— Передача велась вот отсюда в общей сложности в течение двух с половиной минут, после чего связь была прервана и больше не возобновлялась.
На карте Чечни появился крестик.
— Дайте, пожалуйста, увеличение.
Оператор изменил масштаб, подведя к крестику значок лупы и кликнув мышкой. Обозначенные на карте зеленым лесные массивы обрели очертания, тонкие пунктиры рек, «разлившись», превратились в довольно широкие ленточки, грунтовая дорога запетляла среди склонов, то вплотную прилепляясь к «ленточкам», то пересекая их. Разбросанные тут и там цифры обозначали высоты.
— Вы можете сказать, кто принял сигналы?
И это — пожалуйста!
Оператор вывел координаты абонентов, принявших сигналы. Абонента А, абонента В и абонента С.
Один крестик был проставлен на карте мира, далеко от места исходящего звонка и далеко от России. Был поставлен точнехонько на стоящий на берегу теплого южного моря пустой шезлонг. Второй крестик «накрыл» несколько прямоугольников, обозначавших коробки «хрущевок» в микрорайоне Новые Черемушки в Москве.
— Номер квартиры сказать не могу, — вздохнул оператор.
— Номер не надо…
Адрес, зная номер телефона, нетрудно установить по базе данных московской АТС.
Еще один крестик, перепрыгнув через несколько горных хребтов, «приземлился» в недалеком ущелье.
— Дайте еще раз запись.
Оператор выудил из папки нужный файл.
«…Готовь лагерь к приему людей…»
Интересно знать, что это за лагерь такой и каких людей он собирается принимать? Вряд ли пионеров…
— С этого телефона были другие исходящие звонки?
Как не быть — конечно, были. И на карте страны и мира появились новые многообещающие крестики… Впрочем, «нолики» тоже, потому что в этой, как и в любой другой, «игре» только выигрывать невозможно.
Апогей…
Перигей…
— Мне необходимо произвести съемку вот этого и этого районов, — потребовал заказчик.
Это — сколько угодно, были бы деньги. Потому что «изделия» имеют не только «уши», но и «глаза» тоже… Хотя «глаза» проходят по другому ведомству. За другие деньги. С отдельными согласованиями.
Ну что, попробуем?
Отчего не попробовать?..
— Высоко сижу, далеко гляжу, — бормотал себе под нос любимую фразочку из известной детской сказки оператор, обслуживающий «глаза».
И делал свое дело. На земле.
И случалось маленькое чудо, потому что, повинуясь ему, в сотнях километров от него и над ним, на одном из «изделий» оживал микромотор. Жужжал, проворачивая червячную передачу, которая приводила в движение штатив фотокамеры высокого разрешения. Раструб просветленного объектива медленно поворачивался на несколько градусов, выискивая внизу, на земле, цель.
А дальше все как в кино — дальше наезд трасфокатором для получения «крупного плана». Уж такого крупного, что крупнее и представить нельзя! Потому что «оператору» нужно было снять не глаза актера, выражающие страдание, а довольно ограниченный участок на поверхности земли, находящийся в нескольких сотнях километрах от камеры!
Вот уж действительно — лицом к лицу лица не увидать, — большое видится на расстоянии.
Общий план…
Внизу плывет удивительно похожая на свою уменьшенную глобусную копию Земля. На которой довольно легко, по памятным всем из школьных контурных карт абрисам, можно угадать океаны и континенты.
Вот Азия, Европа, «сапог» Италии, отфутболивающий от себя Сицилию, а вот уже и Черное море, за которым белоснежными ледниками посверкивает Кавказский хребет.
Пошел наезд…
Надвинулись, выросли горы, заполняя весь кадр.
Доворот в полградуса.
Еще…
Еще…
Непростое это дело, когда нужно снимать аппаратом, который у тебя не в руках, а черт знает где, за пределами земной атмосферы…
Снова наезд…
И вот уже можно различить отдельные ущелья, населенные пункты и протекающие мимо них реки и даже перекинутые через реки большие мосты…
Наезд…
Пятна лесных массивов, поляны, каменные россыпи… Откуда-то отсюда вышел на связь спутниковый телефон.
Ну-ка, ну-ка — что это такое?!
Вдруг среди хаотичных клякс проступили ровные геометрические линии. Откуда им здесь взяться — природа не склонна к прямолинейности. Прямолинейность больше свойственна человеку.
Доворот…
Наезд…
Квадрат…
Еще квадрат…
Прямоугольник…
И еще прямоугольник…
И, что интересно, все эти квадраты и прямоугольники тоже разбросаны не кое-как, а располагаются примерно на равном расстоянии друг от друга, образуя вполне правильные фигуры.
А раз так, то это не лес и не поляна, это искусственное сооружение.
— Большее увеличение возможно? — спросил заказчик.
Увы… Кинобоевики сильно преувеличивают возможности спутников-шпионов, убеждая доверчивых зрителей, что с их помощью можно запросто рассмотреть номерной знак автомобиля и даже прочитать статью в газете, которую держит прохожий, прогуливающийся по Бродвею или Тверской. Пока — нельзя. Но можно увидеть танковую или автомобильную колонну или даже отдельный, стоящий на открытой площадке, автомобиль и при желании, по габаритам и абрису, установить его марку и принадлежность.
Это — можно.
И этого бывает вполне достаточно, чтобы понять, куда и зачем этот автомобиль направляется.
— А что это за чернота?
— Это люди… Группа людей, стоящих вместе. Вернее, отбрасываемые ими тени…
Ах, даже так?.. Тогда это не просто группа, а группа, образующая сильно вытянутый прямоугольник, то есть группа людей, стоящих в строю. И, значит, никакие это не люди, а солдаты, и не группа, а подразделение. А это уже совсем иное дело! И тогда расположенные недалеко от них квадраты — это почти наверняка палатки или растянутые между деревьев тенты. А все вместе это называется — полевой лагерь!
Уж не тот ли, который нужно срочно готовить к приему гостей?! А?..
Сегодня у Виктора Павловича был день свиданий. Сегодня он встречался не с любимыми женщинами, а с нелюбимыми им сексотами. А за что их любить — за то, что они своих друзей-приятелей со всеми потрохами сдают, получая за это полагающиеся им сребреники? Да ладно бы хоть сребреники, а то рубли. Не за что их любить… Но и без них никак нельзя!
Сексот — глаза и уши опера, без которых он глух и слеп. А он, по сути своей, хоть и зовется иначе, опер. И ценность его измеряется исключительно тем, сколько человек на него работает.