– Давайте пройдемся, – предложила я, – здесь наверняка продают напитки.
– Да, это там, – Юля махнула рукой в глубину сквера. Мы поднялись со скамейки и пошли по аллее вперед. Утолив жажду, Юля продолжила: – Как-то Грибов уехал в командировку, а на следующий день совершенно неожиданно пришел его двоюродный брат, Сергей Гудков. Ни о чем не подозревая, я впустила его в квартиру, предложила попить чаю. Он развалился в кресле и, сально улыбаясь, стал наблюдать за тем, как я расставляю на столе приборы. Мне было не по себе от его взгляда, от вопросов… Гудков пытался выяснить, люблю ли я Павла или живу с ним из-за его денег. Я как-то совсем не была готова к такому разговору, растерялась, а он… он стал ко мне приставать. Я сопротивлялась как могла, но Гудков оказался сильнее…
– То есть Сергей, двоюродный брат Павла Игоревича, вас изнасиловал? – четко и конкретно поинтересовалась я.
– Да, – подтвердила Юля, покраснев. – Когда это случилось, он натянул на себя брюки и сказал, что пришел по просьбе Павла. Грибов вроде бы хотел проверить, насколько мне можно доверять. А затем, нагло усмехаясь, Гудков заметил, что я не больно-то сопротивлялась… Это была наглая ложь! Я боролась как могла, но он такой сильный… Сергей наговорил мне кучу всяких гадостей и ушел. Я поняла, что моим отношениям с Грибовым пришел конец. По моему твердому убеждению, Павел никогда не простил бы мне того, что произошло. Я рыдала от обиды и бессилия что-либо изменить. Потом пришла соседка, Валентина. Она столкнулась на лестничной площадке с Гудковым. Увидев, что я вся в слезах, Валя стала меня расспрашивать, в чем дело. Мы с ней уже успели сдружиться, поэтому я рассказала ей, что произошло, и попросила совета.
– Да разве ж в таких деликатных вопросах нужны советчики? – не удержалась я от такого высказывания.
– Валя старше меня на десять лет, у нее больше жизненного опыта, поэтому ее мнение казалось мне очень важным. Она долго не думала, а сразу сказала мне, что дожидаться Грибова не стоит. Ей было известно, что у него очень крутой нрав, измены уж он мне точно бы не простил. В доказательство она привела мне одну историю, которую в том многоквартирном доме помнили старожилы. – Мы дошли до свободной скамейки и присели. – Павел был один раз официально женат, причем очень давно и совсем недолго. Вскоре после свадьбы он застал свою жену дома с каким-то парнем, причем не в постели, нет. Они просто сидели на кухне и разговаривали. Грибов избил его и выставил за дверь. Тот обратился в милицию, и Павла едва не посадили за нанесение тяжких телесных повреждений. Но дело в суде развалилось. А с женой Грибов сразу же разошелся. Потом у него, конечно, были женщины, но он не регистрировал с ними своих отношений. А со мной он собирался идти в загс. Услышав все это, я вдруг поняла, что Павел на самом деле мог устроить мне такое испытание, а я его не выдержала. Да у меня чисто физически не было сил противостоять Гудкову!
– И вы решили уехать из Тарасова еще до возвращения Грибова, компенсировав моральный ущерб? – уточнила я.
– Какая там компенсация! – отмахнулась Алферьева. – Я даже не все свои вещи взяла. Шубу норковую оставила, колье с бриллиантами тоже…
– Павел Игоревич утверждает, что, вернувшись из командировки, он не застал вас дома, но зато увидел в своей квартире страшный кавардак. Все, что было там ценного, исчезло, в том числе и из сейфа. А то, что нельзя было унести: мебель, бытовую технику, – было приведено в негодность. Кроме того, его автомобиль тоже был разбит.
– Это сделала не я, – тихонько возразила Юля, и я подумала, что при воспроизведении диктофонной записи эта фраза может и вовсе потеряться в уличном шуме.
– Извините, я задумалась и вас не расслышала.
– Это сделал кто-то другой, не я, – достаточно четко повторила Юля, – если вообще сделал. Грибов мог все это и придумать.
– Придумать? Зачем?
– Ну, может быть, ему показалось, что никто не станет искать женщину, которая ушла от него, но если она его к тому же обокрала, то это уже серьезный повод для расследования, – робко высказалась Алферьева.
– Нет, здесь явно что-то не то. – Немного подумав, я высказала свое предположение: – Кража и порча имущества действительно имели место, но уже после вашего отъезда. Скорее всего, это тоже дело рук Сергея.
– Так Грибов ему еще и кражу заказал? – вопросила Юля, удивляя меня своей недальновидностью. – Но страховки у него не было. К чему тогда этот спектакль?
– Вы что же, действительно думаете, что Павел Игоревич просил своего двоюродного брата затащить вас в постель?
– С его стороны это, конечно, хамский поступок, но Грибов еще и не на такое способен. Он проучил Засыпкина, не сам, разумеется, а послал в Митрофановку кого-нибудь из своих рабочих. Его счастье, что Кирилл не очень-то серьезную травму получил… А ДТП, в которое попал его более удачливый конкурент? А пожар, случившийся в доме сотрудника «Бригадира», который нанес ущерб этой фирме?
– Участкового он действительно мог проучить, а вот причастность Грибова к другим случаям под сомнением. Или у вас есть доказательства?
– Откуда? – Алферьева развела руками и призадумалась: – Хотя, знаете, на что я обратила внимание?
– На что?
– Павел собирал в папочку материалы на людей, которые так или иначе перешли ему дорогу, а держал он ее в домашнем сейфе. Я помню, что, рассказывая о своем снабженце, он держал в руках копию платежного поручения на перевод неустойки заказчику и еще какие-то бумаги. Потом, чему-то таинственно ухмыляясь, он убрал эти документы в сейф.
Услышав это, я поняла, о каком компромате говорил мне Павел Игоревич.
– Юля, а вы знали, где хранится ключ от того сейфа?
– Замок был кодовым, и шифр был мне неизвестен, – сказала Алферьева. – Из моих вещей там хранилось только колье, которое Павел подарил мне на день рождения. Оно стоило как половина машины. Я не понимала, зачем он так потратился, в нем ведь без охранников ходить нельзя. Я и надевала то украшение всего только раз, на одну корпоративную вечеринку. Нет, еще пару раз дома, на тот самый день рождения и Новый год. Павел сам доставал его из сейфа и надевал мне на шею…
Я продолжила опрос:
– А Сергей или кто-то другой мог знать шифр от сейфа?
– Понятия не имею, – пожала плечами Юля. – Может быть, Галина? Это та женщина, с которой Грибов жил до меня.
– Вы знаете, как ее фамилия, где она живет?
– Валентина называла мне ее фамилию, но она вылетела у меня из головы. Зачем мне лишняя информация? Я вот еще что вспомнила. Как-то Павел приболел и остался дома. На работе потребовались какие-то бумаги, и за ними приехал Владимир, помощник Грибова. Мне никогда не нравился этот человек. Он так неестественно лебезил перед Павлом, а в душе, чувствовалось, его ненавидел, – подметила Алферьева, и я была с ней солидарна. – Так вот, я обратила внимание, что Владимир слишком уж откровенно приглядывался к тому, как Грибов открывал сейф. Перехватив мой взгляд, он сразу же отошел в сторону.