Что случилось: переворот? Или, упаси боже, новый Кризис?!
Ничего нельзя исключать, коль скоро на базовом планетоиде Конторы появился президентский спецназ…
Впрочем, до лифта добрались без эксцессов.
А когда вышли из кабины, под ногами оказался ковер.
И пахло мандаринами.
На уровнях подобного класса штабс-капитану Доженко бывать еще не приходилось. Да и не полагалось.
Бронза, причем — старинная. Искрящийся хрусталь. Много искрящегося хрусталя. Похоже, все запасы оного, выжившие в Темные Десятилетия. Мама Тамара, оказавшись здесь, сперва обомлела бы, затем пришла бы в себя и деловито осведомилась, кому следует продавать душу. Хрусталь — одна из ее крайне немногочисленных слабостей.
Инкрустированная мебель с гнутыми ножками. Бюсты розового мрамора на бронзовых подставках, почти живые. И полотна на стенах. Древние, потемневшие. Возможно, кисти самого Моцарта.
Да уж. Хорошо быть генералом.
Такие картины! Такой интерьер! Такая секретарша!
Ай, какая секретарша…
Впрочем, сидящая за внушительным двухтумбовым столом девица внимания почти не заслуживала. Она идеально вписывалась в роскошный интерьер, и только, в остальном же являла собой классический образчик Homo Secretaris, стандартный как внешне, так и в поведении. Подобный типаж был изучен Арчибальдом еще в ранней юности и наскучил неимоверно.
Зато объект номер два…
Штабс-капитан Доженко замер на пороге и сделал стойку.
Учитывая ситуацию, это было более чем неуместно. Но рассудок не успел даже пискнуть, а инстинкт сработал мгновенно. И справедливости ради надо признать, что на месте Арчи такой конфуз мог бы случиться с каждым.
Зрелище предрасполагало.
Фиолетовоглазая дива, то ли гурия, то ли пери, а может быть и просто референт, вольготно, нога на ногу, восседала в низком креслице, вкусно попыхивая тоненькой сиреневой сигареткой.
Холеная киска. Ухоженная. Разбалованная до предела.
Арчи непроизвольно облизнулся.
Что бы ни ожидало его там, за резными, богато вызолоченными дверями, опасаться не стоило. Человек, сумевший оценить эти ноги и этот бюст, в самом крайнем случае прикажет вывести штабс-капитана в экзекуционный отсек и там исполнить, но сделает это мягко, эстетично и в полной мере уважительно…
Девушка тем временем строго нахмурила изумительные бровки, сменила позу на «я не такая», одернула подол форменной юбочки, отчего кружевные, пастельно-розовые трусики стали видны несколько хуже, и демонстративно отвернулась.
Секретарша же изобразила на личике вопрос.
— Разрешите доложить? — осведомился гориллоподобный конвоир, до отказа приглушив голос. — Объект доставлен.
— Хорошо, сержант, — отозвалась кукла за столом, — вы свободны. А вас, господин Доженко, — сквозь дымчатые очки в тонюсенькой оправе блеснул заинтригованный взгляд, — ждут. Прошу!
Она ткнула пальчиком куда-то в середину столешницы, и вычурная дверь приглашающе распахнулась.
Очень хотелось перекреститься, как учила в детстве мама Тамара, но девчонки, Арчи чуял, глазели вовсю, ожидали как раз чего-то этакого, и поэтому капитан Доженко креститься не стал. Напротив, изобразил спиною некую бесшабашность, зачем-то присвистнул и шагнул вперед.
В сумасшедший земной май, звенящий и ликующий за окнами огромного кабинета.
Разумеется, это была всего лишь иллюзия. Но иллюзия гениальная. Солнечные блики, яркость листвы, усыпанной бисеринками прокатившегося ливня, прозрачное колебание воздуха, пропитанного радужной моросью, создавали впечатление абсолютной достоверности, и эффект этот многократно усиливался густейшим букетом, составленным из ароматов поздней тропической весны, искусно переплетенных с пением птиц, вкрадчивым шорохом ветвей и гулким шмелиным жужжанием…
Создание многосенсорной обманки такого класса, включая общую стоимость работы и гонорары спецам, надо полагать, обошлось заказчикам недешево. Этакие милые прихоти, судя по прайсам, стоят немногим меньше двигателя малого космолета. Впрочем, не исключено, что и больше.
Широкомасштабный официальный портрет Его Высокопревосходительства размещался, как положено, напротив входа, занимая все пространство между двумя прямоугольниками весенней Земли. А под ним, за просторным письменным столом сидел весьма пожилой, но притом чрезвычайно моложавый человек с аккуратно подстриженными седыми усами щеточкой, одетый в пятнистую камуфляжную куртку без знаков различия. Острые, пронзительные глаза его смотрели пристально. Несколько мгновений, показавшихся Арчи невероятно долгими, бледное худое лицо оставалось неподвижным, но постепенно морщины на лбу разгладились, сухая крепкая ладонь указала на стул, и седоусый негромко, с полувопросительной интонацией произнес:
— Штабс-капитан Доженко?
— Служу Федерации!
Вытянувшись в струнку. Арчи ел глазами начальство. Он помнил эти усики. Но откуда?
Ошибка исключалась: память на лица у него была абсолютная.
До боли знакомый незнакомец, по-хозяйски разместившийся в святая святых базы, кабинете директора, усмехнулся. Серебряная полоска чуть встопорщилась над верхней губой, приоткрыв мелкие, искусственной белизны зубы.
— Собачки служат, оборотень. Мы с тобой работаем. Очень просто было сказано. И очень душевно. Без фальши. Уж что-что, а отличать человеческую искренность от человеческой же лжи вервольфы умеют безошибочно.
— Присаживайся, — велел человек в камуфляже. — Называй меня Тахви. Просто Тахви. Без всяких «господ». Не люблю.
Арчи непроизвольно вздрогнул бровями.
Все встало на свои места.
Конечно, в хронике последних дней Третьего Кризиса эти слегка фатоватые усики были иссиня-черны, а морщинки на лбу едва-едва намечались, но в целом человек, сидящий напротив капитана Доженко, на удивление мало изменился за четверть века.
— Знаешь меня?
— Ммм, — невнятно отозвался Арчи. — Угумм. Трудно представить себе зрелище более нелепое, нежели мычащий офицер или угукающий волколак. Оборотню надлежит грозно рычать, а оперативнику Конторы Уставом предписана членораздельная речь. Но в данный момент Арчибальду Доженко было нечего стыдиться. Даже вервольфам далеко не каждый день случается сидеть лицом к лицу с призраками.
— Вижу: знаешь, — с огромным удовлетворением подытожил седоусый. — Ну вот и хорошо, что знаешь.
Он был явно доволен произведенным эффектом, Ваэльо Бебрус по прозвищу Тахви.
Бывший командант-генерал.
Бывший командующий Особым корпусом.
Бывший дважды Герой Галактики.
Человек, чьи официальные портреты висели некогда во всех офисах Федерации, всего лишь на четыре десятых общей площади уступая размерами портретам Его Высокопревосходительства и чью фамилию в давным-давно минувшем октябре незапамятного года — Арчибальд не значился еще и в предварительном проекте — по распоряжению наставника прилежно вымарывала из учебников мама Тамара, еще никакая тогда не мама, а шестиклассница с куцыми, тщательно уложенными косичками, послушная, умненькая и весьма политически активная девочка.