Да, подумал Фрита, в устах более опытного рассказчика все это могло превратиться в потрясающую историю.
Далее Наблюдатель поведал о схватке с незнакомцем. Правда, до этого Тот-Кто-Смеется успел сразить всю дюжину паладинов Микал-гилада. Затем он вступил в бой с самим королем, который одолел незнакомца хитростью, но убить не смог благодаря непробиваемым доспехам противника.
Фриту показалось, что он догадывается, куда клонит рассказчик. Он наслушался столько историй, что развязка каждой из них становилась предсказуемой. Мораль этого рассказа будет состоять в том, что бесполезно пытаться избежать неизбежного.
Король эльфов бросил своего недруга со стены замка в кучу навоза, обретаясь в котором Тот-Кто-Смеется пообещал королю новую, еще более ужасную встречу. И когда Король эльфов отправился в очередной поход, он, само собой, среди врагов повстречал рыцаря в черном.
Рассказывая, Наблюдатель нервно поигрывал небольшой золотой монетой. Это продолжалось долго, и Фрита перестал замечать движение руки. Однако незнакомец, казалось, был загипнотизирован постоянным поблескиванием металла.
Рассказ закончился тем, что черный рыцарь выбил Короля эльфов из седла и благополучно прикончил.
Бывший моряк из Итаскии сказал:
– Что-то я не понял. Почему король его боялся, если не боялся никого другого?
И тут впервые незнакомец произнес более чем один слог:
– Рыцарь, мой друг, здесь лишь метафора. Тот-Кто-Смется – одно из имен мужского воплощения Смерти, воплощения в виде воина или охотника. Она направляет часть самого себя на охоту за теми, кто старается её избежать. Предполагалось, что эльфы бессмертны. Соль рассказа в том, что король стал настолько надменен в своем бессмертии, что осмелился бросить вызов самой Черной Даме, другое имя которой – Неизбежность. А это – не что иное, как высшая форма глупости. Ведь и в наше время некоторые продолжают верить в то, что им удастся скрыться от неизбежного.
– О…
Теперь все взгляды были обращены на незнакомца. И в первую очередь единственное око Наблюдателя. Замечание о неизбежном, казалось, выпустило на волю его тайные опасения.
– Что ж, – произнес хозяин постоялого двора, – какой рассказ победил? О пиратах? О драконе? Или притча о Короле эльфов?
– Подожди, – сказал незнакомец, и тон его голоса заставил всех мгновенно умолкнуть. – Теперь моя очередь.
– С превеликим нашим удовольствием, – поспешно проговорил Фрита, стараясь ублажить начинавшего внушать страх незнакомца. В то же время он был удивлен. Хозяин не ожидал, что этот унылый, жутковатого вида чужеземец внесет свою лепту в вечернее развлечение.
– Это подлинная история. Именно такие, как правило, наиболее интересны. Она началась около года назад и пока еще не пришла к своему завершению. Жил один человек, не очень богатый и не занимавший важного поста в обычном понимании этого слова, несчастье которого заключалось в том, что он оказался другом нескольких весьма могущественных лиц. И враги этих могущественнейших людей решили, что смогут нанести удар по ним через этого человека. И вот однажды они подстерегли несчастного, когда тот неторопливо ехал…
Из-под своего капюшона незнакомец неотрывно в упор смотрел на Наблюдателя, который продолжал подбрасывать поблескивающую монету.
– … ехал по лесу к югу от Форгреберга,
Последнюю фразу незнакомец произнес настолько тихо, что она донеслась только до Наблюдателя.
Услышав эти слова, Наблюдатель вскочил, с хриплым криком обнажил кинжал и бросился на человека в черном плаще.
Незнакомец проронил единственное слово, а из широкого рукава возник один палец. Из груди Наблюдателя вырвался клуб дыма, а самого его с силой отбросило назад, и он врезался спиной в стену. Женщины и дети завизжали. Мужчины нырнули под стол.
Незнакомец неторопливо поднялся, завернулся плотнее в свой плащ и исчез в холодной ночи.
Фрита выглянул из-под стола и объявил:
– Он уже ушел.
Все поспешили собраться вокруг тела.
– Это был колдун, – пробормотал моряк.
– Так, значит, это был тот самый человек, появления которого он ждал? – спросила Алова. Она была в восторге от пережитого приключения.
– Полагаю, что так. Да. Думаю, что именно так, – сказал Фрита, расстегивая рубашку на груди мертвеца.
– Так кто же он все-таки? – не унимался моряк.
– Думаю, что мы имели дело с местной разновидностью Того-Кто-Смеется, – ответил Фрита. – Я сразу догадался, куда он гнет.
– Взгляните-ка на это, – сказал один из гостей, показывая монету, которую Наблюдатель бросил, схватившись за кинжал. – Такие встречаются очень редко. Деньги из Хаммад-аль-Накира.
– Хм-м, – промычал Фрита. Серебряная монета, полученная им от незнакомца, имела то же самое происхождение, хотя и была отчеканена несколько раньше.
На обнаженной груди мертвеца практически не оказалось никаких следов. Лишь в области сердца была татуировка в виде крошечной короны.
– Постойте, – произнес экс-моряк, – я уже видел такие… Они имеют какое-то отношение к беглецам из Хаммад-аль-Накира. Разве не так?
– Да, . – ответил Фрита. – А мы сегодня разделили трапезу с королем.
– Неужели? – прошептала Алова. – А ведь я к нему прикоснулась…
– Надеюсь только, что больше никогда его не увижу, – дрожа, выдавил моряк. – Если он тот, кого вы имеете в виду. Он проклят. Где бы он ни появлялся, за ним следуют война и смерть…
– Ты прав, – согласился Фрита. – Интересно только, какая злая сила привела его в Тролледингию?
В тени парка затаились трое. Это были фанатичные приверженцы культа Хариша, распространенного в Хаммад-аль-Накире. Смуглые люди с ястребиными носами и безжалостными глазами наблюдали. Вот уже несколько часов они внимательно изучали особняк, стоящий на дальнем конце аллеи. Время от времени один из них уходил, чтобы, таясь ото всех, совершить обход дома. Все трое привыкли охотиться, и терпения им было не занимать.
– Время, – пробормотал наконец предводитель.
Хлопнув по плечу одного из своих людей, он указал на дом. Человек пересек аллею, производя шума не больше, чем приход полуночи. За живой изгородью послышался вопросительный рык собаки.
Человек вернулся через пять минут и кивнул.
Все трое направились к особняку.
Они вели наблюдение уже несколько дней и знали, что в этот час около дома никого не бывает. Почти наверняка никаких помех быть не должно.
На лужайке перед домом неподвижно лежали четыре мастифа. Отравленные дротики заставили псов замолчать навсегда. Троица отволокла тела собак в кусты.