В коридоре прошуршали тапки - мама пошла в направлении кухни. Я встал из-за компа и пошел за ней.
- Мам! Я хочу с тобой поговорить!
Мамы на кухне не было.
- Леша, я в туалете! - сказала мама. - Там реклама пять минут.
Я вздохнул и вернулся в свою комнату. Сел на диван и начал смотреть на свою ладонь. После летних приключений метаморфозы удавались мне совершенно без напряжения. Вот и сейчас я мысленно дал команды пальцам удлиниться - рука дернулась, и пальцы поползли вперед. Ногти удлинились и стали бурого цвета. Стоп! - сказал я мысленно и начал разглядывать руку. Ничего особенного, рука как рука. Я взял маленькое зеркальце и начал представлять себе здоровенные ослиные уши. Уши начали расти, но пришлось их сразу остановить - очень было щекотно. Я подождал немного и начал снова. Медленно, в три захода, мне удалось вырастить вполне длинные уши. Я хотел сделать их серыми, но они оставались бледно-розовыми. Тогда я попробовал отрастить на них шерсть. Это получилось, но шерсть выросла очень редкой. Я смотрел на себя в круглое зеркальце. Уши задумчиво покачивались над головой. Они были тонкими и выглядели беззащитно. Стоило отвлечься, и левое норовило свернуться вдоль своей оси. Приходилось все время сосредоточивать на нем внимание. Вырастить на ушах мышцы, чтобы шевелить ими, мне не удалось. Уши покачивались в воздухе и начинали постепенно замерзать. Это было неприятно. Я закрыл их руками и прижал к голове. Уши сложились на макушке крест-накрест.
За дверью послышались шаги, и в комнату заглянула мама.
- Леша, ты, кажется, спрашивал меня, что поесть? В холодильнике котлеты куриные и гречка…
- Сериал точно кончился? Или это снова рекламная пауза? - спросил я с опаской.
- Кончился.
- Тогда мне надо с тобой поговорить. Мама, это очень важно!
- Что-то случилось? - Лицо мамы сделалось настороженным.
- Ничего не случилось. Почти.
- У тебя голова болит? - спросила мама, озабоченно меня разглядывая. - Что ты за голову держишься?
- Не болит у меня голова… - сказал я. - Просто… В общем, смотри сама!
Я опустил руки, чтобы уши расправились над головой, но они остались лежать крестом на затылке. Я осторожно расправил их вверх. Левое опять свернулось в трубочку.
- Ой, - сказала мама. - Что это?
- Это уши.
- Это… у тебя давно? - Мама осторожно подошла и потрогала ухо.
- Я их могу вырастить, а могу обратно.
- Ой! А что это у тебя с рукой?! - крикнула мама.
- Где? А, это… - Я протянул руку с длиннющими узловатыми пальцами, из которых тянулись когти.
- Я вызову неотложку! - твердо сказала мама и пошла к телефону.
- Не надо неотложку! - крикнул я, но мама уже набирала номер.
Я тоскливо подождал, пока она закончит диктовать адрес и вернется в комнату. Но она отправилась на кухню, долго хлопала шкафчиками и переставляла посуду. Наконец вернулась в комнату. В одной руке она несла дымящуюся чашку, в другой - градусник.
- Ну-ка ложись в постель, Леша! Нечего с голыми ногами сидеть.
- Мама! - сказал я с тоской. - Почему ты не хочешь со мной поговорить?
- Сейчас, - сказала мама. - На вот, выпей. Она сунула мне под нос дымящуюся чашку. Чашка пахла сеном.
- Что это?
- Это травки. Багульничек я заварила.
- Зачем мне багульничек?
- Пей, пей. Это мне тетя Лена с шестого этажа принесла, она на даче сама выращивает.
- Зачем мне?
- Он шлаки выводит.
- У меня нет шлаков! Мама, я оборотень!
- Багульничек от всего помогает.
Мама сделала строгое лицо, несколько раз встряхнула градусник и протянула мне.
- Мама, зачем мне градусник? - Я уже жалел, что начал с ней разговор.
- Надо, - сказала мама уверенно. - Приедет неотложка, спросят - какая температура? Что я им скажу?
Я понял, что спорить бесполезно, сунул градусник под мышку, накинул плед и залез под одеяло. Мама села рядом, озабоченно глядя на мои уши.
- Мама, выслушай меня, пожалуйста.
- Сынок, я тебя слушаю.
- Мама, я - оборотень. Я могу выращивать клыки, волчью морду, шерсть. Могу удлинять уши, когти. Вот! - Я вынул из-под одеяла руку с когтями.
- Я никогда ничего подобного не видела, - сказала мама. - Давай я позову тетю Лену с шестого?
- Не надо тетю Лену, - сказал я. - Просто посоветуй - что мне делать.
- Нужен врач, - ответила мама.
- При чем тут врач? - вздохнул я, - Может быть, тут нужен священник?
Мама задумалась.
- Может быть, священник, - сказала она наконец. - Но такого телефона у нас пока нет. Скорая медицинская помощь есть, скорая пожарная или милиционерская помощь есть, а вот скорой… этой… нет.
Я вздохнул.
- Давно ты это заметил? - спросила мама.
- Что - это?
- Ну, уши и пальцы.
- При чем тут - заметил? Я могу их выращивать и убирать, когда захочу!
Мама ошарашенно помолчала и посмотрела на меня:
- Так, значит, ты можешь их убрать?
- Могу, конечно!
- Так убери!
Я взял зеркальце и начал убирать уши. Это оказалось еще более щекотным занятием, но наконец уши пришли в порядок.
- Ну вот видишь! - сказала мама с облегчением. - Давай-ка я тебе еще багульничка налью.
- Не надо, - сказал я.
- Ну хорошо. - Мама послушно села рядом, лицо у нее прояснилось. - Скажи, а зачем ты это делаешь?
- Что?
- Уши выращиваешь?
- Мама!!! - закричал я. - Ты что, не понимаешь?! Я могу их вырастить!
- Не кричи на мать! - сказала мама строго. - Ты сам сказал - могу вырастить. А можешь невыращивать?
- Могу.
- Ну и не выращивай! Я тоже могу руку в печку сунуть. А смысл?
- Ну вот ты можешь вырастить уши?
- Господи, ну почему у нас все не как у людей? - Мама вздохнула и озабоченно посмотрела на часы. - Что ж они не едут-то?
- Неотложка? Да пятнадцать минут прошло, ты чего? Помнишь, прошлым летом у тебя было подозрение на аппендицит, и они четыре часа…
И в этот момент в дверь позвонили. Мама вскочила, поправила фартук и пошла открывать. В прихожей раздались шаги, и баритон спросил: “Где руки помыть можно?” Долго хлопали двери ванной, шуршали тапки. Затем дверь комнаты распахнулась, и на пороге появился абсолютно лысый дядька в зеленом халате и с саквояжем в руке. Из-за его плеча выглядывала встревоженная мама.