Женщина поднялась на ноги – точнее, попыталась это сделать, но ящеру показалось, что она чересчур мешкает. Его тонкий хвост яростно хлестнул ее по спине, задев ребенка. Женщина завизжала, ребенок завопил от боли и ужаса.
И снова хвост кнутом рассек воздух, жестоко ударив жертву. Она повалилась ничком на траву.
Я рванулся вперед, но Аня, схватив за локоть, удержала меня на месте, с отчаяньем прошептав:
– Нет, ты ничего не сможешь сделать!
Ящер застыл над распростершейся женщиной, низко склонив голову на длинной шее, чтобы обнюхать недвижное тело. Младенец вопил по-прежнему. Остальные люди стояли молча, застыв, как статуи.
– Почему они не сражаются?! – вспылил я.
– Голыми руками против такого чудовища?
– По крайней мере, могли бы разбежаться, пока оно отвлеклось. Рассыпаться…
– Орион, они не настолько наивны. За ними будут охотиться, как за дичью, и предавать очень долгой и мучительной смерти.
Тем временем ящер присел на задние лапы и хвост, чтобы потрогать тело женщины когтистой передней лапой. Та не шелохнулась.
И тут чудовище вытащило младенца из перевязи на спине матери и подняло высоко в воздух, запрокинув голову. Я тотчас понял, что оно собирается загрызть ребенка.
Теперь ничто не могло удержать меня на месте. Я выскочил из укрытия и стремглав кинулся к чудовищу, на бегу вопя во все горло. Как всегда в час опасности, все мои чувства обострились до крайности, восприятие мира многократно ускорилось. Казалось, все вокруг замедлило свое движение; события развивались вяло, будто во сне.
Я видел, что ящер держит верещавшее дитя на весу, поворачивая в мою сторону свою длинную змеиную шею и вертя головой туда-сюда, будто хотел сказать мне «нет». На самом же деле он пытался обоими глазами взглянуть на источник шума.
Ящер по-прежнему сжимал в когтистой лапе младенца, молотившего по воздуху крохотными ножками. От плача личико ребенка сморщилось и покраснело. А его мать, на обнаженной спине которой пламенели рубцы, оставленные хвостом чудовища, приподнялась на локте, тщетно пытаясь дотянуться до ребенка.
Ящер выронил младенца и с шипением повернулся ко мне. Из пасти его выскочил язык; небольшая головка завертелась. Хищник опустился на все четыре ноги, и его хвост молнией рассек воздух.
Я сжимал кинжал в правой руке. Клинок казался ничтожно маленьким по сравнению с когтями чудовища, но другого оружия у меня не было. На бегу я заметил сгрудившихся за ящером людей; я отметил, что они совершенно парализованы ужасом и даже не пытаются удрать или как-нибудь отвлечь чудовище. От них мне помощи ждать не приходилось.
Ящер двинулся в мою сторону, потом, поднявшись на задние лапы, вздыбился, будто разъяренный медведь. Его громадное тело возвышалось надо мной, а головка на змеиной шее с шипением покачивалась между разведенными широко в стороны передними конечностями. Зубы у него оказались мелкими и плоскими. Его нельзя было назвать хищником, скорее машиной, предназначенной для убийства.
Вдруг по бокам шеи чудовища распахнулись ярко-желтые брыжи, отчего голова ящера словно вдвое увеличилась в размерах – трюк для запугивания противника, но я знал его предназначение.
Подбегая к ящеру, я заметил, он собирается нанести мне удар слева. Будто в тягучем сне, я наблюдал устремившийся ко мне кончик хвоста. Оценив его скорость, я подпрыгнул, и он безо всякого вреда для меня просвистел внизу. Инерция несла меня прямиком под чешуйчатое брюхо чудовища, и я всадил кинжал в его утробу, вложив в удар всю свою силу до капли.
Ящер издал рык, похожий на пароходный гудок, и попытался схватить меня. Увернувшись от когтистых лап, я снова всадил в него кинжал.
В пылу битвы я упустил из виду его хвост, и на сей раз его удар достиг цели, сбив меня с ног. Застигнутый врасплох, я грохнулся на траву, зарычав от боли. Ящер снова потянулся ко мне, но ускоренное восприятие позволяло мне легко уследить за каждым его движением, и я откатился в сторону от лязгнувших когтей.
Хвост снова по дуге метнулся ко мне. Нырнув под него, я вспорол чудовищу бедро, оставив кровавую рану. Клинок наткнулся на кость, и я начал вгонять его поглубже в надежде повредить коленный сустав и таким образом обездвижить ящера. Но вместо этого я ощутил, что его когти впились мне в живот, увлекая меня в воздух. Застрявший в колене кинжал вырвался из моей ладони.
Ящер поднял меня над головой и окинул холодным взглядом желтых глаз с узкими щелями зрачков – сначала одним, потом другим. Я понимал, что хотя его зубы не способны разрывать плоть, но они легко смогут размолоть мои кости. Именно так он и намеревался поступить. Его желтый воротник слегка опал – монстр больше не чувствовал опасности.
Я изо всех сил пытался вырваться из когтей чудовища, но был беспомощен, как младенец всего несколько секунд назад.
– Орион! Держи!
Голос Ани заставил меня посмотреть вниз, вывернувшись в мощной лапе ящера. Она примчалась за мной следом и теперь вытащила мой клинок из колена чудовища. Не успело оно сообразить, что происходит, как Аня метнула кинжал – точно и мощно, как и положено профессиональному воину. Клинок с приятным слуху чавканьем вонзился в мягкие кожные складки под челюстью ящера.
Он попытался свободной лапой дотянуться до пронзившей горло стали, но я оказался проворнее. Ухватившись за торчавшую рукоятку кинжала, я начал вспарывать кожу под челюстью ящера сверху-вниз, к брыжам, снова развернувшимся во всю ширину. Чудовище зарычало и выпустило меня. Но я, уцепившись за шею динозавра, вскарабкался ему на спину, вытащил кинжал из его глотки и всадил в основание черепа.
Он внезапно зашатался – я перебил ему спинной мозг. Мы вместе рухнули в траву. Я ощутил страшный удар, и свет для меня померк.
Открыв глаза, я будто сквозь туман увидел прекрасное лицо Ани. Она стояла рядом со мной на коленях, и на ее прекрасном лице читалась серьезная тревога. Затем она улыбнулась и спросила:
– Ты цел?
Боль пронзала меня с головы до ног. Грудь и поясница были изодраны когтями ящера, но я велением разума перекрыл капилляры, чтобы остановить кровотечение, и отключил центры боли в мозгу. Потом заставил себя улыбнуться своей любимой.
– Я жив.
Аня помогла мне подняться. Оказывается, прошло всего две секунды. Огромный ящер распростерся на траве, превратившись в украшенный яркой чешуей холм.
Рабы же разительно переменились. Они были настолько напуганы, что вместо того, чтобы выразить мне признательность за освобождение, впали в ярость.
– Вы умертвили одного из надсмотрщиков! – с выпученными от ужаса глазами заявил тощий бородатый старец.
– Хозяева взвалят вину на нас! – причитала какая-то женщина. – Нас накажут!