-таки за тридцать уже: коли залетела, надо рожать, даже если беременность незапланированная!
Возможно, я ошиблась на ее счет: не такая уж эта врачиха и безразличная, просто жизнь у нее тяжелая. Может, если бы ей создали более или менее человеческие условия для работы, она получила бы возможность лучше разобраться в том, какие проблемы мучают ее пациентов?
– У меня создалось впечатление, – продолжала между тем моя собеседница, – что Цепко врачам не доверяет.
– С чего вы взяли?
– Когда она заболела гриппом, я выписала ей препараты, но она рецепты даже в руки не взяла, словно они зачумленные или доставлены прямиком из Чернобыля!
– Объяснила, почему?
– Сказала, что никакой «химии» принимать не станет и будет лечиться травами. Я пыталась ей втолковать, что травы не помогут избежать осложнений, но Цепко и слушать не стала!
Выйдя из поликлиники, я присела на скамеечку, подставив лицо осеннему солнцу. Деревья стояли еще зеленые, и не верилось, что совсем скоро листья опадут, задует северный ветер, и начнутся бесконечные дожди, плавно переходящие в затяжную питерскую зиму. Как же я не люблю осень! Кажется, в сериале «Доктор Хаус» прозвучала такая фраза: «Август – это как вечер воскресенья». Перефразируя, ранняя осень – это как прощание с летом перед началом тяжелого периода зимы. Переговорив утром с матерью Татьяны, я взяла у нее телефон одной подруги, которую, после долгих раздумий, она все-таки вспомнила. По всему выходит, что наша «клиентка» и в самом деле весьма странная личность – малообщительная по меньшей мере. Но не может быть, чтобы Татьяна никому не доверяла. Пусть с матерью у нее не лучшие отношения, но с кем-то она просто обязана была поделиться неожиданной радостью – или несчастьем? – в виде беременности!
Галина Ромашина работала завучем в средней школе. Она оказалась невысокой, коренастой женщиной слегка за тридцать, с грязно-рыжими волосами. Иногда, глядя на работников образования, я задаюсь вопросом: этих дам специально подбирают из тех, кто давно позабыл о том, что они являются женщинами? Или считается, что детям неприятно видеть вокруг себя красивых, ухоженных людей, с которых хотелось бы брать пример? Мне кажется, что по окончании школы у большинства выпускников должна вырабатываться стойкая уверенность в том, что они ни за что не станут работать в школе, чтобы не опуститься до уровня тех, кого они в течение одиннадцати лет наблюдали каждый день! Моя мама проработала в школе сорок пять лет, двадцать из которых была директором, и я ни разу не видела ее ненакрашенной. Она следила и за тем, чтобы ее коллеги также выглядели прилично – пусть скромно, но женственно.
– Мы давно не общались с Таней, – ответила на мой вопрос о ее возможном местонахождении Галина. – Она в последнее время совершенно перестала общаться с внешним миром.
– Думаете, у нее имелись проблемы психологического характера? – поинтересовалась я.
– Может, и так, – пожала плечами моя собеседница. – Но она не сумасшедшая, если вы об этом, просто… Понимаете, мама Тани – женщина властная, с тяжелым характером, и она всю жизнь ее гнобила. Думаю, она боялась, что Таня выскочит замуж и бросит ее одну, а вышло иначе: Таня осталась незамужней, так как все возможные контакты с мужчинами Елена Акимовна пресекала на корню. И вот, после тридцати, мать принялась шпынять Татьяну уже по другому поводу – почему, дескать, она замуж не выходит? Можно подумать, кавалеры за ней толпами ходили!
– А что, никого не было?
– Несколько месяцев назад я заскочила к ней, когда Елены Акимовны не было дома, и Таня показалась мне необычно оживленной. Когда я спросила, в чем дело, она покраснела и сказала, что решила завести ребенка! Я сначала подумала, что она хочет усыновить или сделать ЭКО, но Таня сообщила мне, что беременна.