Дверь закрылась. Я сел, упершись локтями в колени и закрыв руками лицо.
— Ты все правильно сделал, Трэв, — сказал Шепли.
— Мне нужно чего-нибудь выпить.
Еще до конца следующей недели я успел опустошить вторую бутылку виски. Эбби все больше и больше времени проводила с Паркером, что было не слишком-то легко выносить, как, впрочем, и выслушивать просьбы о том, чтобы я отказался от условий пари и отпустил ее. Поэтому горлышко бутылки я стал подносить к губам чаще, чем сигарету.
В четверг за обедом Паркер разболтал Эбби про вечеринку, которую мы готовили ей ко дню рождения, и, чтобы сюрприз все-таки удался, нам пришлось срочно переносить праздник с воскресенья на пятницу. Хлопоты немного отвлекли меня от неприятных мыслей, но настроение было по-прежнему поганое.
Вечером в четверг Эбби и Америка болтали в ванной. То, как мило Голубка щебетала с подружкой, резко контрастировало с ее отношением ко мне: со мной она в тот день вообще еле разговаривала, потому что накануне я не разрешил ей вернуться в общагу.
В надежде заключить перемирие я заглянул в ванную:
— Как насчет того, чтобы где-нибудь поужинать?
— Если ты не против, то Шеп предлагает сходить в мексиканский ресторанчик, который недавно открылся в центре, — рассеянно сказала Америка, расчесывая волосы.
— Вообще-то, я думал, мы с Голубкой сходим куда-нибудь вдвоем.
Эбби подкрасила губы:
— У меня свидание с Паркером.
— Опять? — спросил я, чувствуя, как лицо сжимается в хмурую гримасу.
— Опять, — пропела Эбби.
В дверь позвонили. Голубка выскочила из ванной и побежала открывать. Я тоже вышел и встал у нее за спиной с намерением испепелить Паркера взглядом.
— Ты что, всегда выглядишь так ослепительно? — спросил он.
— Если вспомнить, в каком виде она заявилась сюда в первый раз, то нет, — невозмутимо ответил я.
Эбби подняла вверх палец, и я подумал, что сейчас она скажет какую-нибудь гадость, но она, повернувшись ко мне, улыбнулась и обвила руками мою шею. Я сначала напрягся, приняв это за попытку меня ударить, но потом расслабился и прижал Голубку к себе. Она отстранилась и снова улыбнулась.
— Спасибо, что решил организовать для меня праздник, — сказала Эбби с непритворной благодарностью в голосе. — А насчет нашего ужина… Я ловлю тебя на слове и в другой раз обязательно воспользуюсь приглашением.
В ее глазах появилась та теплота, которой мне все это время не хватало. Но сейчас я чувствовал не столько радость, сколько удивление: весь день со мной не разговаривала, а теперь вдруг повисла на шее.
— Завтра?
Она снова меня приобняла:
— Заметано!
Помахав мне, Эбби взяла Паркера за руку, и дверь за ними захлопнулась. Я развернулся, потирая шею:
— Не помешало бы чего-нибудь…
— Выпить? — встревоженно спросил Шепли, бросив взгляд в сторону кухни. — Там осталось только пиво. Все остальное ты уже вылакал.
— Значит, пора пополнить наши запасы.
— Я с тобой, — сказала Америка, вскакивая с места и хватая пальто.
— Отвези его на моей машине, — предложил Шепли и бросил ей ключи.
— Уверен? — спросила Мерик, озадаченно подбрасывая их на ладони.
Шепли вздохнул:
— Боюсь, ему сейчас лучше не садиться за руль самому… Ты меня понимаешь…
Америка энергично кивнула.
— Еще как! Поехали, Трэв, запасем для тебя бухло, — сказала она, беря меня за руку.
Я было пошел за ней, но она вдруг остановилась, развернувшись:
— Только пообещай мне одну вещь. Сегодня никаких драк. Заливать свою тоску можешь сколько угодно, — она взяла меня за подбородок, вынуждая кивнуть, — но чур не буянить.
Я высвободил лицо и отпихнул ее руку.
— Обещаешь? — спросила Америка, приподняв бровь.
— Да.
Она улыбнулась:
— Тогда вперед.
Опершись о подлокотник и прижав пальцы к губам, я смотрел в окно машины. На город надвинулся холодный фронт, резкий ветер свистел в кронах деревьев и кустарников, от его дуновения раскачивались подвесные фонари. Если короткая юбочка Эбби начнет развеваться, у Паркера небось глаза из орбит повылезут. Я вспомнил, как выглядели ее голые коленки, когда она сидела рядом со мной на заднем сиденье «чарджера». Хейс тоже наверняка заметит, какая у нее нежная лоснящаяся кожа, но я просто смотрел и восхищался, а он будет думать только о том, как бы затащить ее в постель.
Как раз в тот момент, когда я почувствовал, что злоба может хлынуть через край, Америка затормозила:
— Приехали.
Над входом в магазин мягко светилась неоновая вывеска. Америка как тень пошла за мной между рядами полок. Я быстро нашел то, что искал: «Джим Бим» — это единственная вещь, которая поможет мне пережить сегодняшний вечер.
— А без виски точно никак? — предостерегающе спросила Америка. — Тебе ведь завтра устраивать вечеринку для Эбби…
— Точно никак, — сказал я, направляясь к кассе.
Едва успев плюхнуться на сиденье «чарджера», я свинтил с бутылки крышку и, запрокинув голову, сделал большой глоток. Америка посмотрела на меня с секунду и включила заднюю передачу:
— Чувствую, будет весело.
К моменту нашего возвращения домой количество жидкости в бутылке заметно поубавилось.
— Нет, Трэв! — сказал Шепли, косясь на мой вискарь.
— Да! Хочешь? — спросил я, в очередной раз приложившись к горлышку, а потом протянув бутылку Шепу.
Он скривился:
— Нет уж, спасибо. Я должен быть трезвым, чтобы сохранить быстроту реакции, на случай если ты по пьяни затеешь драку с Паркером.
— Не затеет, — сказала Америка. — Он обещал.
— Действительно, — подтвердил я, улыбаясь: мне уже немного полегчало. — Обещал.
На протяжении следующего часа Мерик с Шепом старались всячески отвлекать меня от мрачных мыслей. Вискарь тоже оказывал свое успокаивающее воздействие. Еще через полчаса слова Шепа стали казаться мне растянутыми. Америка хихикнула, заметив появившуюся на моем лице дурацкую ухмылку:
— Погляди-ка на этого веселого пьянчугу!
— Я не пьяный. Пока, — возразил я и в доказательство своих слов смачно выдохнул.
Мерик и Шеп фыркнули. Шепли указал на то, что осталось от «Джима Бима»:
— Если допьешь это, точно будешь.
Я посмотрел на часы:
— Уже три. Похоже, им там хорошо гуляется.