– Пойди поучи свою бабушку, как яичницу бить, – опять воткнулся в разговор местный. – Сейчас почти все наши ходят по улицам, успокаивают людей и задают им вопросы. А ночью мы возьмем под наблюдение наиболее вероятные места, где могут появиться те артисты. Если кто-нибудь из них подвернется нам под руку, он и глазом моргнуть не успеет, как уже будет сидеть здесь и отвечать на вопросы.
– Они не попадутся в вашу ловушку. Хочешь, поспорим на что угодно? – спросил я, устраиваясь поудобнее, чтобы вздремнуть.
Устал я от этого трепа.
Устает ли глина? А земля? Нет. Глиняный человек мчался на север. Час за часом, миля за милей, днем и ночью, преодолевая расстояние длинными скачками. Он останавливался редко и ненадолго, лишь для того, чтобы прочесть несколько заклинаний и подновить слой жира, удерживавший в нем влагу, чтобы глина не теряла свою эластичность.
Миля за милей. Возникали, проносились мимо и оставались позади руины разрушенных им городов. Восходы сменялись закатами.
Однажды ранним утром он пересек южную границу Северной Империи. Это случилось ранним утром.
И очень скоро обнаружил, что его преследует имперская конница. Тогда он замедлил бег. И они попридержали коней. Он остановился. Они тоже. Вне пределов его досягаемости. Выжидая.
Да, они оказались здесь из-за него. Его возвращение не было неожиданностью.
Но кто? Кто мог ждать его появления? И как давно? Какие сюрпризы они успели для него заготовить?
Он возобновил свой бег, но теперь двигался медленнее, стараясь держать свое бешенство в узде.
Подразделения кавалеристов, преследовавшие его, сменялись каждые пять миль. Как только он поворачивался к ним лицом, они отступали. Но стоило ему опять двинуться вперед, и они снова подбирались ближе, как бы бросая ему осторожный вызов. Он подозревал, что кто-то хочет заставить его повернуть. Он не поддался на такую уловку, а продолжал свой путь. Постепенно он снова увеличил скорость.
Ему противостоял проницательный, искушенный разум.
Прошло совсем немного времени. Вдруг очертания отряда конников начали меняться. Похоже, кавалеристы перестраивались, готовясь к атаке…
Это отвлекло его внимание, поэтому он едва не проглядел впереди чуть просевший участок дороги. Но все же заметил западню. Останавливаться было поздно, и он оттолкнулся от земли, бросив свое тело вперед в длинном, чудовищно длинном прыжке.
Воздух загудел от камней, пущенных из пращи. Несколько штук попало в него, едва не сбив с ног, и он понял, что его таки подловили. Он еще не успел восстановить равновесие, как вокруг засвистели арбалетные стрелы. Верховые слева слишком осмелели. Он повернулся, готовый стереть их с лица земли.
Пятисотфунтовый камень чиркнул по его правому плечу, содрав защитную смазку. Он извернулся и прыгнул в сторону. Если бы эта глыба угодила прямо в него… Он снова повернулся, готовясь излить душившую его ярость. Всадники скакали прочь. Они избежали возмездия, были уже вне пределов его досягаемости.
Он повыдергивал из своего тела все стрелы, осмотрелся. Никакой ямы на дороге не оказалось. Лишь ее искусная имитация и хорошо замаскированная спусковая доска там, куда он должен был приземлиться после прыжка. Его спасло только то, что катапульта, метнувшая камень, стояла достаточно далеко. Да, на сей раз его уберегла слепая фортуна.
Но это была лишь первая ловушка. Следующая ждала его на мосту, переброшенном через тихую болотистую речушку. Под мостом были укрыты бочки с нефтью и механизм, который должен был опрокинуть их и поджечь нефть, едва он дойдет до середины настила.
Кавалеристы, отвлекавшие внимание, на этот раз ждали его за рекой, на крутом, обрывистом берегу. Град камней из легких катапульт посыпался на него как раз в тот момент, когда он пытался заклинаниями вывести из строя механизм, предназначенный для поджога нефти.
Здоровенный пятифунтовый булыжник угодил ему прямо в грудь, опрокинув на спину. Взвыв от злобы, он вскочил на ноги и очертя голову ринулся на своих преследователей.
Середина настила, опиравшаяся лишь на пару хилых жердей, провалилась под его весом. Бочонки с нефтью вдребезги разнесло падавшими бревнами и балками. Он еще не успел плюхнуться в воду, как сверху посыпался настоящий дождь зажигательных снарядов. Второй раз его сумели провести. До третьего эти свиньи не доживут, поклялся он. Рыча от боли и бешенства, он выбрался на отмель чуть ниже по течению. Мост пылал, сверху посыпался новый град зажигательных снарядов…
Он запутался в чем-то, споткнулся, упал. Его тут же накрыла сверху большая сеть, сплетенная из прочных, как железо, но эластичных шнуров. Шнуры были свиты из клейких, липких нитей, напоминавших паутину. Чем больше он метался, тем сильнее запутывался. Сеть стягивалась все туже и тащила его назад, в реку. Оказавшись под водой, он не смог бы использовать словесные заклинания, наполовину лишившись своего колдовского могущества.
Впервые его кольнула ледяная игла предчувствия, что он может потерпеть поражение в схватке с жалкими, слабыми существами, ничтожными пигмеями. Он натолкнулся на такое сопротивление, которое нельзя было одолеть одной грубой силой.
На него накатила липкая волна страха. А ведь он даже себя сумел убедить в том, что это чувство ему незнакомо. Но страх помог, он смирил в себе неуправляемую ярость, позволил трезво оценить положение и принять верное решение.
Быстро произнес пару заклинаний, одно из которых подействовало. В сети, уже почти утащившей его под воду, появилась дыра. Он осторожно выбрался из реки. Удвоив внимание. Только это и спасло его, помогло избежать очередного капкана, оснащенного механическим мечом, удар которого запросто мог развалить его надвое. Опасность миновала. Теперь можно было оценить полученные повреждения. Пустяки. Но еще дюжина таких стычек, и ему придется по-настоящему худо.
Чего они добиваются? Просто хотят измотать его? Похоже на то, хотя каждая из ловушек в отдельности, сама по себе, таила нешуточную, смертельную угрозу.
Наконец, сумев обуздать свой безумный гнев, с максимальной осторожностью он двинулся дальше. С местью можно и подождать. Пока он не одержит там, на севере, свою триумфальную победу. А когда ключи к неслыханному могуществу окажутся в его руках… Вот тогда он тысячекратно отплатит всему миру за те оскорбления и унижения, которым когда-либо подвергся.
Впереди его ждало множество ловушек, по большей части столь же смертоносных и хитроумных. Несмотря на все свое внимание, ему не удалось миновать их без всякого ущерба для себя. Враги почти не пользовались колдовством, предпочитая всякие механизмы, используя разные психологические уловки, справиться с которыми ему было гораздо труднее.
Он так ни разу и не заметил поблизости никого, кроме всадников, вцепившихся в него мертвой хваткой.
Ворота большого портового города Берилла оказались открытыми, ни души вокруг. Ветер с моря гонял по пустынным улицам листья и сухой мусор. Очаги в домах давным-давно остыли. В воздухе не было видно ни одной птицы. Мертвый город покинули даже крысы.