Мои настойчивые расспросы ни к чему не привели. Он все еще оставался прежним дядюшкой Доем, таинственным жрецом нюень бао.
Все текло гладко после того, как мы разобрались с присланным нас усмирить отрядом. Мурген сказал, что без помощи из-за гор больше никто не осмелится бросить нам вызов. Но, к сожалению, эта помощь была уже на пути. Душелов поднялась в воздух и устремилась на юг, почему-то небольшими перелетами, и все же она приближалась быстрее, чем если бы двигалась любым другим способом. Даже если бы скакала на одном из волшебных жеребцов из Башни в Чарах. Хотя, конечно, ее ковер летел подозрительно медленно. Учитывая, что Ревун был способен покрыть расстояние между Вершиной и Таглиосом за одну ночь.
Душелову приходилось отдыхать несколько часов на каждый час полета. Но даже с учетом этого, главное – она была уже в пути. И известие об этом поразило всех до глубины души. Чувствуя, что в нашем распоряжении осталось лишь несколько дней, а может быть, и часов, все энергично взялись за дело и трудились, не покладая рук. Никто не лодырничал, не тратил времени зря. Все были серьезны, сосредоточенны. В особенности, в том, что касалось военной подготовки.
Суврин был в самой гуще дел, его воспитание шло полным ходом. Оказавшись среди нас не так уж давно, он начал терять вес, а его фигура – обретать форму. Вскоре после того, как от Мургена и Гоблина стали поступать регулярные сообщения о продвижении Душелова, он подошел ко мне.
– Я хочу остаться с вами, мэм, – сказал он.
– Ты… что? – удивилась я.
– Не уверен, что хочу вступить в ваш Черный Отряд, но в одном не сомневаюсь уж точно. Не хочу оказаться здесь, когда появится Душелов. Поговаривают, что она не слишком верит людям. И сколько бы я ни клялся, что оказал вам сопротивление, она наверняка решит, что я вру.
– Скорее всего. Раз ты жив, значит, не очень-то и сопротивлялся. Ну, она восполнит этот пробел и позаботится о том, чтобы ты умер. По возможности, не самым приятным образом. – Он вздрогнул. – Все правильно, Суврин. Ты сдержал свое слово и трудился на совесть.
– Ты понимаешь, что на самом деле означает имя «Суврин»?
– Ну, по сути, «Младший», да? Или, может быть, даже «Младшенький». Теперь оно к тебе прилипло, ничего не поделаешь. В Отряде, практически, нет людей, которых называли бы именами, полученными ими при рождении, в ходу все больше клички. Но даже тех, у кого вроде бы есть имена, на самом деле зовут совсем иначе. Наши люди покончили со своим прошлым. И с тобой произойдет то же самое. – Он состроил гримасу. – Отправляйся к господину Сантараксите. Будешь помогать ему, пока я не нашла для тебя другого дела. От старого Баладитая вообще никакого толку. В нем нет того огня, который заставляет Сантаракситу зарываться все глубже и глубже. Нет той увлеченности, понимаешь?
Сантараксита ухитрился даже в этой дыре отыскать у местных несколько древних томов, чудом сохранившихся во время бесчисленных бедствий, обрушившихся на этот регион за несколько последних десятилетий.
Суврин поклонился.
– Спасибо.
И удалился, едва ли не подпрыгивая.
Очень может быть, у них с Сантаракситой обнаружится много общего. Черт, Суврин даже умеет читать.
Материализовался Тобо.
– Отец велел сказать тебе, что Душелов уже добралась до Чарандапраша. И решила передохнуть, прежде чем переваливать через Данда-Преш.
– Значит, в нашем распоряжении чуть больше времени. И возрастают шансы, что, оказавшись здесь, она нас уже не застанет. Как у тебя с матерью? Ты собираешься налаживать с ней отношения?
– Па советует также поставить дозорного, который затрубит в рог, как только Душелов приблизится. И пусть кто-нибудь следит за перевалом уже сейчас, на тот случай, если она раздумает отдыхать.
Хорошая идея.
Ранмасту и Речнику не повезло как раз в этот момент оказаться в поле моего зрения. Я тут же отправила их выполнять пожелания Мургена.
– Тобо, нельзя игнорировать собственную мать. Иначе все это закончится тем, что твои отношения с ней будут еще хуже, чем ее – с твоей бабушкой.
– Дрема… Ну, почему она никак не поймет, что я расту?
– Потому что ты ее ребенок, идиот! Неужели не понятно? Даже став вдвое старше Одноглазого, ты все равно останешься ее ребенком. Только таким, которого злая судьба не отняла у нее. Ты не забыл, что у твоей матери были другие дети, которых она потеряла?
– Ну… Да, я помню.
– У меня никогда не было детей. И я никогда не хотела их иметь. Отчасти потому, что хорошо представляю себе, как это ужасно, если с ними что-то случится. Видеть, что твоя собственная плоть и кровь погибает, и не иметь возможности помешать этому. Что может быть хуже? Семья всегда играла очень важную роль у нюень бао. Я хочу, чтобы ты унялся. Вот с этого самого момента, прямо не сходя с места. Иди сюда и сядь на этот валун. Потрать два часа, думая только о том, что для твоей матери означало увидеть твоих брата и сестру мертвыми. Подумай, как сильно она должна бояться пережить это снова. Подумай, что с ней в этом случае будет, после всего, через что ей пришлось пройти. Ты – умный парнишка. И при желании сможешь представить себе все это.
Общаясь с людьми достаточно долго, начинаешь чувствовать их реакцию. Не сомневаюсь, что в первом порыве обиды ему захотелось напомнить мне, что я была моложе него, когда увязалась за Бадьей и ушла с Отрядом. Пример был не слишком подходящий, но в его возрасте хватаешься за такие вещи, если нет других аргументов.
– Если хочешь что-то сказать, подумай сначала, имеет ли это смысл. Потому что если ты не способен мыслить логически и спорить, опираясь на разум, а не чувства, тогда вряд ли из тебя получится хороший колдун, каким бы талантливым ты ни был. Я знаю. Я знаю, что говорю. На первый взгляд кажется, что чем сильнее колдун, тем он безумнее. Но в рамках своего безумия каждый из них математически строго рационален. На службе у этого безумия состоит вся мощь их разума. И если у них что-то идет наперекосяк, то лишь тогда, когда они позволяют своим эмоциям и желаниям взять верх над разумом.
– Ладно. Сдаюсь. Буду сидеть на этой проклятой скале, пока до чего-нибудь не додумаюсь. Ох, па сказал еще, что Нарайян Сингх где-то совсем рядом. Он чувствует Обманника, но не может точно засечь его местоположение. Кина защищает его. Па сказал, что ты должна попросить белую ворону поискать его. Если тебе удастся найти ее и заставить себя выслушать.
– Охотница-на-ворон. Как ты думаешь, подходящее имя? Звучит эффектнее, чем какая-то Дрема.
– Тобо звучит не намного лучше Дремы.
Тобо подошел к валуну и уселся на него. Надеюсь, зерна, которые я посеяла, укоренятся и прорастут, пока он будет сидеть тут и думать о чем угодно, кроме того, о чем следует.
– По крайней мере, ты сможешь изменить его, когда вырастешь…
Нет, от Охотницы-на-ворон придется отказаться. Я потерпела неудачу. Белое чудище нигде найти не удалось. Ну, я пошла и провела немного времени с Сари, хотя она поначалу и не выказала радости от моего общества. Мы вспоминали старые дни, трудные времена, то, насколько ее муж далек от совершенства и прочее в том же духе. Потом, убедившись, что она расслабилась в достаточной степени, я сочла возможным сказать ей то, что думаю по поводу Тобо.