Вот только как его из дома вывести, вот — задачка!
Ей-богу, почесал бы затылок, кабы он был достижим!..
Может, его пледом прикрыть?..
Пожалуй! А лицо паранджой занавесить, чтобы его не признали!..
Во-от!.. Паранджу, может, и нет, а все прочее не помешает.
И пожарный потопал в соседнюю квартиру, откуда доносились приглушенные женские крики.
Вошел, встал на пороге — памятником героям-пожарным. Но дальше отчего-то не пошел — стал рыться в ближайшем шкафу.
Ага — вот.
И это тоже сгодится.
Где-то совсем недалеко, в соседней комнате, высунувшись в окно, орала благим матом женщина, а пожарный, бывший от нее в двух шагах, увлеченно рылся в ее гардеробе.
Извращенец он, что ли?
И еще вот этот симпатичный, с зелененькими кружочками, халатик…
Набрал гору вещей и потащил их с собой.
А женщина знай себе все орала, призывая на помощь…
Притащил, сбросил и, ворочая бесчувственное тело Herr Baumgartman, стал рвать и закатывать на его ногах штанины и натягивать на них эластичные женские колготки. Которые, конечно, рвались, не выдерживая столь варварского обращения, но самый низ все же уцелел. Чего было довольно.
Он натянул колготки до колен и набросил на Herr Baumgartman прямо поверх одежды цветастый халатик. И нацепил на ноги босоножки, так чтобы они болтались на пальцах и оттого не был понятен их размер.
Ах да, еще аксессуары!.. Это — обязательно, гардероб делают детали. Так их учили!
И он нацепил на руку задохнувшейся немецкой «гражданки» какое-то блестящее украшение.
Да, так!..
Присел, вскинул бессознательную потерпевшую на руки, поправив на ее ногах босоножки, и набросил на лицо и туловище какое-то покрывало. Чтобы, как предписывает инструкция, прикрыть ее от огня и падающих сверху головешек! И еще от любопытных глаз!
Ну что?
Очень даже ничего!.. Не самые изящные, но все равно женские, потому что в колготках и не застегнутых болтающихся на пальцах босоножках, ножки, стыдливо распахнутые полы халата, бессильно свисающая вниз рука в браслете, жаль, без маникюра на пальцах, но его делать некогда — вполне убедительный и где-то даже сентиментальный образ! Впору картину писать — спасаемая из огня дама на руках героя-пожарного!..
Тяжеленькая, правда, дамочка — килограммов сто!.. О-ох! А нести ее надо легко и красиво — как даму! Чтоб тебя — разожрался на немецких харчах!..
Стал спускаться по ступенькам. Очень вовремя, по тому что навстречу бежали такие же, облаченные в такие же огнезащитные костюмы «коллеги».
— Угу?..
— Бу-бу-бу!..
Кивок назад.
Мол, все в порядке, эту я спасу, но там, наверху, есть еще нуждающиеся в помощи жильцы.
Пожарные, неуклюже двигаясь в своих бесформенных костюмах, потрусили вверх.
Он — вниз.
Третий этаж.
Второй.
Первый!..
Толкнул ногой разбитую дверь, вывалился на улицу весь в дыму и копоти со своей бессознательной жертвой. И тут же навстречу ему кинулись какие-то в «гражданке» люди.
Вот они, голубчики, — спохватились! Ждут, когда бравые пожарные спасут для них и вручат им вверенный их заботам «объект».
А это — не «объект», это женщина. Колготки видите? И халат! И босоножки! Особенно обратите внимание на руку с изящным браслетом! Ну что — удовлетворены? Тогда расступитесь!
— Вы в какой квартире были? — закричали охранники.
— Бу-бу! — ответил пожарный.
— Там есть еще живые?
— Угу-м!.. — ответил пожарный, мотая головой.
И, бесцеремонно растолкав обступивших его ротозеев, побежал к карете «Скорой помощи».
Останавливать его, конечно, никто не стал. Женщина их не интересовала, а вступать в конфликт с пожарным — себе дороже выйдет, он после, если жертва, не дай бог, преставится, на тех, кто ему мешал ее спасать, всех собак свесит!
Пожарный подбежал к машине «Скорой помощи», но почему-то не к ближайшей, а к той, что стояла за ней.
Подбежал и стал впихивать свою ношу в дверцу, не желая отдавать ее медбратьям. Видно, и сам пожарный был плох!
Засунул жертву пожара внутрь и забрался сам. За ним полезли было медбратья, но он стал их отталкивать, что-то отчаянно крича и указывая на подъезд.
Мол, вы там нужнее, чем здесь, а мне тоже надо ехать, я тоже еле жив!
Один медбрат все-таки вскарабкался внутрь.
— Fahren, fahren!! — глухо прокричал пожарный.
Чего стоим — давай поехали! И тут же ничком рухнул на спасенную им жертву, лишившись чувств.
Машина оказалась битком забита потерявшими сознание пациентами и потому сразу же с включенной мигалкой помчалась в больницу.
Подальше от пожарища.
Медбрат стал было возиться с пожарным, пытаясь извлечь его из костюма, но как это сделать, не знал.
Он встал на колени и начал ощупывать ткань, разыскивая застежки. В этот момент пожарный пришел в себя, вздрогнул и как-то так неловко повернулся, потому что задел медбрата рукой, отчего тот охнул и сполз на пол.
Но водитель ничего этого не видел, потому что всматривался в мрак ночи, разрываемый светом фар, и топил педаль акселератора в пол!
Вот и ладно, что не смотрел.
И ничего не видел!..
Когда выскочили на шоссе, пожарный вдруг крикнул:
— Stop!
Stop!!!
Испуганный водитель обернулся, увидел навал тел в салоне и дал по тормозам. Пожарный полез зачем-то в кабину. И опять неловко, потому что водитель ткнулся лицом в баранку.
Спустя минуту водитель и медбрат лежали бочок к бочку на обочине дороги, пребывая в состоянии нирваны после укола обезболивающим, найденным здесь же, в машине, в фельдшерской сумке.
Найдут их не скоро, лишь когда они очнутся. Но и тогда ничего вразумительного они сказать не смогут.
Лишь расскажут удивительную историю о сошедшем с ума пожарном, который набросился на них и зачем-то угнал машину. И более ничего! Потому что лица пожарного и спасенной им жертвы они не видели.
Ну ладно, отдыхайте, ребята…
Пожарный сбросил свой серебристый и теперь уже бесполезный костюм, забрался на водительское место, врубил мигалку и тронулся с места.
На первом же повороте он свернул и, не выключая мигалку, понесся по шоссе, выжимая из мотора все имевшиеся в нем лошадиные силы. Каждый новый километр удалял его от места происшествия, где еще бегали, суетясь, пожарные, полицейские и юркие ребята в штатском.