Чтобы убить его. И таким образом уничтожить все знания, которыми он обладал.
Что? Бред какой-то.
Для Элса, конечно, это имеет смысл. Как и для тех, кто отправил его сюда. Они не понимают, что обнаруженные знания нельзя уничтожить. Но сегодня им придется это осознать.
Нельзя сказать, что эти слова прозвучали в голове Элса. Они представляли собой знание, которое материализовалось в мозгу ша-луга. К нему прикоснулась сама Ночь.
Гарпия вновь преобразовалась в туман. Когда он исчез, на его месте стояла высокая белокурая женщина. Она преградила бездушным путь. Последние растерялись и заколебались.
Имперские воины знали, что лицезрели. Однако они отказывались верить своим глазам.
До Элса донеслись кое-какие слова. Ожившая легенда, богиня, восставшая из забытой веры. Помощница, отвергнутая миром.
Она готовилась напасть на бездушных.
Элс начал спускаться со стены. Военные, принадлежавшие разным правителям, показывали на него и перешептывались. Неужели он сделал неверный шаг?
– Обогни стену справа и присоединись к своему отряду, – сказал он себе.
Амулет обжигал и обдавал холодом запястье. Кольцо дяди Дивино весило теперь сто футов. Элс карабкался вниз, словно убегающая крыса, заползая то в одно, то в другое убежище.
Бездушные не обращали на него внимания. Они потеряли к ша-лугу всякий интерес.
А вот Пинкус Горт и его солдаты следили за передвижением Элса. Горт и шесть бросов обеспечили ему прикрытие.
– Я ценю твою помощь, Пинкус. Однако это было слишком опасно.
– Не так уж сильно мы и рисковали. Они полностью увлечены друг другом. – Горт ткнул пальцем.
– Прислужница Ночи. Та, которую изгнали. Кто бы мог подумать, что такое возможно?
– Да уж, кто? Ты, действительно, полагаешь, что это Арленсула? – задумчиво пробормотал Элс, благодарный Горту за то, что тот подкинул ему разгадку.
Горт пожал плечами.
– Все сходится. Но кто рискнет выяснить, так ли это? Может, стоит лучше убраться отсюда, а не чесать языками? – К тому времени, впрочем, они оказались среди столпившихся солдат, которые увлеченно наблюдали за противостоянием языческих богов.
– Ты не знаешь волосатика со второй головой?
– Нет. Однако, похоже, он тот, за кем охотились в Бросе. А что?
– Нам показалось, он пытался вызвать тебя на бой.
– Похоже, так оно и было. Но интересно, почему? Что случилось с нашими трофеями?
– Лотаром и другими? Принципаты отправили их в лагерь.
– Разумно.
– А разве нет?
– Мы по-прежнему будем сражаться с неверными, а они немедленно попытаются шантажировать Иоанна.
– Такова политика. Что, черт возьми, там происходит? Элс и Горт только что заняли удобную позицию, откуда могли наблюдать за битвой сверхъестественных сил.
Напротив Пинкуса рядом с Элсом возник принципат Дивино. Он ужасно выглядел. Весь мокрый и грязный, он был не на шутку напуган.
– Помощники, которые руководят теми двумя, скоро объявятся. Что у тебя произошло, Хэхт? Мы потеряли твой след.
Неужели принципат что-то заподозрил? Нет, вряд ли. Элс рассказал ему правду, опустив лишь свой разговор с Боном и встречу с богиней.
– О, Боже! Мое любопытство погубит меня, – запричитал старший Бруглиони.
– Что?
– Мне следовало уйти отсюда, пока была такая возможность. Нам всем следовало.
Бездушный с головой и мечом медленно увеличивался в размерах, пока не возвысился над женщиной. У нее откуда-то появился бронзовый щит и золотое копье. Бездушный открыл рот и прогремел:
– Предательница!
– Возмездие, Прародитель. Всемирное Зло. Пришло время погибнуть бесконечной смертью, – ответила женщина.
– Ох, ну конечно же, надо было убраться отсюда подальше, – взвыл принципат Донето. – Ну и глупец же я! Они настоящие! Совершенно настоящие.
– Похоже, предстоит забавное зрелище, – изрек Горт. Бездушный произнес два слова. Содрогая воздух, они начали принимать физическую форму, сначала представ в виде двух парящих в небе полотнищ тьмы, которые затем трансформировались в нечто похожее на пару черных грифов. Каждое из существ называло другое словами, произнесенными бездушным. Их имена?
Элс почувствовал, что призрак женщины остался доволен.
Кружащие в воздухе черные твари устремились к бездушному.
– Говорят, все вероучения истинны. Но как возможно такое? – прошептал дядя Дивино.
Происходящее пошатнуло религиозные устои всех, кто лицезрел схватку Помощников Ночи.
– За Геданке! – воскликнула Арленсула словно в ответ на немой вопрос.
Одержимый бездушный вновь разверз своим гласом небо и бросился на непокорную дочь.
Реальность затрещала по швам. Она начала рваться.
Еще никогда мысли Свэйвара не были яснее и определеннее. Он наблюдал за тем, как убийца богов спускается по стене, не замечаемый Шэготом. Грим не видел никого, кроме Арленсулы. Он не понимал, что богиня шла за ними с того самого момента, как андорэйцы оказались на поле древнего сражения. Впрочем, теперь брат Свэйвара не был больше Гримом Гримсоном. Он превратился в земное воплощение Мрачного Странника, который решил раз и навсегда покончить со своей вероломной дочерью.
В его мыслях не осталось места для убийцы богов.
Древние ничем не отличались от своего создания Шэгота: грубые, безрассудные, не ведающие жалости или угрызений совести. И глупые. А зачем быть умным, если ты всесильный и бессмертный?
Черные существа с крыльями встретились между Помощниками. Они гнались друг за другом, образуя черный вихрь, который разрастался в тысяче различных направлений. Помощники кричали, провозглашая тупую ярость и ненависть. Тем временем вихрь увеличивался.
Свэйвар уставился на существо, в которое превратился его брат. Он не мог принять этого, хотя и верил своим глазам. Неповиновение Арленсулы вызвало Внемлющего… Теперь он держал в руках молот, которым так славился его любимый сын. В вихре, издающем оглушительный рев, можно было увидеть омерзительное зрелище. Покойники, почившие много веков тому назад, жаждали восстать и принести пользу божествам, которые держали их для грязной работы.
Арленсула, довольная ответом отца, метнула в него копье. Странник увернулся. Его молот с грохотом опустился на щит башни.
В голове Свэйвара промелькнули слова: «Не забудь свое самое заветное желание. Не забудь, кто был твоим преданным защитником».