– Значит, ничего?
– Вот именно. Пустой номер. Нуль без палочки. Пока они бегали от патрулей, во дворец можно было протащить живого мамонта.
– Ладно. А как насчет Пиготты?
– В смысле? С какой стати за ним было следить?
– Он мог бы привести нас к кому-нибудь.
– Гаррет, ты здоров? Чтобы Шнырь Пиготта привел куда-нибудь «хвоста»?
– И на старуху бывает проруха.
– Скорее мир перевернется, чем Шнырь Пиготта допустит такой промах. Я готов побиться об заклад.
– Мы же договорились, никаких пари.
– Гаррет, я тебя не трогаю. – Морли прищурился. – Лопай свое мясо, спасай взбалмошных девиц, если тебе так хочется. И ты не трогай меня. У каждого своя дорога в преисподнюю, усек?
– Морли, мне было бы глубоко плевать на твои дела, если бы ты всякий раз не втягивал в них меня.
– А сам-то что, лучше?
– Я тебе плачу и требую только то, за что ты получаешь деньги.
– Кто-то должен получать прибыль, верно? Если ты, черт возьми, девственно чист и невинен, если ты, теша свою гордость, готов платить за…
– Мистер Гаррет, – вмешался Дин, – почему бы вам не пойти на улицу? По-моему, там ругаться сподручнее. По крайней мере уходите из моей кухни.
Я только собрался объяснить, чья это кухня и кто здесь хозяин, как в дверь снова постучали и кто-то окликнул меня по имени.
– Плоскомордый, – проговорил я, направляясь в коридор, и спросил у Морли, который последовал за мной: – Кто убил Коуртера?
– Я же сказал, что не знаю. Мне сообщили, что он мертв, а я передал тебе, и все. Или ты думаешь, что я шарил у него по карманам, разыскивая записку с именем убийцы?
Я на всякий случай посмотрел в глазок. Мало ли что…
Верно, Плоскомордый. А с ним Амбер. И толпа в ливреях Владычицы Бурь, причем пару физиономий я уже видел раньше. Я отодвинулся от глазка и предложил посмотреть Морли.
– Останешься?
– Нет, с меня хватит. Больше я во всем этом не участвую.
– Как скажешь. – Я открыл дверь в тот самый миг, когда Плоскомордый вновь занес кулак. Морли проскользнул мимо, мельком поздоровавшись с Тарпом и девушкой. – Вы двое, заходите, – проговорил я. – А все остальные останутся снаружи.
– Что случилось с Морли? – поинтересовался Плоскомордый. Вид у него был слегка пришибленный, что неудивительно – ведь ему пришлось побеседовать с Владычицей Бурь Рейвер Стикс, а подобный разговор не оставит безучастной даже статую.
– Попытался схватить кое-что, в отместку укусившее его за палец. Или наоборот. А вы зачем пожаловали, да еще в такой компании?
– Моя мать хочет поговорить с тобой, – отозвалась Амбер. – Ты бы видел, как мистер Тарп отбивался от них с доминой. Незабываемое зрелище!
– Впервые слышу, чтобы о Тарпе рассуждали в таких выражениях.
– По большей части я просто изображал из себя глухонемого, но иногда все-таки приходилось отвечать. Тогда я нес ахинею и предлагал спросить у нее: мол, она меня нанимала, к ней и приставайте.
– И что они хотели узнать? – осведомился я.
– Да не узнать, а выгнать его! – воскликнула Амбер. – А когда поняли, что ничего не выходит, словно сошли с ума.
– Для аристократов щелчки по носу весьма полезны. Значит, твоя мать хочет меня видеть?
– Да.
– А почему она прислала тебя?
– Потому что Коуртер куда-то запропастился и не вернулся до сих пор, а Доусона ты не пожелал впустить в дом.
Она посылала за мной Коуртера?
– Дин, иди-ка сюда! – Когда он появился в дверях, я спросил: – Признавайся, до того как я велел тебе никого не впускать, к нам кто-нибудь заходил?
– Нет, мистер Гаррет. Только мальчишка принес письмо…
– Какое письмо?
– Оно лежит на вашем столе. Я думал, вы заметили.
– Прошу прощения. – Я чуть ли не бегом отправился в кабинет. Да, на столе лежало письмо. Как оказалось, от Тинни. Честно говоря, я про нее почти забыл: с глаз долой – из сердца, разумеется, вон.
– Что-нибудь важное? – справился Плоскомордый, когда я вернулся.
– Ерунда. Рыжая возвращается в Танфер.
– Скоро у нас тут будет весело, – проговорил он, искоса поглядев на Амбер, и ухмыльнулся.
– Амбер, твоя мать полагает, что я прибегу по первому зову?
– Гаррет, она – Владычица Бурь Рейвер Стикс. Она привыкла получать то, чего хочет.
– На сей раз она ничего не получит. Я устал настолько, что не в состоянии никуда идти, а толпа у дверей меня ничуть не пугает. Подумаешь, эка невидаль, очередная шайка головорезов… В общем, передай, что если она и впрямь желает видеть Гаррета, пускай приходит сюда. Только не среди ночи. Если она заявится сейчас, я ее не впущу.
– Ничего я передавать не собираюсь, – заявила Амбер. – И во дворец не вернусь. Пока ее не было, я слегка подзабыла, какой у моей матери характер… Обойдется без меня; в конце концов, у нее есть мой отец и домина. Нелюбимая дочь больше ей на глаза не покажется… Ты вправду отдал мне то золото?
Меня подмывало ответить «нет», чтобы посмотреть, как она воспримет эту новость, но я сдержался.
– Да.
– Тогда я пошла наверх. Мистер Тарп, в ваших услугах я больше не нуждаюсь.
– Погоди, красотка. Свободу твою никто ограничивать не собирается, поэтому сегодня можешь у меня переночевать, поскольку уже поздно. Однако завтра ты пойдешь подыскивать себе собственный дом.
На какое-то мгновение Амбер лишилась дара речи. Потом надула губки.
– Понимаешь, здесь находиться опасно. – Я попытался как-то смягчить свои слова. – Стоит ли рисковать?
– Мне к опасности не привыкать, с такими-то родичами.
– О твоих родичах разговор особый. Скажи тем гвардейцам у двери, чтобы передали твоей матери – Коуртер никуда не пропадал. Кто-то подстерег его в переулке и проломил ему череп. Вот так.
У Амбер отвисла челюсть. Девушка принялась хватать ртом воздух.
– Ты сейчас похожа на золотую рыбку.
– Ты не врешь? Коуртера тоже убили?
– Да.
– Но с какой стати?
– Должно быть, потому, что он шел ко мне.
– Дьявол!
Как я и надеялся, раздражение перешло в справедливый гнев. Амбер выбежала на улицу. Я придержал Плоскомордого, который было направился следом.
– Я сегодня побывал у Чодо. Тот парень, который убил Амиранду, по-прежнему у него. Он предлагал его мне, но я сказал, что право первой ночи за тобой. Так что, если еще не успокоился, двигай к нему, иначе завтра утром Скредли отпустят.