– Алло! – ответила Юля.
– Добрый день! Я ищу работу бармена, – сказала я несколько измененным голосом. – У меня есть опыт работы в английском пабе. Я полгода жила в Лондоне.
– Замечательно! Вы можете прийти сегодня на собеседование?
– Могу, – с готовностью ответила я.
– Как вас записать?
– Аня, – назвалась я именем, опять-таки созвучным с моим собственным.
– А фамилия? – уточнила Юлия.
– Александрова, – преобразовала я свое отчество.
– Анна, мы ждем вас в 12.30, – и Алферьева назвала мне точный адрес третьего кафе, расположенного в Диканевке.
Перед тем как выйти из номера, я решила несколько изменить свою внешность. Все-таки вчера я сидела рядом с Юлей и Лешей в кафе, и они могли меня запомнить. Примерив поочередно парики, я остановила свой выбор на рыжем. Этого мне показалось вполне достаточно для смены имиджа, тем более что сегодня я была в другой одежде и с другой сумкой. Эту я купила в Киеве, когда гуляла с Виктором по Крещатику. Как знала, что она мне пригодится!
Спустившись вниз, я не смогла пройти мимо автомата и купила стаканчик кофе. Выпив его быстрыми глотками, я вышла на улицу и поспешила к ближайшей станции метро. К полудню я добралась до нужного дома на Биологической улице. Дверь в кафе, над которой пока еще не было вывески, не закрывалась. Через нее то и дело кто-то входил или выходил. Собеседование кандидатов на вакантные места шло полным ходом. Я стала прогуливаться неподалеку, поэтому не могла не заметить, как в 12.35 на крыльцо вышел Зинченко и стал оглядываться по сторонам. Похоже, он высматривал Аню Александрову, которая не понаслышке знала о западных методах работы в сфере общественного питания. Но эта девушка так и не пришла на собеседование, так же как и вчера Яна Тарасюк.
Около двух часов дня Алексей с Юлей освободились и отправились покушать в пиццерию. Как же долго я ждала этого момента! Из нас троих сегодня я была самая голодная. Если супруги Зинченко взяли себе по кусочку пиццы, то я – два. Сесть поблизости с ними мне не удалось, поэтому я могла только догадываться, о чем они говорили. Конечно же, обсуждали свои профессиональные вопросы. Мне пришлось жевать пиццу в темпе, чтобы не упустить из вида парочку, за которой я следила. Выйдя на улицу, они неожиданно для меня разделились. Алексей поцеловал Юлю в щечку и направился в сторону своего будущего кафе, она же перешла через дорогу и стала спускаться в метро. Разумеется, я последовала за ней.
В вагоне мы сидели друг напротив друга. На пухлых губках Алферьевой застыла блаженная улыбка, и мне лишь оставалось гадать, чем она вызвана. Может, тем, как ловко она проводит всех мужиков? Вот и Зинченко всецело доверяет ей…
Таня, ну как же профессия тебя испортила! Ты уже совсем не веришь в искренность улыбок. Хорошее настроение – это не обязательно признак удачно проведенного обмана…
Юля встала и подошла к выходу еще до того, как объявили остановку. Я оставалась на своем месте вплоть до того момента, когда состав остановился, затем резко поднялась и вышла в другую дверь. Немного отпустив Алферьеву-Зинченко, я последовала в том же направлении, что и она. Выйдя в город, я ее едва не потеряла, но, увидев в толпе ярко-желтое пятно (на Юле сегодня было платье лимонного цвета), сориентировалась. Конечно, я могла бы еще в метро завязать с ней разговор, но внутренний голос подсказал мне, что лучше не спешить, а узнать, куда это она направляется одна, без мужа.
Алферьева зашла в медицинский центр, и я сфотографировала, как она открывала туда дверь. Надо сказать, меня несколько удивило это обстоятельство, ведь Юля выглядела вполне здоровой. Выждав на крыльце минуту-другую, я последовала за ней. Благополучно миновав стойку рецепции, я прошлась по коридорам и наконец увидела вдалеке, что она заходит в какой-то кабинет. Подойдя ближе, я прочитала табличку на двери «Гинеколог».
Пробыла у врача Алферьева-Зинченко около получаса. Вышла она из медицинского центра с такой же блаженной улыбкой на губах, какую я видела в метро. Разумеется, я сделала для себя определенные выводы, и они стали окончательными, когда Юля по пути зашла в магазин, в котором продавалась одежда для будущих мам. Несмотря на то, что она не сделала там никаких покупок, у меня не было никаких сомнений, что эта молодая женщина беременна, и ее это обстоятельство радует.
Будущая мама достала из своей сумочки телефон и ответила:
– Да, Леша, я уже освободилась. Все нормально. Нет, не надо за мной заезжать, я сама доеду домой… Я буду осторожна. Договорились.
Я поняла, что Юля уже не первый раз посещала здесь гинеколога, и Зинченко был в курсе насчет ее беременности. Теперь основная причина отъезда этой парочки из Киева стала для меня очевидной. Алексей боялся, как бы Юля не повторила печальную участь его первой жены Оксаны. Но он, скорее всего, даже не подозревал, что другая, не менее серьезная опасность грозит ей и здесь, и в любом другом городе, причем не только украинском. Да и Юля Зинченко скорее всего уже не опасалась Грибова. Сейчас у нее были совсем другие, причем очень приятные заботы. Она неспешно шла по улице и с умилением смотрела на всех попадающихся ей навстречу малышей.
Мною вдруг овладело сомнение – а так ли все было два года назад, как рассказал мне Грибов? Вот уже несколько дней я наблюдала за бывшей сожительницей своего клиента со стороны и пока не видела в ней той хищницы, образ которой я нарисовала в своем воображении, пока искала ее. Так какая же Алферьева на самом деле?
– Ой! – Юля негромко вскрикнула, оступившись.
– Что случилось? Вам помочь? – тут же отреагировала я, подхватив ее под локоток.
– Спасибо, – поблагодарила она, но при этом отстранилась от меня. – Все нормально.
– Вы уверены? – участливо осведомилась я.
– Да, все хорошо, – подтвердила Алферьева-Зинченко. – Я, как всегда, не смотрю под ноги.
– Юля, в вашем положении надо быть осмотрительнее, – провокационно посоветовала я.
– Вы меня знаете? – удивилась она. – Откуда?
– Давайте присядем, – я кивнула в сторону свободной скамейки, – и я вам все объясню.
– Я вспомнила – вы были в пиццерии, потом ехали в метро в одном вагоне со мной. Вы меня преследуете? – всерьез насторожилась Алферьева. – Что вам от меня надо?
– Нам надо поговорить, причем это скорее в ваших интересах, чем в моих.
– Не понимаю, о чем нам разговаривать. Прошу вас, оставьте меня в покое! – потребовала Юлия, но при этом осталась стоять на месте, изучая меня напряженным взглядом.
– Да, покой для вас сейчас очень важен, – подтвердила я, – поэтому не стоит игнорировать этот разговор. От него все равно никуда не уйти. Чем раньше он состоится, тем лучше для вас. Вам не надоело бегать?
– Я ни от кого не бегаю, – возразила Зинченко.
– Кое-кто так не считает, – выдержав небольшую паузу, я пояснила: – Дело в том, что я приехала сюда из России по поручению Павла Игоревича Грибова. Вы ведь его знаете?