Цитадель Бруглиони была бескрайней. Ее явно сконструировали не для оборонительных целей. То, что находилось за периметром крепости, выглядело крайне непривлекательно. Обрушившиеся горгульи и тому подобные сооружения. В поместье Бруглиони находилось еще несколько построек. Конюшни, кладовые и так далее. Основное здание включало сто двадцать комнат, расположенных на четырех этажах. Лишь несколько помещений на первом этаже были такими же огромными и великолепными, как и все здание. Нынешние Бруглиони не увлекались нарочитым бахвальством. Семья больше не могла себе этого позволить.
Бруглиони, которым руководил Палудан, существовали по инерции. Глава семьи не был глуп. Просто ему недоставало напористости. Палудану нравилось пускать все на самотек. Пока его гнев не выходил наружу. И тогда Палудан совершал какой-нибудь неразумный шаг. Как, например, инсценировка похищения и спасения.
После двух дней осмотра, которые прерывались на муштровку юных Бруглиони, Элс созвал старшую прислугу в кухне. Появиться соблаговолили лишь девять работников да несколько любопытных зевак.
Среди слуг находился начальник четырех стражников, охранявших ворота цитадели.
– Каниглиа, завтра в крепость вы не должны впускать господина Корпию, Грацию и Вергу. – Лишь несколько работников жили непосредственно в цитадели. Впрочем, Палудан не горел желанием и им выплачивать жалование, кормить или предоставлять комнаты. – Они больше здесь не работают. Что касается остальных, подумайте, кого поставить на их место. Сообщите о вашем решении мне завтра. Господин Натта, не хотите ли сами поискать новых рабочих? Нет? Господин Монтал. Насколько мне известно, именно вы занимаетесь подбором новой прислуги, когда таковая нужна.
– Э:.. Да, сэр, но только прислуги. Я не имею дела с счетоводами или теми, кто работает оружием и занимается охраной.
– В скором времени нам понадобятся новые люди. Мы избавимся от тех, кто не приносит пользы. Сколько среди работников ваших родственников? Кто-нибудь из них делает хоть что-нибудь?
Запинаясь, Монтал сбивчиво и туманно обрисовал ситуацию.
– Их не уволят, если они выполняют свою работу. Кто из вас оспорит тот факт, что это место похоже на гадюшник? Мы все изменим. У нас достаточно людей. Начнем с сегодняшнего дня. Тот, кто раньше бил баклуши и не образумится сейчас, может разделить участь Корпио, Грации и Верги. Легок на помине. Вот и сам господин Грация.
Грация представлял собой маленького, толстого человека с пухлыми губами и лысиной. Оставшиеся на его голове волосы были рыжими, чуть седыми. Шутники размышляли: успеет ли шевелюра Грации поседеть, прежде чем он полностью облысеет.
– Прошу простить за опоздание. Возникли небольшие затруднения, – пропыхтел Грация.
Какой-то соглядатай уже успел предупредить его.
– Лучше поздно, чем никогда. – Элс решил, что все равно уволит Грацию рано или поздно. – Когда мы здесь закончим, то взглянем на ваши счетные книги. Мы неразумно используем бюджет семьи.
Грация побледнел.
– Господин Негрон, господин Пагани. Кажется, уборка и ремонт помещений входят в ваши обязанности. Сообразите, как отчистить, починить и покрасить это здание, используя работников, которые привыкли получать деньги за сон в неурочное время и десятичасовые перерывы на игру в карты. Мадам Ристоти? – Кухарка, по мнению Элса, была единственным лучом в темном царстве.
– Называйте меня Карина. У меня есть кое-какие идеи.
– Прекрасно, мадам Ристоти. Я обращаюсь ко всем. Мы должны относиться друг к другу более официально. Таким образом, наше взаимодействие приобретет деловой характер. Что ж, мадам Ристоти. Поделитесь с нами вашими мыслями.
У мадам Ристоти было столько же идей по реставрации черной лестницы, как и у маршала на поле боя.
Элс дал ей три минуты, чтобы изложить свои мысли.
– Прекрасно. Я поручаю это вам. А вы справитесь и с кухней, и с черной лестницей? Господин Негрон? У вас есть возражения?
У Негрона было столько же времени.
– Другими словами, у вас нет никаких предложений. Вы не согласны с мадам Ристоти только потому, что она женщина.
– Если говорить прямо, то…
– Больше я не собираюсь ходить вокруг да около. Господин Грациа, какая сумма останется при нас, если уволить Негрона?
Прежде чем Грациа успел ответить, Негрон что-то пробормотал.
– Довольно споров, – подвел Элс. – Если вы полагаете, что есть лучший способ вести дела, скажите мне. Убедите меня. Если люди откажутся сотрудничать, дайте знать. Я покажу им, что к чему. Или же проинформируйте господина Каниглиа, чтобы он их больше не пускал. Итак, за работу. Ступайте и подумайте, как сделать эту хибару пригодной для жилья. А вы, Грациа, останьтесь.
Грациа помрачнел.
– Господин Грациа, думаю, что вы слышали об участи отца Обилада? – начал Элс.
– Да.
– Вам также известно, что если Палудана Бруглиони разозлить, он обычно крайне агрессивен.
– Да.
– Найдите способ вернуть деньги. А до тех пор вы будете моей правой рукой. Вы у меня на крючке.
– Понятно.
– Надеюсь, что и остальные проявят такое же благоразумие. А теперь, господин Грациа, принимайтесь за работу.
После разговора Элс отправился на кухню. Там, слушая мадам Ристоти, находился Поло.
Внезапно путь ему преградил Каниглиа и молодой Диано. Их лица были столь мрачны, что Элс испугался: уж не задумали они чего?
– Посыльный передал вам послание с Диано, – сказал Каниглиа.
Другой протянул смятый конверт.
– Здесь сорвана печать, – заметил Элс. Каниглиа ухмыльнулся.
– Что такие мрачные?
– Некоторые из тех, кого вы приказали не впускать, вели себя угрожающе. Они пообещали, что не ручаются за себя, если и завтра им не позволят войти.
– Я разберусь с этим.
Это не успокоило Каниглию. Не на такой ответ он рассчитывал.
– От кого письмо? – спросил Поло. Элс сидел спиной к стене общего помещения их комнаты.
– От моей давней знакомой, Анны Моциллы. Она вдова и несколько месяцев назад переехала в Брос. Узнала, что я здесь. Этим письмом Анна оповещает меня о своем приезде. Полагаю, это значит, что больше она не злится на меня.
– Приятная история? – усмехнулся Поло.
– Да не совсем. Хоть Анна и вдова, но слишком молода для того, чтобы отказываться от интимных прелестей брака. По крайней мере, такой я ее помню. Да, наверно, она и не изменилась.
– Ее приезд сулит неприятности?
– Не думаю. Скорее наоборот. Во всяком случае, я на это надеюсь.