– А там патрулирование не ведется?
– Ведется. Вдоль берега Сомали. Но пираты уходят все дальше в океан. У них появляются более современные суда. Начинали-то с катеров и моторных лодок! Но даже по Индийскому океану мы могли бы идти другим маршрутом.
– Кто выбирал маршрут?
– Ваш муж. Я пытался его убедить в опасности такого путешествия. Он отмахивался. Он убеждал меня, что опасны как раз Суэцкий канал и Аденский залив. Суэцкий канал, по моему мнению, пока не опасен вообще. Захваты в Аденском заливе полностью не прекратились, но там где-то рядом обязательно будет какой-то военный корабль! Неважно, чьей страны. Они пришли бы на помощь. И там не один корабль постоянно находится! Но выбранный вашим мужем маршрут был еще опаснее. Он проходил там, где боевое патрулирование не ведется. И кому было нужно это путешествие? Вы, миссис Валерия, насколько я понял, совсем не горели желанием отправляться в такое долгое плавание?
Я покачала головой.
– Дочь вашего мужа предпочла бы прилететь прямо на Сейшелы?
Я опять кивнула.
– Хотя вашей свекрови и ее… мужчине вроде бы было все равно. Правда, он сожалел о каких-то пропущенных митингах, но не очень…
– Да, вы правы. Это путешествие было никому не нужно.
– Кому-то оно было просто необходимо, – усмехнулся капитан Джон.
Я задумалась. В свете полученной информации и после всего случившегося я не думала, что Юрий Владимирович отправил меня в это плавание в воспитательных целях. И все, что я раньше думала об избавлении от Славика, теряло актуальность. Дело было не в Славике и не во мне.
– Но ведь в портах, в которые мы заходили, не было разгрузки, если я все правильно помню, – произнесла вслух я. – Мы только брали на борт воду, какие-то продукты, топливо… И стояли очень недолго.
– Да, разгрузки не было. Я специально за этим следил. И проверял, что нам загрузили. Портов было два. В последнем на борт поднялась дочь вашего мужа. Эта остановка мне понятна. Но мы могли бы не заходить в порт Фритауна. Необходимости не было – если брать известные мне цели нашего морского путешествия. Нам бы хватило припасов до Кейптауна. Там бы взяли все.
– А что происходило во Фритауне? Кроме загрузки воды и продуктов? Если я правильно помню, там на берег сходили два человека из службы безопасности моего мужа. Кстати, простите мою серость. Это чей порт?
– Сьерра-Леоне. Не очень спокойная страна.
– Что там есть?
– Вообще-то алмазы, – усмехнулся англичанин. – Обычно при упоминании о Сьерра-Леоне думают о них. У меня лично такая ассоциация возникает. Еще есть повстанцы.
– Которые меняют алмазы на оружие?
– Вы очень сообразительная девушка, миссис Валерия.
– Кто там с кем воюет?
– Понятия не имею. И не уверен, что вам кто-то сможет точно ответить на этот вопрос. Есть «Объединенный революционный фронт», наверное, есть еще какие-то группировки. Наш премьер-министр Тони Блэр, когда занимал этот пост, отправлял британских военнослужащих для защиты Фритауна от повстанцев.
– Сьерра-Леоне – независимое государство? – уточнила я.
– Да. Сейчас это республика. Страна получила независимость в тысяча девятьсот шестьдесят первом году, но еще десять лет номинальной главой государства оставался британский монарх. Его – ее – там представлял генерал-губернатор. Хотя в плане алмазов форма правления не имеет никакого значения. Контрабанда алмазов начала развиваться в пятидесятые годы прошлого века.
– Значит, имеются алмазы и идет борьба, а борцам всегда нужно оружие. А тут есть чем платить за него, – сделала вывод я.
– Все правильно, миссис Валерия.
– И вы считаете, что мой муж поставляет или решил поставлять повстанцам Сьерра-Леоне оружие в обмен на алмазы?!
Признаться, мне самой в это было трудно поверить. Вроде бы Юрий Владимирович никогда… Хотя разве я точно знала когда-нибудь, чем занимается Юрий Владимирович? То есть что-то я, конечно, знала, но явно далеко не все.
– Двое сотрудников службы безопасности вашего мужа спускались на берег после нашего захода во Фритаун.
Я кивнула.
– Отсутствовали примерно два часа. Я не знаю, где они там были, с кем встречались.
– Они что-нибудь разгружали?
– Нет.
– Что-нибудь принесли на борт?
– Крупное? Нет. Но ведь алмазы, миссис Валерия, не занимают много места…
– Да, не занимают. Но неужели это так просто? Они спустились на берег, получили алмазы – в обмен на что-то – и вернулись с горстью камней в кармане?! Там что, совсем нет никаких проверок? Мы же – иностранное судно, которое зашло в их воды! Ведь должны же быть визы, какие-то разрешения…
– Миссис Валерия, я ничего не знаю. Я даже не уверен, что хотел бы знать правду. В таких случаях знание истинного положения вещей может весьма существенно сократить отведенное мне Господом время на этой Земле.
Я вздохнула.
– Что вы думаете делать дальше? – спросила вслух.
– Когда мы доберемся до цивилизации, я сразу же свяжусь с правоохранительными органами и расскажу им все, что мне известно. Я не совершал никаких преступлений. Я не участвовал ни в каких криминальных делах. Захват яхты, где я не один год был капитаном, нельзя считать захватом в том смысле, которое обычно вкладывают в это слово. Мы вырвались из пиратского плена. У вас, я думаю, тоже не возникнет никаких неприятностей с властями ни одной страны.
– А у моего мужа?
– Не знаю. Но ему придется ответить на вопросы представителей Интерпола.
– А если он ничего не знал про груз, который тут везли? Если ребята из службы безопасности действовали сами по себе? Ведь никого из них не взяли в заложники! Или их взяли вместе с моими родственниками, как наиболее ценных?
Капитан Джон пожал плечами.
– Давайте осмотрим их каюты, – предложила я.
– Хорошая мысль, – согласился англичанин.
– Встреча с царственной особой, можно сказать, прошла в теплой дружественной обстановке, – сообщил русский парень дяде-генералу.
– Он доволен нашим оборудованием?
– Ну, пока он его еще не опробовал в действии, но с большим уважением относится ко всему советскому – они тут до сих пор так называют все наше.
– Еще бы! Сколько там у них выпускников нашего Университета дружбы народов?
– И не только его. Уже несколько человек пытались со мной поговорить по-русски! Правда, говорить могут только на вполне определенные темы, освоенные в международном общежитии…
Дядя усмехнулся.